- Держи. – Он протянул мне шарик и хлопнул по плечу. – Это из огромного подшипника. Тренируй движения. Если хочешь, могу притащить зеркало, будешь тренироваться, следить за кинематикой.

- Было бы неплохо.

Я подкинул шарик, он приземлился в ладонь, и я ничего не почувствовал.

- До сих пор ничего не чувствую. Сможешь что-нибудь сделать?

- Да, давай завтра. Есть кое-что, что можно подстроить.

Я кинул шарик из правой руки в левую, но не поймал. Шарик покатился по полу в сторону коридора. Пойдя вслед за ним, я увидел свои старые вещи, в который пришел сюда в первый день. Они выглядели почищенными и сложенными на стул рядом с вешалкой.

Неужели он проявил заботу о вещах робота?

- Эй, электронный зад, давай сюда.

Я подошел к столу.

- Смотри, что накопал.

На мониторе была открыта статья о происшествии в здании «Солидейт Солюшенс», где располагался Рид и компания. Статья посвящалась инциденту в офисе президента компании. Согласно тексту, он вел переговоры о возможном сотрудничестве со специалистом по информационным технологиям, как в офис ворвались террористы. Ниже располагалась фотография охранников с сильными повреждениями защитных костюмов.

- Этот гад даже постановку сделал, лишь бы ничего не раскрылось.

Чем дальше я читал, тем сильней вскипала ненависть к своему убийце.

Террористы повредили офисные помещения, испортили оборудование, уничтожили систему наблюдения, при этом ударив самого президента компании. Ниже была фотография Рида, где он давал интервью с гипсом на левой руке. Далее банда вступила в перестрелку с прибывшим дополнительным отрядом охраны, в ходе борьбы зверски расстреляв находившегося в помещении специалиста Ричарда Миллера, возрастом 36 лет, после чего совершила дерзкий побег с балкона. Видеонаблюдение, конечно, ничего не зафиксировало, поскольку не функционировало. Далее прилагались убедительные комментарии очевидцев. С родственниками и друзьями погибшего связаться не удалось.

От подобной лжи меня просто разрывала ярость.

- Эй, ты чего так рожу скривил? – Спросил Уилл.

- Этот кусок говна Сэмми, он просто скрыл факт взлома.

- Почему он не сказал прямо, что тебя застрелила охрана?

- Тогда ему пришлось бы признать, что я совершил что-то в отношении его компании, многие догадались бы об утечке данных. В первую очередь, об этом заговорили бы мои знакомые, с которыми доводилось работать. Чертов Сэмми соврал, лишь бы не поползли слухи. Представляю, сколько денег он потратил на всю эту постановку.

- Он действительно такой говнюк?

- Если бы мог, задушил бы его своими руками. - Первый раз я говорил с такой злостью в голосе. Голос был чужим, но злость – точно моя.

- Полегче, машина-убийца. Ты сейчас говоришь что-то жуткое, к тому же с таким видом, что мне точно придется выпить еще.

С этими словами он налил третий бокал виски и достал кусочек копченого мяса.

- Вот поэтому тебе нельзя появляться среди людей. Вычислят в первую же минуту, или сам себя не выдашь. Военная полиция уничтожит на месте.

Огорченный увиденной статьей, я сел на диван. Мне действительно нельзя выходить в город. Я не выглядел как человек, и при этом не мог вести себя как машина. Что делать дальше?

Наступил последний день нашего с Уильямом сотрудничества.

После полудня он проверил состав, подготовленный для руки. Затем принялся удалять остатки поврежденной искусственной кожи, заодно проверяя искусственные мышцы на наличие повреждений.

- Будь осторожней с этими волокнами. Если сильно повредишь, лучше менять сразу. Иначе со временем может загореться, или создать замыкание, которое ударит по плате управления. Этого вполне хватит, чтобы создать тебе неприятностей.

- Мне кажется, такое повреждение - уже неприятность.

Уильям начал заливать в раны тягучий состав, близкий по цвету к искусственной коже. Выждал несколько минут, пока жидкость заполнила пустое пространство, залил остатки и аккуратно выровнял резиновым ракелем. После этого пододвинул стойку с ультрафиолетовой лампой, включил и направил на руку.

- Для затвердевания нужно около десяти минут. Не забывай, что в этих местах не будет никакой чувствительности. Я не смогу заменить поврежденную сенсорную сетку, в этом случае проще сразу заменить всю руку.

- Ничего страшного. Можешь вернуть осязание в руках?

Уильям уже подключал диагностический кабель.

- Я могу слегка прибавить вольтаж. От стандартных значений до максимальных есть запас, безопасный для электроники. Держи свой шарик для пинг-понга, подкидывай его в воздух.

Он положил в левую руку металлический шарик для упражнений с координацией. Я стал слегка подкидывать его, пытаясь понять, есть ли изменения. В какой-то момент я почувствовал глухой удар в ладонь.

- Только что почувствовал, очень слабо. – Я продолжил упражнение, и через несколько секунд возникло ощущение, очень близкое к тому, которого я ожидал ощутить от металлического шара в руке.

- Сейчас неплохо. Можешь дать какой-нибудь фактурный материал?

Он передал кусок джинсовой ткани. Я потер ее пальцами.

- Чувствую, что материал плотный. Но плохо ощущаю рельеф. Он есть, но не такой, как я помню.

- Это ограничения от сетки под кожей, с такой структурой сенсорного волокна не получится сделать нормальное человеческое осязание. Этого достаточно, чтобы у андроида было представление о местоположении, толщине и размере объекта, который в руках. Если машина различает деревянный брус и стеклянный стакан, этого хватит. К слову, мы уже почти подобрались к пределу по напряжению. Выше поднимать не хотелось бы.

- А что может произойти?

- Может сработать защита. А может и не сработать. Но на близких к максимальным настройках работать не нужно. Если тебя всё устраивает, лучше остановиться на этом.

Я смял ткань в руке.

- Не совсем устраивает, но этого хватит. По крайней мере, теперь не придется постоянно смотреть на руки, чтобы ими управлять.

- Все-таки чуть убавлю, на пару сотых, но ты не почувствуешь разницы. Так безопасней. Что дальше?

- Остался голос. Получилось с программой для настройки?

- Получилось, но эта настройка уже на грани добра и зла.

- Почему?

- Потому что нельзя делать из андроидов людей. Сам решай, с каким голосом ходить.

Еще пару часов мы сидели и подстраивали мой будущий голос. За точку отсчета был взят один из заводских, в который последовательно добавляли или убавляли тембр, силу голоса, высоту, участки окраса. Один раз полностью сбросили все настройки. Модуляция голоса оказалась тяжелым вопросом. Если одна октава голоса казалась приемлемой, через октаву выше голос становился неузнаваемым, и наоборот. Соблюсти баланс на всём диапазоне казалось непосильной задачей. Но в один момент мне показалось, что я слышал голос, наиболее близкий к тому, к которому привык. Стоило мне заговорить, и эти звуки, этот тембр сразу вызывал воспоминания из прошлого.

Это была достаточно близкая настройка. Уильям нервничал из-за многочасовой работы, но ничего не говорил. После окончательного сохранения настроек, он протер лоб от пота и налил чашку кофе.

- Хуже были только пазлы с изображением неба, которые жена подарила.

Кабель был отключен, рука отремонтирована. Просить мастера было уже не о чем. Он пролистывал новостные ленты, сидя за столом, а я стоял около диагностической стойки, рассматривая руку и проверяя тактильные ощущения.

- Спасибо тебе. За всё. – Обратился я к Уильяму. – Не знаю, смог бы найти еще такого специалиста.

- Ты оказался самым странным заказом, но тоже выручил меня. В большей степени, наверное, я твой должник. – Признался мастер, не отрываясь от монитора. – Только это не значит, что теперь надо заваливаться с цыпочками посреди ночи. Но если возникнут технические проблемы, или слетят настройки – заглядывай, документацией ты купил небольшой срок гарантийного обслуживания.