— Хорошечки, хорошечки! — голосил мужик. — Уы-ы-уо! Уы-ы-уо-о-о!

С другой стороны поляны выплывала Рохильда, дочь Хуульдра. Она пришла по той же тропе, по которой прежде направила Илидора. Несла объёмную плетёную корзину, наполненную листьями и стеблями. Одной стороной Рохильда утвердила корзину на бедре, с другой стороны придерживала ладонью. Бой-жрица плыла через поляну, как тихий и мечтательный боевой корабль под голубыми парусами, и улыбалась невидимому в подлеске орущему мужику, и даже издалека было видно, как розовеют щёки бой-жрицы.

Илидор толкнул локтем Найло и указал подбородком на существ, которых мужик звал хорошечками:

— Это что, какая-то храмовая живность?

— Ну да, можно так сказать, и я бы так сказал, но только не ей в лицо, — ответил Йеруш, махая рукой Рохильде.

Та, розовея щеками, махала в ответ.

— Значит, Храм сюда пришёл вернуть былое влияние, почтить память своего основателя и всякое такое, — Илидор растянулся на траве, закинул руки за голову. — А ты за ними зачем увязался?

— Я увязался? — подскочил Йеруш. — Увязался? Ты за кого меня принимаешь, дракон? Я с ними совпался, а не навязался, понятно тебе, бестолковый кусок…

Илидор дрыгнул ногой и пнул Найло в бок.

— Я и так собирался в Старый Лес после Донкернаса, и мне очешуительно повезло, что в Гимбле я пообщался со жрецами, да, точнее, это жрецы пообщались со мной, у них было много вопросов к подземной воде, они хотели знать, не от воды ли им там иногда паршивеет, и это был отличный вопрос, просто очень интересный вопрос, но я не успел ничего по этому поводу понять, король Югрунн слишком быстро выпер Храм из Гимбла, да! Но зато я уже знал, что Храм двинется в Старый Лес, а Храм уже знал, что я могу ему помочь не поймать по дороге какую-нибудь холеру, а это не так сложно — поймать по дороге холеру, особенно если переться по берегу Джувы против течения, навстречу прекрасным эльфским возвышенным городам, из которых в воду сливают столько говна, что холеру в Джуве можно ловить на удочку, если места знать!

Орущий мужик перестал орать, и существа, похожие на ходячие цветы, пропали из виду вместе с ним. Рохильда, помахав рукой Йерушу, тоже незаметно затерялась среди деревьев.

— В Гимбле ты говорил, что у рек Старого Леса есть магическая сущность, — заговорил Илидор, подстраиваясь к шагу Йеруша. — Значит, тебе не жрецы про неё рассказали, если ты и так собирался в эти края?

— Разумеется, нет, — отмахнулся Найло. — У меня были записи, записи про Старый Лес. В Донкернасе, ещё зимой, ну и потом, когда ты улетел и мне стало так ужасно скучно и так ужасно хотелось кого-нибудь избить, — я тогда почти поселился в библиотеке. Да, я очень грустил, скучал, почти спал и в почти сне бесконечно читал самые странные истории, которые мог найти в библиотеке Донкернаса. Это была пытка. Скучища. И ещё эти библиотечные стариканы, ты представляешь, один всё время кричал, что может превратить мои руки в крылья, и бегал за мной, что-то бормоча, пришлось прятаться от него в самой дальней секции.

Илидор улыбнулся. Он, похоже, знал, о каком старикане говорит Йеруш.

— Вот там-то я и читал всякие интересные вещи про разные места, в том числе про этот самый лес. И я изучал те записи, изучал от скуки, я тогда совсем не хотел шевелиться, знаешь, просто сидел и читал всё подряд. Да, это были страшные дни, очень мрачные, очень скорбные, если бы я вёл летопись, то записи про эти дни сделал бы самыми тоскливыми чернилами. Даже плакал бы немного, возможно. Да, но я сильно не задержался в библиотеке, потому как эльфы узнали, что ты навёл шороха в Шарумаре и улетел оттуда в сторону Гимбла, так что Теландон велел нам с Ахниром и Корзой ехать за тобой, ну ты знаешь. Кстати, Корза расстроилась из-за Ахнира, и Теландон, наверное, расстроился тоже. Да, так когда мы поехали к Гимблу, я прихватил с собой некоторые записи и потом коротал с ними время в лагере возле рынка.

Увидев, как вытянулось лицо Илидора, Йеруш замахал руками:

— Я их не украл! Честное слово! Мне сделали списку! Правда!

Дракон закатил глаза, крылья его встряхнулись, словно по ним проползло что-то длинное и слизкое. Меньше всего на свете Илидора волновала сохранность донкернасской библиотеки.

—А когда гимблский Храм засобирался в Старый Лес, я подумал: о, какая удача! Потому что этот самый лес, Илидор, — вещал Йеруш с видом фокусника, который готовится извлечь из шляпы целый замок, — это одно из лучшейших мест в Маллон-Аррае, куда только может попасть гидролог! О-о, здесь есть реки с несмешиваемой водой, есть родники, несущие из земных глубин невидимых вредителей, а какие источники в пещерах, о-о, а самое…

Крылья обхватили Илидора плотно, как вторая кожа, до почти-невозможности сделать вдох. Дракон дёрнул плечами, чтобы ослабить хватку крыльев, и понял, что стискивает кулаки. На тыльной стороне кистей вздулись вены, костяшки побелели. Илидор заставил себя разжать пальцы и попытался придать своему лицу выражение вежливой заинтересованности, но знал, что Найло уже всё увидел.

— Так-так-так, — протянул Йеруш. — Ты и сам что-то знаешь об источниках Старого Леса? Ты не просто так выбрал лететь именно сюда?

— Что? — переспросил Илидор.

Он не слышал последних слов Найло из-за грохота в ушах, да и собственных слов не слышал. Вокруг снова стучали друг о друга камни, а с ними в унисон тарахтели брюшками пещерные жуки, ходившие кругами друг за другом, и трое гномов, глядя на этот танец, тоже начали приплясывать и что-то тихо мычать себе под нос, так что нужно было очень громко кричать и дёргать их за руки, чтобы выдернуть из ритмичного забытья…

— Илидор!

Дракон потёр лицо ладонями. Глаза пекло, словно в них сыпанули горсть пещерной пыли, нагретой у озера текучей лавы. Илидору пришлось несколько раз моргнуть, прежде чем он понял, что Йеруш сидит прямо перед ним, нос к носу, и всматривается в его лицо с таким же вниманием, с каким утром изучал пробирку с водой.

— Илидор, — Найло выглядел как никогда серьёзным и немного растерянным, он очень старался стоять спокойно, но не мог и всё время поднимался на носки, так что перед глазами Илидора оказывался его рот. — Дракон, скажи мне правду, честное слово, я не буду тебя ненавидеть сильнее прежнего, это невозможно: какого хрена ты сейчас здесь? Ты прилетел не потому, что очень меня любишь, да? Ты оставил свою армию в глубинах, ты не остался в Гимбле, не… Тебе самому что-то нужно здесь?

Илидор хотел отшутиться, съязвить или нахамить, но, увидев, как дёрнулся уголок рта Йеруша, ответил коротко и честно:

— Нет. И я бы не полетел сюда без тебя.

Найло, улыбаясь одними глазами, какое-то время изучал Илидора, для разнообразия покачиваясь на пятках.

— Ну ладно. Только учти: если тебе хотелось благости и покоя после всех этих сложностей в подземьях, то ты хреново выбрал направление, Илидор. Храм тут делает довольно опасные телодвижения, хотя у Храма нет тела, конечно, зато они есть у жрецов, тела, и с этими телами тут уже случается всякое. Одного жреца, кажется, даже превратили в деревянного человечка — я не очень уверен, что это правда, но один из жрецов пропал, а деревянный человечек появился — так говорят, потому что дети его сожгли до того, как взрослые что-нибудь поняли. Я иногда даже подозреваю, что Храм слегка обезумел, когда решил идти сюда, и я совсем не уверен, что продержусь рядом с ними очень уж долго, я уже как-то привык к своей шкуре и… Что ты так лыбишься?

Дракон не отвечал, неспешно пошёл вдоль обрамляющих поляну деревьев.

— Тебе нравится это, что ли, Илидор? Тебе нравится, что Храм тут ищет обильных проблем на свой купол?

Йеруш смотрел на дракона, подняв бровь, а дракон делал вид, что очень интересуется тропинкой и вырубкой с храмовыми шатрами, которая уже виднелась впереди. На тропинку заползали запахи дыма, каши и пыли, бусинами запрыгивали звонкие голоса и смех, и крики, и треск, и шорох, и стук — все те звуки, которые окружают несколько десятков человек, которые с чего-то затеяли обосноваться на вырубке у опушки Старого Леса.