Хотя, с другой стороны, чего бояться? Эти молоденькие дурочки или пухлый индюк не угроза для него. Он с легкостью справится с ними. Даже не успеют ничего сделать.

Единственное, что плохо, это то, что тогда они нарушат весь кайф, который Вив обычно испытывал после воровства. Черт подери, это не хуже, чем после крэка, такая чудесная эйфория.

Но нет, никто не преградил дорогу. Вив беспрепятственно вышел из магазина, опять звякнув дверью с колокольчиком. Успел только заметить через стекло, что автомеханик тоже отправился к выходу, постукивая палочкой.

Вив очутился на улице, счастливый, как никогда. Радостно улыбнулся, осознавая, как ловко он все провернул. Он снова ощутил себя ребенком, ворующим игрушки или леденцы.

Как же давно было это время. Единственное радостное время, когда он чувствовал себя счастливым. Все остальное время Виджэй Райдер жил в аду. И только после воровства недолго попадал в рай.

Он прошел немного. Всего шагов двадцать. Услышал сзади торопливое постукивание тросточки. Нет, только не это. Неужели нельзя сделать так, чтобы все прошло благополучно?

— Эй, парень, ты ничего не забыл? — спросил сзади мужской голос. — Кажется, ты забрал кое-какие вещи, но не заплатил.

Вив мгновенно пришел в бешенство. Обернулся и увидел перед собой того самого автомеханика с тросточкой. Тот стоял и нежно улыбался.

— Это дело тебя не касается, — ответил Вив, все еще надеясь, что обойдется. — Иди-ка ты своей дорогой, хромой придурок.

Но упрямый механик покачал головой и схватил Вива за руку.

— Ну уж нет, мы сейчас пойдем с тобой в магазин, и вернем все обратно.

Вив почувствовал, как покраснели глаза и на мгновение задержал дыхание, стараясь набрать больше воздуха, перед решающим броском.

Чем больше я занимался обустройством ранчо, тем больше оно мне нравилось. Много места, чтобы сделать ловушки и самые разнообразные тайники.

Начал я, само собой, с дальних подступов. Закупил еще больше колючей проволоки. Обошел весь участок по периметру.

Поправил и отремонтировал изгородь, там где прохудилась. Затем добавил проволоку. В некоторых местах я обнаружил лисьи и кроличьи норы. Они умудрились сделать подкопы под изгородью.

Я не стал трогать эти норки, зато подвел к изгороди медные провода и пустил через них электрический ток под напряжением в два киловольт. Теперь у меня получилось настоящее режимное учреждение. «Проволока смерти». Любой, кто касался проволоки, получал разряд электричества мощностью под сотню вольт, потому что, в этом случае напряжение тока уменьшалось.

Возле ворот я решил установить ловушки. Для начала начал копать землю, чтобы устроить «ямы смерти». Сложность заключалась в том, чтобы сделать ловушки закрываемыми, когда ко мне приедут нормальные гости, а не преступники. Чтобы затем их можно было опять привести в боевое положение, когда я буду уезжать из дома или ложиться спать. Над этим надо подумать.

Я работал до ночи, а потом перекусил и завалился спать. Утром я позвонил Скотти Хоффману, чтобы узнать, когда выйти на работу и узнал, что его убили.

У Скотти, оказывается, было много знакомых в Бруксайде и Лос-Анджелесе.

На похороны приехало около полусотни человек. Получилась большая процессия. Мы шли на кладбище и слушали речь священника, стоя возле могилы.

Погода, кстати, тоже испортилась. Капал мелкий дождик. Капли текли за шиворот.

Женщины стояли под черными зонтами, мужчины пришли в черных костюмах. У меня такого не оказалось, пришлось одолжить у товарища с колледжа. Костюм слегка жал в плечах, поэтому я чувствовал, как у меня стиснута грудь.

Мы находились на мемориальном кладбище аббатства святого Михаила, вокруг повсюду аккуратные холмики могил с белыми крестами. Впрочем, некоторые кресты с надгробиями.

Священник как раз из аббатства, невысокий полный мужчина с серыми волосами, облаченный в черную сутану. Он стоял под дождем, по круглым щекам стекала вода. Долго не говорил, быстро рассказал, что Скотти погиб не просто так, а исполняя свой долг перед обществом.

Я слушал и смотрел на бывшую жену Скотти. Я и не знал, что он, оказывается, был женат. У него даже есть ребенок, сын лет десяти. А он никогда про это не рассказывал. Надо же.

Хотя, мы особо не откровенничали. Скотти любил пошутить, особенно над клиентами или над их машинами.

— Надо же, смотри, он умудрился заляпать даже генератор под капотом, — говорил шеф, наклонившись над очередной машиной. — Вот умора.

О своей личной жизни Скотти не распространялся. Мог ворчать на меня, когда я не справлялся с работой. Все эти воспоминания я извлек из памяти бывшего владельца своего тела.

Но про его жену я не знал. Увидел только сейчас. Женщина лет тридцати, все еще симпатичная, с родинкой на щечке. Она стояла под зонтиком и молчала, только иногда кивала, слушая священника.

Родителей не было, отец у Скотти умер, а мать болела, жила в Небраске. Брат уехал из страны, сейчас он работал инженером в Европе. Поэтому все подходили к бывшей жене выразить соболезнования.

Она подняла на меня зеленые глаза, слегка прищурилась, когда услышала мое имя.

— Майкл Денвер? Это вы его помощник? Он говорил, что вы очень удивили его в последнее время. Он не ожидал, что такой молодой человек, как вы, способен совершить такие невероятные поступки. О чем он говорил?

Я покачал головой.

— Даже не знаю, что это могло быть. Может быть, это про работу? Я старался в последнее время выложиться на полную мощность. Может, это ему и понравилось?

Меня оттеснили другие скорбящие люди, но видно, что бывшая жена Скотти осталась недовольна ответом. Еще пару раз я заметил на себе ее внимательный взгляд.

С кладбища я поехал на встречу с риелтором. Надо подписать кое-какие бумаги по недвижимости. Такер уже нашел покупателя.

По дороге думал о Скотти. Как же так получилось, а?

Как я успел узнать, он пытался предотвратить кражу в магазине. Пытался догнать воришку на улицу, а тот в ответ избил его и несколько раз стукнул головой об асфальт. Один из таких ударов оказался роковым. Эх, Скотти, куда же ты полез, тем более, с раненой ногой?

Когда я приехал, Такер улыбнулся.

— Черный костюм очень идет вам, мистер Денвер. Стильно. О, у вас новая машина? Тоже неплохая. Она как раз подходит под ваш костюм.

Это он про темно-синий «Форд Ф100», 1960 года выпуска, с восьмицилиндровым двигателем и четырехступенчатой коробкой передач. Старенький, но надежный пикап с открытым багажником сзади. Я купил его сегодня утром, продав слишком засвеченный «Форд Пинто».

Такер видел, как я выходил из этой машины, когда шел к его офису. У него крошечный офис в центре Ист-Бруксайда, кабинетик на первом этаже, стол рядом с окном, так что риэлтор всегда видит посетителей и на чем они пожаловали.

— Я с похорон, — ответил я, сидя перед ним на стуле с мягкой кожаной обшивкой. — У меня погиб товарищ. Механик с ремонтной мастерской.

Я подписал бумаги, а Такер огорченно покачал головой и поправил вечно сползающие очки на носу.

— Да, я слышал про этот случай. Какое горе. Сочувствую вам. Ох уж эти «Лихие парни», ублюдки. Держитесь от них подальше. Я всем клиентам советую.

Я продолжал подписывать договор купли-продажи, но потом остановился. Застыл с поднятой ручкой в руке.

— А при чем здесь «Лихие парни»? Вы имеете ввиду банду с бульвара Гринлифа?

Такер снова поправил очки и удивленно посмотрел на меня.

— Так ведь об этом все говорят. Слухи такие ходят. Кто-то из их банды пытался совершить кражу в магазине. А ваш шеф пытался ее предотвратить. Тогда его избили до смерти.

Я печально покачал головой и продолжил подписывать договор.

— Да, действительно, это настоящий кошмар. Уже и по улицам нельзя ходить спокойно. А что же полиция? Как обычно?

Такер сложил пальцы вместе.