За спиной лежащего Джайлза сверкнуло и прогремел еще один выстрел. Он заметил блеск стали в руке Берли и предупреждающе крикнул:

— Ложись! У него пистолет!

Третий выстрел поднял фонтан земли у его ног, и Кит остановился.

— Да беги же ты! — воскликнул Джайлз, сопровождая крик яростным жестом.

Берли уже встал на ноги и двинулся вперед, вытягивая руку.

Кит не мог решить, что ему делать. Он хотел бежать, но надо было помочь Джайлзу.

— Мина позаботится обо мне, — крикнул Джайлз. — Беги!

Четвертый выстрел покончил с нерешительностью Кита. Пуля просвистела у него над головой, и очередной грохот разорвал воздух, Кит развернулся и бросился в придорожные кусты. Он бежал вслепую, и думал лишь о том, чтобы не потерять направление. Сзади что-то кричал Берли, но он бежал, сосредоточившись только на том, чтобы уберечь глаза от веток.

Через некоторое время ему все же пришлось остановиться, чтобы отдышаться и собраться с мыслями. За спиной была река. Перед ним раскинулось ячменное поле. Он подумал было нырнуть в колосья, но перспектива бежать на четвереньках по ячменю как-то не привлекала. Затаив дыхание, он прислушался. С дороги доносились голоса. Видимо, к месту встречи подоспели горожане. Значит, скоро погоня возобновится.

Кит прикинул расстояние и понял, что до перекрестка, от которого начиналась лей-линия, еще примерно столько же. Держа дорогу справа от себя, он двинулся через лес в сторону перекрестка. Позади он слышал голоса. Там люди продирались через подлесок в поисках его следов. Некоторые оставались на дороге. Впрочем, скоро и они присоединились к преследователям.

Мрачный и решительный Кит продвигался вперед, уворачиваясь от стволов и ветвей деревьев, стараясь шуметь как можно меньше. Внезапно позади раздался громкий крик, настолько уверенный, что у Кита не осталось сомнений — его след обнаружили.

Борясь с желанием броситься вслепую сквозь быстро темнеющий лес, он ускорил шаги. Однако голоса за спиной постепенно становились громче. Когда в следующий раз он остановился, чтобы отдышаться, он оглянулся и увидел отсветы между деревьями: кто-то зажег факелы.

Понимая, что у него в запасе всего несколько минут, а потом его увидят и схватят, он сунул руку в карман и достал прибор, который дала ему Вильгельмина. Ряд маленьких отверстий наверху оставался темным. Продолжая бежать вперед, он держал приспособление перед собой, мысленно заклиная устройство: работай, черт тебя возьми! Работай!

К его изумлению, отверстия, словно в ответ на его призыв, начали светиться прерывистым мерцанием. Но чем дальше, тем ярче разгорались огоньки в диковинном устройстве, пока не стали ровно светиться голубым огнем. Сжимая лей-лампу, Кит бежал дальше, уворачиваясь от веток.

Погоня приближалась. Кажется, они уже слышали его. Лес наполнился эхом азартных криков горожан. Голос Берли покрывал прочие голоса, призывая погоню поторопиться.

Кит поглядывал на устройство и замечал, что свечение становится все интенсивнее. Лей-линия где-то рядом, сказал себе Кит. Совсем близко.

Позади раздался громкий треск. Кит оглянулся и увидел, как Берли, снова в седле, вырывается из просвета в деревьях примерно в сотне шагов от него. В тот же миг граф тоже увидел его и быстрым, уверенным движением выхватил из-за пояса пистолет. Держа поводья одной рукой, он прицелился. Кит не стал ждать, пока он нажмет на курок, а резко вильнул в сторону. Выстрел сбил несколько листьев над головой Кита.

Низко пригнувшись, он помчался дальше. Лей-лампа Вильгельмины нагрелась в его ладони достаточно сильно, чтобы понять: ему не показалось, прибор работает. Перед ним открылась узкая звериная тропа, прямая, как полет стрелы, тянувшаяся в обе стороны.

Прогремел еще один выстрел. Пуля ударила в ближайшую ветку. Кит бежал по тропе. Следующий выстрел взрыл землю всего в шаге от него. Кит остановился, повернулся и двинулся в обратном направлении. Но окружающий лес уже растворился в сумрачных глубинах стремительно надвинувшейся тьмы.

Кит успел сделать еще только один шаг, и головой вперед вылетел из одного мира в другой.

— Язык ангелов не приспособлен для смертных, — объяснил брат Бэкон. — На нем нельзя говорить. — Он торжественно покачал стриженной головой. — Но это не означает, что его нельзя понять. При определенным усилиях и с помощью логики смыл становится ясен.

— И о чем тут речь? — спросил Дуглас. Шел третий день с тех пор, как Роджер забрал манускрипт для исследований, и Дуглас больше не мог терпеть.

— Всему свое время, друг мой. — Знаменитый ученый снова уткнулся в пергамент на столе. — Сначала следует подготовить почву, чтобы правильно посеять наши стремления, тогда можно надеяться на урожай понимания.

— Да, да, — пробормотал Дуглас. — Прости меня, брат, если я кажусь слишком нетерпеливым.

Монах отмахнулся от извинений.

— Я уже говорил, — продолжал он, — что любая письменность — это просто набор символов. И это так в любом языке. А символы придуманы, чтобы отображать элементарные звуки человеческой речи. Однако в этой книге символы не имеют никакого звукового выражения.

Роджер Бэкон взглянул на слушателя, чтобы увериться, понимают ли его.

— Интересно, — пробормотал Дуглас. — Продолжай, очень прошу.

— Вот посмотри, — сказал Бэкон, беря один из листов. — Обрати внимание, как расположены символы — этот вправо, этот влево, некоторые вверх, некоторые вниз — каждая конкретная линия содержит смысл, как и маленькие линии, отходящие от основной, а также те, которые пересекают основную. Именно пересечения и помогают понять смысл. — Он постучал по пергаменту концом пальца. — Это самый сложный известный мне шифр.

— Вот уж действительно, — ответил Дуглас. Его ошеломила перспектива расшифровки нового языка, на котором написана книга, украденная из Британской библиотеки. — Но сколько же здесь символов?

— Сотни, — просто ответил Роджер Бэкон. — Так и должно быть.

— Да, да, — покивал Дуглас, размышляя, какой объем работы предстоит совершить, чтобы прочесть то, что лежит на столе. Затем он вспомнил то, что сказал ученый.

— Подожди, но когда я дал тебе книгу, ты же сказал, что это ты придумал. Что ты имел в виду? Разве не ты придумал символы, которыми это написано?

— Только отчасти, — признал Бэкон. — Для своих целей я выбрал шифр, основанный на таком символизме, который намного старше любого другого. Я приспособил его для себя, но я не создавал его.

Дуглас пытался вникнуть в слова монаха.

— Я так понял, что ты написал эту книгу?

— Ты незаслуженно льстишь мне, брат. — Бэкон благоговейно положил руку на томик, принесенный Дугласом.

— Прости мне мое невежество, но твое имя встречается в тексте...

— Простая формальность, — ответил ученый монах с улыбкой. — Брат Люцифер, кем бы он ни был на самом деле, просто упоминает о своем долге перед автором шифра, которым написана его книга. Больше ничего.

— Мне редкостно повезло, — вздохнул Дуглас. — Я нашел в Англии единственного человека, который может это прочитать.

— Да, и чтобы мы могли извлечь из этого пользу, я взялся сделать перевод. — Он кивнул с удовлетворением. — И я рад сообщить, что моя работа завершена.

— Три дня, — задумчиво произнес Дуглас. — Мой настоятель непременно вознаградит тебя за это. Ты должен позволить нам выразить нашу признательность.

— Изучение само по себе является наградой, — ответил брат Бэкон.

— Но ты же записал перевод?

— Только наиболее интересные места. Остальные — так, фрагментами. Возможно, когда будет время, я сделаю это полностью.

— Могу я взглянуть?

— Думаю, да, — задумчиво ответил Бэкон. — Однако сначала я должен получить определенные гарантии. — Прежде чем Дуглас успел спросить, о каких гарантиях речь, ученый встал и подошел к большому железному ящику в углу комнаты. — Видишь ли, я не могу допустить, чтобы по городу пошли гулять слухи. В эти трудные времена образованным людям приходится быть осторожными. Иначе мы не дождемся более просвещенного века. — Он выжидающе поглядел через плечо.