Звякнул ключ, брякнул тяжёлый замок, скрежетнула дужка, бросая мурашки на плечи. Скрипнула низкая дверь клетки, открываясь настежь.

— Выходи, живо, — прошептала Рохильда. — Ну же ж!

«В чём подвох?» — одними губами спросил Йеруш, но из клетки выбрался шустро. Илидор вышел следом, тут же скользнул в сторону так, чтобы Найло не загораживал ему Рохильду, и чтобы оказаться ближе к двери, чем бой-жрица.

Она тут же обернулась на дверь, а потом снова к Найло. Ощупала его взглядом и зашептала:

— Не ждали они такой удачи, словить вас. Не ждали. Сами спужались своей смелости. Не знают, чего с вами делать теперь, подходить боятся, так оно и к лучшему. Юльдру дожидают, он уже вот-вот будет, вот-вот. Слушай меня. Слушай!

Суетливо сунула Йерушу его рюкзак, схватила эльфа за руку, потащила к окну. Илидор, на которого бой-жрица ни разу не посмотрела, шагнул следом. И, глядя, как Рохильда тащит Найло, удивился: она, оказывается, не слишком высокого роста, а ведь всегда казалось, что эта женщина возвышается надо всеми вокруг, словно мощнейший кряжич.

— Там, за стеной Башни, волокуши дозорные, — шептала бой-жрица, открывая ставни. — Поможи окно расколупать! Отуточки тяни, ток не грохотай, не хватало ещё, чтоб зашёл кто!

Окно открылось со страдальческим кряхтением, впустило запах нагретой солнцем листвы и пыли, верещание птичек-паданок. Верхняя часть башенной стены была почти напротив окна, может, лишь чуточку ниже. Рохильда выглянула и тут же отступила внутрь комнаты.

— Четверо их, дозорных. Я знаю, как их позвать, у нас уговорено. Спервоначалу я сама выйти отсюда хотела и всё им сказать, да не выйти никому из Башни пока что, нет уж, не выйти. Ну так чего: волокуши пускай соберут остальных, кинут клич по старолесью, куда успеют докричать, и пусть все придут, пусть все идут сюда и выковырят отсель эту тварь, что порочит светлое имя отца-солнца. Лишь надо верно время подгадать, когда дозорным будет можно сюда подлететь, чтобы коты перья ихние не выдергали. Один-то раз получится! Перескажу я им всё, слышь чего думаю, всё им перескажу, чего придумала, и останусь дожидать. Спрячусь. А как время придёт — открою ворота. А пока что пускай себе дозорные летят.

Рохильда отёрла лоб рукавом мантии и пояснила Йерушу, который глядел на неё непонимающе:

— Четверо их, говорю! Они смогут тебя вынести отсель!

— Меня? — Найло смотрел, ожидая продолжения. — Меня одного? А дальше?

Обернулся к дракону. У того в голове пронёсся десяток вопросов, когда он уяснил этот на диво паршивый план, но имело смысл задать только один из вопросов:

— А если дозорные откажутся его нести?

Бой-жрица поморщилась, когда Илидор подал голос и стало невозможно делать вид, словно его тут нет, но всё же ответила:

— А я тогда ворота не открою.

Йеруш присвистнул. До сих пор он даже не подозревал, насколько почему-то дорог этой странной женщине… или насколько велика её упёртость и стремление всё разворачивать таким образом, какой считает правильным сама Рохильда. Впрочем, нет, пожалуй, это он за ней всегда подозревал.

— Ну, — с сомнением протянул Илидор. — Авось и получится. Тогда волокуши тебя отнесут к тому пустырю, и если никакая кочерга на свалится тебе на башку, то…

— Я никуда один не полечу, — прошипел Йеруш. Глаза его горели. — Ты что за шпынь себе удумал, дракон? Что я тебя тут оставлю? Ты рехнутый, что ли?!

— Найло…

— Они, может, вообще меня уронят, а, а?! Тут сколько до земли лететь? Что безопасней — хряснуться на камни или посидеть в клетке? А! Так я уже не в клетке! Мы все можем спрятаться! Почему нет? Почему это лучше, чем куда-то лететь?

— Опасно тебе тут, — отрезала Рохильда. — Они ж не просто так следили за тобою, а как сполошились, когда ты ушёл внезаметку! Потом за той девчулей пошли, которая за драконищем побежала, думали, через них тебя отыщут и…

— За какой девчулей? — нахмурился Илидор. — За Нитью? Кто-то шёл за…

— Ну а кто ко мне этих дозорных притащил, не она, что ли? — зашипела бой-жрица так сердито, словно Илидор обязан был всё это знать и теперь просто тянул время, задавая вопросы. — А Юльдра про тебя, Йерушенька, говорил чего-то, аж повизгивал, словом… — Рохильда хрустнула пальцами. — Опасно тебе тут. Улетать тебе надо.

— Нет! — Найло сложил руки на груди. — Без него не полечу!

— А он чего, сам полететь не может?

— Найло! — Илидор схватил Йеруша за плечи и хорошенько тряхнул. — Убирайся отсюда нахрен сейчас же! Меня четыре волокуши всё равно не поднимут!

— Поднимут! — упёрся Йеруш. — Шесть волокуш втащили жирного мужика на верхушку кряжича, я видел, и…

— Я сам улечу отсюда! На своих крыльях! А ты сам не улетишь!

— Ты тоже. — Йеруш беззвучно рассмеялся, подёргивая головой. — Лес не даст.

— Значит, выйду через ворота! Лети давай! Я догоню!

Рохильда, застыв изваянием, смотрела на дракона. Во дворе началось движение, послышались радостные восклицания, гомон, взмявы, стук деревяшек, лязганье железок. Видимо, Юльдра подъехал к воротам — на удачу, они с другой стороны Башни, и волокуш увидят только коты, которые бродят здесь по двору и делают очень важный вид, — если, конечно, коты не побегут встречать Юльдру.

Рохильда сунула Йерушу рюкзак.

— Пора!

Задрала рукав мантии — на её мясистой руке, снабжённый дополнительными ремешками, был закреплён сигнальный стрелун дозорных. Котули, ходившие по двору под окнами, побежали к воротам. Из окна в небо взвилась лёгкая деревянная стрела с ярко-красной лентой в оперении.

Йеруш вцепился в Илидора.

— Улетай! — рявкнул дракон, отрывая от себя пальцы эльфа. — Хватит дурить! Ну не сожрут же они меня!

— А вдруг сожрут?

Четыре волокуши подлетали к окну, откуда-то со двора орали жрецы, но непонятно — то ли радовались приезду Юльдры, то ли заметили сигнальный стрелун, а может, самих дозорных. Попробуй не заметь, как четыре волокуши влетают во двор!

Рохильда, отступив от окна, чтобы снизу её было не разглядеть, быстро излагала дозорным свой дивный план. Те верещали и махали руками. Бой-жрица стояла, уперев руки в бока, похожая на большой мыльный пузырь, и упёрто тараторила своё. Снизу заорали громче.

— Найло! — Илидор встряхнул Йеруша за плечи. — Лети отсюда и найди уже этот источник, кочергу тебе в ухо!

— Источник!

Найло мгновенно просветлел глазами, выпустил дракона и рыбкой сиганул к окну, перетёк с подоконника в руки волокушам так резво, что они едва успели его подхватить, сломали свой шаткий ряд. Во дворе мяукал кто-то из котов, вверх полетел камень — почти задел дозорного с огромными бурыми крыльями, который командовал остальными волокушами.

«Хорошо, что это не подвал», — только и подумал Илидор.

Следующий камень ударил в спину Йеруша. Волокуши тащили его по воздуху, как охотники несут дохлого оленя, за руки и за ноги, Найло болтался между ними угловатой закорючиной, на сгибе локтя у него висел рюкзак, Йеруш вертел головой и что-то бессвязно подвывал, а во дворе бесновался котуль.

Илидор и Рохильда толкались плечами у окна, вцепившись в створки по обе стороны и желая своими глазами увидеть, как волокуши благополучно перенесут Йеруша через стену. Ворота далеко, даже если жрецы увидят, как Йеруш улетает — догнать не сумеют, не помчатся за волокушами вглубь леса. Во всяком случае, хотелось в это верить.

Во дворе котуль, впавший в боевое бешенство, заходился в мявах.

— Я лечу! — ожил Йеруш. — Только не как лекарь, а как птичка!

Илидор не отходил от окна, пока тяжело хлопающие крыльями волокуши не пересекли стену, и тут же почувствовал, как разжался обруч, стискивающий его горло. На миг закрыл глаза, сделал глубокий вдох. Котуль внизу орал «Ра-ау!» и гонялся за собственным хвостом.

—Любая тварь свою шкуру бережёт пуще чужой, — услышал он голос Рохильды, как через толстую подушку. — Только так. А значит, в тебе ошиблась я, ошиблась, тут ни словечка оправданья не скажу. Только как же не тварью может быть драконище, а? И про какой такой источник ты говорил?