Энергия восходящего солнца не просто изгоняла иномерные сущности из человеческих тел. Теряя защиту земной оболочки, они сгорали под его лучами. И надо признать, выглядело это очень красиво, если не сказать больше: сказочно. Я смотрел на невероятное явление, не в силах отвести взгляд, а вокруг царила гробовая тишина и безмятежность просыпающегося мира.

Как только солнце окончательно выглянуло из-за линии горизонта, люди словно по команде одновременно рухнули на снег. Я рванул к ближайшему из них, если это можно так назвать, когда человек пробивается сквозь снег, чуть ли не падая при каждом шаге. Достигнув цели, я прижал пальцы к шейной артерии и убедился, что они живы. Но что с ними делать дальше, я не знал. В идеале, конечно, их бы доставить к кремлю, но как? Не тащить же волоком? Хотя можно дождаться, когда они придут в себя, и просто сопроводить.

Главное — при встрече с бесами не обратиться, вряд ли люди оценят мой медвежий образ. Скорее всего, разбегутся в страхе, как это делали другие, и, как следствие, — погибнут. К тому же мне придётся им объяснять, что произошло с нашим миром. Одержимые всегда возвращаются с девственной памятью. Последнее, что они помят, — как ложились спать, когда они ещё были людьми, а жизнь вокруг не сулила ничего страшного. Не каждый выдерживает суровую правду, а изначально так и вообще слабо верят в случившееся. Так устроен мозг. Кому хочется знать, что он своими руками прикончил близких?

Пока я крутил всё это в голове, кипела работа. Одно за другим я перетаскал тела в подъезд, а затем и в квартиру, где совсем недавно терпеливо дожидался бесов. Не лучшая идея, учитывая, что мороз внутри помещения был гораздо крепче, чем на улице. Но я делал это не просто так.

Быстро собрав в квартире все одеяла, что удалось отыскать, я застелил ими пол. На них уложил четверых выживших, после чего укрыл их оставшимися. Поверх ещё и всяких курток накидал. Да, все эти вещи тоже были промёрзшими, но даже в таком состоянии они способны удержать тепло внутри тел. Ничего, несколько минут — и согреются. По крайней мере, насмерть не замёрзнут — уже хорошо.

По опыту знаю, что такое состояние может продлиться несколько часов, и чтобы не тратить это время попусту, я занялся делом. Тем более что жрать хотелось просто невыносимо. Сейчас бы целого поросёнка в одно жало втрепал и ещё добавки бы попросил. И люди тоже очнутся голодными. Бесы не балуют носителей регулярным питанием, хотя периодически подкармливают. Из-за этого запасы продуктов тают гораздо быстрее, чем нам бы хотелось. Как ни крути, а для поддержания жизни нам требуется энергия, и я пока ещё не встречал людей, способных питаться от солнышка. И это несмотря на то, что я уже не раз видел, на что способно наше светило и какие возможности оно даёт. Один медведь чего стоит.

Прогулявшись по ближайшим квартирам, мне удалось заготовить немалое количество дров. Увы, но других вариантов приготовления пищи я не видел. Я выбрался на балкон и расчистил место под костёр, убрав все, что могло воспламениться. Затем соорудил из подручного хлама и старой швабры держатель для ведра и, разведя под ним огонь, принялся топить снег.

Вопреки ожиданиям, гости очнулись гораздо раньше, чем мне удалось приготовить завтрак. И это плохо, ведь я надеялся набить брюхо, пока ситуация не вышла из-под контроля. Ведь естественным, первым решением у каждого из них было сбежать. Ну так ещё бы, ведь когда они ложились спать, мир вокруг оставался привычным и понятным. Мало кто предполагал, что проснётся лишь спустя полгода, в промёрзшей квартире, под кучей одеял, с совершенно незнакомыми людьми. Я бы тоже решил, что меня похитили и увезли чёрт-те куда.

— Да стой, блядь! — рявкнул я, перехватывая женщину, которая уже в третий раз попыталась проскочить мимо меня к выходу. — Я не бандит и не причиню вам вреда.

— Не трогай меня, понял⁈ Даже не подходи!— продолжила истерить она. — Ты знаешь, кто мой муж? Он тебя на куски порежет. Он крутой, да-а, он очень крутой…

— Тьфу ты, ёж твою мать, — в сердцах сплюнул я. — Посмотри вокруг, дура! Ты действительно думаешь, что он тебя спасёт? Всё, пиздец, привычный вам мир больше не существует!

— Кажется, чем-то горелым пахнет, — спокойным голосом произнёс мужик с залысиной.

— Блядь, — выдохнул я и рванул на балкон, но у самой двери остановился и обвёл пальцем выживших: — Хотите жить — оставайтесь на месте.

Снять ведро со швабры и занести его в квартиру много времени не заняло. Однако по возвращении я всё же не досчитался истерички. Под моим строгим взглядом начинающий лысеть мужик виновато развёл руками.

Я пинком сбросил с тумбы телевизор, который теперь превратился в ненужный хлам, и водрузил на его место ведро с макаронами.

— На, помешай пока. — Я протянул лысому шумовку на длинной ручке.

Из всех присутствующих он показался мне наиболее адекватным. Уже покидая комнату, я замер в дверях, обернулся, снова обвёл оставшихся людей пальцем, а затем махнул на них рукой и вышел. Всё равно если захотят сбежать, мои слова на них не подействуют. Блин, вот ни раньше, ни позже! Жрать охота, аж зубы сводит, так нет, теперь придётся этих придурков по всему двору собирать.

Как и следовало ожидать, женщину я обнаружил прямо у подъезда. Она стояла на коленях и выворачивала желудок себе под ноги. Ещё бы, даже мне неприятно смотреть на разорванные тела бывших бесов, которыми я щедро присыпал небольшой пятачок у самого выхода.

— Ну всё, всё, успокойся. — Я терпеливо похлопал женщину по спине. — Надеюсь, теперь ты мне веришь?

— Что?.. — Она запнулась и посмотрела на меня затравленным взглядом. — Что здесь произошло?

— Они не слушались старших, — не совсем удачно пошутил я. — Пришёл злой медведь и всех убил.

— Медведь? — даже с какой-то надеждой в голосе спросила женщина. — Обычный медведь?

— Ну, типа того, — кивнул я, — Цирковой, дрессированный.

— Он ушёл, да? Он ведь больше не вернётся?

Похоже, для её мозга это объяснение показалось приемлемым. Историю про бесов и конец света она воспринимать отказывалась, а вот медведя — запросто. Странная всё-таки вещь — человеческая психика. Ну это ничего, привыкнет. Рано или поздно мы приспосабливаемся к любым условиям, даже к таким, где порой кажется, что жить совсем невозможно. А оно иди ж ты, целый кремль народом набили — и ничего, все как-то справляются, некоторые даже новыми семьями обзавелись.

— Не придёт, если будешь меня слушаться, — улыбнулся я. — Пойдём, нужно поесть, пока макароны не остыли.

— Я… Я не хочу, — помотала головой она и с опаской покосилась на трупы.

— Знаю, но нужно. Тебе пригодятся силы.

— Зачем?

— Чтобы жить дальше. Я отведу вас в безопасное место.

— Зачем? Кому нужна такая жизнь?

— Ты удивишься, но в мире остались люди, которые готовы не просто жить, но и сражаться. Я понимаю, тяжело всё такое принять, но тебе придётся это сделать.

— А если я не хочу?

— Ну и дура, — буркнул я не найдя других аргументов, — Хочешь — вали. Я не стану с тобой нянчиться, чтобы наутро вытаскивать твой обосранный труп из петли.

— Сам ты обосранный! — оскорбилась она.

— Ты когда-нибудь повешенных видела? — усмехнулся я, наконец обнаружив её слабое место. — После смерти расслабляются все мышцы, отчего освобождается кишечник. Вот и ты будешь висеть и вонять дерьмом и мочой, стекающими по ногам.

— Фу бля, это же отвратительно, — сморщилась женщина.

— Именно. Так что оставь эти мысли, и пойдём уже пожрём.

— Меня Кристина зовут, — внезапно перешла к знакомству она.

— Серый, но друзья называют меня Могила.

— А почему Могила?

— Слушай, я жрать хочу, как медведь бороться. Давай все вопросы потом, ладно?

При слове «медведь» она снова покосилась на растерзанные тела, но теперь почему-то прыснула от смеха. Я не стал разделять её веселья, развернулся и поспешил обратно в квартиру, где меня дожидались макароны с тушёнкой.