По той же тропе, которой пришли они, медленно двигалась Кьелла — вся вычернена сажей, в руках клоки паутины, а следом ползут, скребя костями по земле, полуразложившиеся существа: четверо котулей и двое волков. Илидор при виде их сжимает рукоять меча, тело его подбирается как перед прыжком, глаза пылают. Йеруш едва удостаивает процессию взглядом, и дракону хочется тряхнуть Найло за плечи.

— Просто кровь, — шепчет Йеруш. — А где то, что непросто?

Кьелла подводит зверей к кровавому водопаду, опускается около него на колени, кладёт ладони на макушку каменного курганчика. С ладоней на него стекает паутина и несколько десятков пауков. Кьелла с неожиданной теплотой что-то приговаривает, протягивает руку к разложившемуся котулю, который подползает к ней, оставляя на земле клочья гниющего мяса и зелёной требухи. Вонь разложения наполняет мир и сталкивает кишки в животе.

Йеруш, зажав ладонью нос и рот, отбегает от кровепада к Илидору. Ошалевший дракон узнаёт в разложившемся котуле Ньютя. Кьелла что-то говорит ему, распластанному на земле, касается его лба рукой, на которую налипли клоки паутины, и котуль последним рывком доползает, бросается в кровавый поток, и поток его сглатывает, растворяет в себе. Хотя совершенно невозможно, чтобы такой небольшой кровепад без следа растворил в себе целого котуля.

Один за другим гниющие трупы котулей и волков подползают к Кьелле, и она касается их голов, оставляя на лбах клоки паутины. Один за другим дети Старого Леса без следа растворяются в текущей из камней крови — не остаётся ни следов на земле, ни шерстинки, ни запаха.

Тогда Кьелла поднимается на ноги и впервые оборачивается к Илидору и Йерушу. Дракон стоит чуть впереди, так и не убрав руку с рукояти меча. На тыльной стороне его ладони — следы кровавых капель. Найло сжимает пробирку.

Глядя на них, Кьелла разлепила губы и уронила слова — по одному, как увесистые и очень дорогие монеты:

— Получить великую силу может лишь тот, кто способен на великую жертву.

Эльф изогнул бровь. Дракон смотрел на Кьеллу ничего не выражающими глазами, и было непонятно, видит ли он её вообще. Воительница стрельнула в Илидора взглядом, не то ожидая вопроса, не то просто оценивая дракона на предмет не пойми чего, понятного только странным женщинам, которые в разных обличьях бродят по Старому Лесу.

— Ну и? — хрипло, почти жалобно спросил Йеруш.

Кьелла трепетнула ноздрями, развернулась спиной к дракону и эльфу и невозмутимо поплыла в туман, едва касаясь ногами земли. А может, и не касаясь вовсе. Распущенные соломенные волосы блестели так, словно на них падали солнечные лучи или свет яркой лампы. За миг до того, как туман окончательно скрыл её силуэт и блестящие искры в волосах, до Йеруша донеслось насмешливо-снисходительное:

— Ты ещё не пришёл.

***

— Найло, ну с чего ты вообще решил, что тебе нужен кровавый водопад?

Дракон, присев на корточки, водил кончиками пальцев по текущей куда-то крови. Туман ещё не открыл то, что ожидало впереди.

— А ты с чего решил, что тебе нужно было то озеро? — огрызнулся Йеруш.

Он размашисто вышагивал туда-сюда, что-то шипя под нос. Сложенные шалашиком пальцы прижаты к губам, локти — к груди.

— Мне так Конхард сказал, — напомнил Илидор. — А ему сказали векописцы.

— А, ну тогда ладно. Векописцам из-под земли всяко виднее.

— Но тебе-то, — не дал сбить себя с толку дракон, — тебе разве кто-то сказал хоть раз, что твоя сказочная водичка — там, где водопад? Или что она вообще существует?

— Ну а где ещё-то ей быть? — прошипел Йеруш в сложенные шалашиком ладони, игнорируя вторую часть вопроса. — Где ей быть, если не в сердце?

— В каком ещё сердце?

Найло уселся наземь, скрестил ноги в коленях и принялся сильно дёргать себя за рукав, разворачиваясь за рывками всем телом.

— Ну хребет же существует, — прошипел он рукаву. — И озеро. Хотя откуда тут драконий хребет, если с лестницы упал человек, а?

— Какой лестницы?!

Илидор встал перед Найло, обхватив себя руками за плечи — туман впереди начал медленно редеть, и от этого вдруг ярко вернулось сознание «Я не могу летать». Оно сделало дракону зябко, и теперь казалось, что со всех сторон к плечам и шее тянутся скрюченные пальцы. А тут ещё и туман, в котором может прятаться целая пропасть пальцев. Дракон то и дело оглядывался и бессознательно водил по нижней губе окровавленным мизинцем.

— И ты не можешь летать, — Йеруш утащил правый рукав за плечо левой руки, перекосился всем телом, подавшись за рукой и рукавом, и смотрел на Илидора слегка выпученными глазами. — Всё сходится. Склонен верить, что в этом предании есть большая доля правды. Ха! Хотя что такое правда? В данном случае — всего лишь история, которую рассказывает выживший.

— Так ты знаешь, почему я не могу летать?! И молчишь?!

— Да ты тоже знаешь, Илидор! Ты сам сказал: лес не даёт, а ведь этот лес-то непростой! Не любит он драконов, у него с драконом обидная история случилась, и я даже не понимаю, какого ёрпыля он после этого позволил тебе-то здесь шататься. Ты ему зачем-то нужен? Я бы поостерёгся быть ему нужным, знаешь, а! О! Дракон!

Йеруш вскочил и забегал туда-сюда, и в густом тумане казалось, что Йеруш то пропадает из реальности, то снова впрыгивает в неё.

— А если водопад указывает направление? А? Сердце дракона истекает кровью туда, где… прощение? очищение? осмысление? О-о-о, смыслы, да, конечно же, бессмысленные смыслы, они повсюду, слушай, дракон! На твоей карте, ну то есть на гномской карте, там нет ли, случайно, такого места, а? Такого не очень большого места без смыслов, где нихрена не растёт? А? А-а?

Не дожидаясь ответа, Найло сиганул к Илидору и попытался схватить его рюкзак, но Илидор был быстрым драконом, потому увернулся вместе с рюкзаком, перехватил запястье Йеруша и скрутил-завернул его руку за спину. Найло обиженно взвыл. Илидор обхватил его второй рукой за плечи — словно обнимая, но на самом деле — чтобы не вывернулся. Йеруш изо всех сил задёргал второй рукой, зажатой между его боком и боком Илидора, — дракон даже не покачнулся. Дракон сильный и крылатый.

Плечи Йеруша были такими костлявыми, что Илидору казалось — он может их сломать, просто хорошенько стиснув ладонями. Как только Найло умудряется выживать, будучи настолько занозистым и при этом столь непрочным?

Несколько мгновений Илидор любовался багровеющим лицом Йеруша, потом прижался виском к его щеке и прошипел в ухо:

— Протяни руку к моим вещам ещё раз, если захочешь, чтобы я отломал тебе мизинец.

Йеруш молча скрипел зубами от боли. Илидор стиснул его плечи покрепче, так, что хрупнул сустав, сжал запястье выкрученной за спину руки и вкрадчиво уточнил:

— Ты ведь веришь, что я отломаю тебе мизинец?

Найло упрямо мотнул головой.

Илидор вздохнул и отпустил его.

— Ну и балбес.

Туман редел медленно. Просто раздражающе медленно. Дракон и эльф сидели у чьего-то старого, наполовину занесённого землёй кострища и нетерпеливо поглядывали на бело-клокастую дымку.

— Мне правда нужна твоя карта, Илидор. Если кровавый водопад показывает направление, то сам источник может быть у головы, — возбуждённо объяснял Йеруш, ничего не объясняя, и потирал пострадавшую руку. — В самом деле, какого ёрпыля я зацепился за водопад? Просто это выглядело так логично и символично — сердце и живая вода, ну, ну разве это не красиво, Илидор, а? Разве на тебя не нападает пушистое умиление, когда ты это слышишь? Но нет, оно только кажется умильным, а на самом деле та штука с зубами из щебня не сказала, она ведь мне вовсе не сказала, что источник живой воды — у водопада. Это я сам так решил. Меня отвели в то место, в которое я просил меня отвести, а вовсе не туда, куда мне на самом деле было нужно! Вот же змееглазые дохлые котики! Даже когда они поняли, что ведут меня не туда, — что они сделали? Повели меня дальше не туда, потому что им, им было нужно именно это. Впрочем, кто знает, где бы я был сейчас, если бы не пришёл не туда, то есть сюда, и где бы был сейчас ты, дракон!