Стук в дверь прервал нашу светскую беседу. Мы синхронно повернули головы в ту сторону. Дверь открылась, и я почувствовал, что мои глаза начинают расширяться. Рядом послышался судорожный вздох, а Мухин так и вовсе закашлялся.

— Доброе утро, господа. Я юрист Императорской канцелярии, Росянкина Лидия Васильевна. Нам необходимо с вами заполнить множество документов, поэтому предлагаю не терять даром время, — в номер зашла женщина, от одного взгляда на которую у восьмидесяти процентов мужчин резко начинало подниматься, хм, настроение. Роскошная фигура, потрясающее воображение лицо…

Я покосился на Мамбова. Он смотрел на красотку прищурившись. В его глазах отражалось одобрение, но такого поплывшего взгляда, как у Мухина, не наблюдалось.

— Лидия Васильевна, сегодня утром я встречался с совершенно другим юристом, — спокойно проговорил Олег.

— Лев Валерьянович вынужден был отлучиться по срочному делу. Не переживайте, он скоро вернётся и присоединится к нам, — ответила Росянкина.

— Я хочу увидеть ваши документы, подтверждающие ваши полномочия, — всё так же спокойно сказал Мамбов.

— Никита, иди занимайся своими делами, — я решительно подтолкнул целителя к выходу. Тот автоматически кивнул и позволил себя выдворить из номера.

Мамбов тем временем вопросительно смотрел на Росянкину. Женщина слегка нахмурилась, видимо, не привыкла, чтобы мужики в ней сомневались. Ничего, дорогая, всё бывает впервые. А ты, наверное, ещё ни разу не встречалась с влюблённым не в тебя мужчиной.

Я прислонился спиной к двери, скрестил руки на груди и с непередаваемым удовольствием начал смотреть, чем закончится их противостояние.

— На что ты хочешь сыграть? — Мамбов сел за стол, глядя исключительно на меня. На Леднёва, который взял со столика новую колоду, он не обращал внимания.

— Если я выиграю, ты перестанешь страдать хернёй и возьмёшь себя в руки. — Жёстко ответил я.

— Я весь вечер ждал этого, но, когда дождался, подобная постановка вопроса стала для меня неожиданностью. — Признался он.

— Так ты согласен?

— А, знаешь, да. Вот только если ты проиграешь, то эту тему оставишь и никогда к ней больше не вернёшься. В конце концов, ты сам сказал, что мне не отец.

— Господа, со ставками определились. Процент игорного дома? — Леднёв вопросительно посмотрел на нас. Я, не отводя взгляда с Мамбова, протянул ему пять некрупных макров. Боковым зрением я отметил, как Гриша кивнул. — Игра начинается. Вскрываемся сразу после раздачи. — Проговорил он скучным голосом.

Карты полетели в нашу сторону. Всё это время мы смотрели только друг на друга.

— Ну что, вскрываемся? — я вопросительно посмотрел на Мамбова и тот напряжённо кивнул. Мы открыли карты одновременно.

— Пара троек у графа Мамбова. Пара троек у графа Рысева. Кликер у графа Рысева дама против десятки графа Мамбова. Граф Рысев победил. Благодарю за игру. — И Леднёв начал подниматься со своего места.

— Как ты это сделал? — Олег сверлил меня всё тем же напряжённым взглядом.

— Ты же видел, что никак, — я пожал плечами, поднялся и принялся надевать куртку. — Мне просто повезло, смирись с этим.

— Я надеюсь, теперь всё в порядке? — встряхнувшись, я посмотрел на Мамбова и юриста. Похоже, Олег достал её уже до предела.

— Да, теперь всё в порядке, — невозмутимо проговорил Олег, протягивая Росянкиной документы.

— В таком случае мы можем уже приступить к сделке? — она повернулась ко мне. — Ваше сиятельство, документы на шахту у вас?

— Да, у меня, — я оторвался от стены и направился к столу, за которым начала располагаться Лидочка. Похоже, это будет весело. И нет, я никогда не скажу Олегу, что для стопроцентного выигрыша не нужно обладать какими-то навыками. Нужно всего лишь заручиться поддержкой крупье.

Через три дня мы подъезжали к портальной станции. Вместе с нами из форта уезжали юристы Императорской канцелярии.

— Жень, а почему Лидия Васильевна так смотрит на Олега, словно хочет его расчленить, предварительно выпустив кишки? — тихо спросила меня Маша, когда мы ждали начала перемещения.

— Не обращай внимания, — я бросил взгляд в ту сторону и отвёл взгляд. — Мамбов ей понравился. Но Олег отличается стойкостью, и не поддался чарам Росянкиной. Для Лидочки такой опыт впервые, но это пойдёт ей только на пользу.

— А, вон в чём дело, — Маша тихонько засмеялась. — Ты, кстати, зря у Олега мольберт отобрал. Может быть, в таком случае госпожа Росянкина не испытала такого чуткого разочарования.

— Ты плохо думаешь об Олеге. — Чопорно произнёс я. — Но было в этом что-то неправильное.

— И что же? — Маша приложила пальчик к губам. — Хотя не говори, я сама попробую угадать. Впервые на тебя даже внимания не обратили, всеми фибрами мечтая расчленить Мамбова?

— Да, и это тоже печальный опыт в данном случае для меня. — Я грустно вздохнул. — Этот чёртов форт решил провести мне испытания на прочность. Никогда не думал, что буду так страстно ненавидеть место. И ведь если рассудить, то я попадал в ситуации куда хуже, чем тем, которые произошли со мной здесь. Этот форт точно что-то имеет против меня.

— Не преувеличивай, — Маша улыбнулась. В этот момент из портальной залы показались люди, которые переместились сюда.

— Ваше сиятельство, Евгений Фёдорович! — ко мне прямо от входа в портальный зал устремился мужчина. Он буквально бежал на меня, и я даже испугался, что этот лось не сумеет затормозить, и все усилия Мухина и Лебедева по восстановлению подвижности моего плеча пойдут лесом. Я даже шаг назад сделал, но Павлов остановился в паре шагов и весьма ловко поклонился. — Доброго вам вечера.

— Здравствуй, Сава. — Внимательно его осмотрев, я добавил. — Хорошо выглядишь. Даже и не скажешь, что у тебя три жены.

— Ха-ха, я оценил, ваше сиятельство, — Сава хохотнул. — Увы, три жены, да ещё и весьма требовательные особы, заставляют крутиться, как проклятого.

— Верю, — я кивнул. — А теперь ты мне скажешь, кто тебе сказал о трофее, и о том, что я его Лебедеву и своему новому целителю отдал на разграбление сроком на неделю?

— А почему вы думаете, ваше сиятельство…

— Сава, имя, — перебил я его с ласковой улыбкой.

— Игнат, — Павлов опустил глаза, имитируя раскаянье. — Он так расстроился, что его не пустили сюда, приказав ожидать вас в Ямске… Он не виноват, — Сава поднял взгляд и замахал руками. — Слухи об этом чудище уже до Иркутска докатились. Не до всех, конечно, только для знающих людей и настоящих ценителей.

— Ну-да, ну-да, ценители — они такие, — я задумчиво смотрел на него. — Шкуру не трогать, эту тварь ничто не брало, ни пули, ни магия. А так как гадина была здоровенная, то шкуры вполне хватит на то, чтобы сшить куртки мне и Марии Сергеевне, — я похлопал по Машиной ручке, которая лежала у меня на сгибе локтя.

— Эм, — Сава задумался. — Это весьма похвальное решение, да весьма похвальное. А остальное?

— Я своего решения не изменю. Лебедеву осталось копаться ещё день. Потом можешь гнать в шею и приступать к реализации. Я кого-нибудь из егерей пришлю, чтобы проследили и помогли, если что.

— Не слишком сурово ты хочешь поступить с Аристархом Григорьевичем? — спросила Маша.

— Нет, — я покачал головой. — Аристарх Григорьевич — человек, безусловно, гениальный, но слишком увлекающийся. Его нужно вовремя прерывать. К тому же я всё ещё ему не простил, что он на мне своё чудо-зелье испытывал.

— Я всё выполню, как вы велите, Евгений Фёдорович. Меня только маленький вопросик интересует. Кости и когти этой твари уцелели? И, я надеюсь, они не нужны этой пираньи, которая так ловко лебедем прикидывается?

— Кости задних лап сломаны, — ответил я задумчиво. — А вот передних — целые, как и костяк туловища. У него ещё такие странные наросты были на передних лапах, немного зазубренные мечи, напоминали. И он их втягивал и выпускал, совсем как кошка. Вот что было самое удивительное.