— Кто это у нас тут? — он улыбнулся. Пожал мне руку. — Чем обязаны?

Женщина указала на меня.

— Этот человек хочет сделать пожертвование. Я веду его в ваш кабинет.

Мужчина кивнул. Это и есть тот самый Якоб Гил, как я понял.

— Отлично, миссис Эйден. Отлично. Дальше я уже сам. Пойдемте, сэр, я вам все покажу.

Он повел меня к себе. По дороге я спросил, можно ли будет потом проверить, на что потратили мое пожертвование.

Директор поправил очки на носу.

— Конечно, конечно. Я предоставлю отчеты. Все, что желаете.

Я его сканировал по ходу дела. Вроде бы не врет человек. Можно доверять. Опять же, я узнавал о нем.

Отзывы только положительные. Хотя, отзывы тоже ничего не значат. Надо будет, можно подделать. Поэтому важно личное впечатление. Пока что мистер Гил не подкачал.

Мы зашли в его кабинет. Небольшое помещение. Ничего лишнего. На полках книжного шкафа фотографии с воспитанниками.

Директор достал чековую книжку и бухгалтерский журнал.

— У вас чеком или наличные? На чье имя выписать документы? У вас до ста долларов? Или свыше?

Я грохнул тяжелую сумку на стол и сказал:

— Свыше, — затем расстегнул «молнию» и открыл сумку.

Директор уставился на деньги. На мгновение онемел.

— Это сколько здесь, сэр? — спросил он и поправил очки. — Или вы хотите отдать только часть?

Я покачал головой.

— Отдаю все. Не часть. Тут двести тысяч долларов.

Директор не сразу пришел в себя. Мы пересчитали деньги. Он выдал расписку.

— Не знаю, как вас и благодарить, сэр, — он пожал мне руку. — Это очень большая помощь на данном этапе. Нам как раз надо сделать ремонт. Закупить лекарства и одежду. Приходите в любое время. Я отдам полный отчет.

После приюта я отправился в медицинский фонд помощи жителям Бруксайда. Там тетка по имени Мэри Г. Кайя.

Тоже наслышан про нее. Местная мать Тереза. Оказывает врачебную помощь беднякам, которым не хватает денег на сложные операции. У которых нет страховки. Собирает деньги на благотворительность.

Ей я тоже пожертвовал двести тысяч. Получил расписку и обещал прийти с аудитом. Через месяц. Проверить, куда потратила.

Хотя, миссис Кайя и так показала все бумаги. Отчетность прозрачная. Все налоги уплачены. Расходы идут только на медуслуги.

После благотворительности я поехал к риелтору. Даже опоздал на встречу. Пришлось ждать. Тот ездил и показывал дома другим клиентам.

Приехал в офис и сокрушенно покачал головой.

— Вы тоже продаете дом, мистер Денвер? Сразу предупреждаю, цены сейчас падают. Все спихивают недвижимость с рук. Избавляются. Никто не берет. Люди уезжают в другие места. Ах, эта проклятая преступность. Тем более, скоро, говорят, будет новая война банд. Все хотят уехать в более безопасные места. Что делать, что делать?

Да уж. Я не осуждаю людей. Война банд точно грядет.

— Мне нужен дом где-то в пригороде, — сказал я. — Желательно, в отдаленной местности. Что-то типа ранчо. Рядом с пустыней или горами. Я хочу отдохнуть от городской суеты.

Риелтор обрадовался.

— У меня как раз есть отличное место, — сказал он. — Если у вас есть время, могу показать. Прямо сейчас. Как раз за городом. Но и не так далеко. Идеальный вариант. Там водятся пумы и гремучие змеи. Если не боитесь.

Времени у меня хоть отбавляй. Тем более, что мне нежелательно возвращаться на Слоан авеню. Поэтому я улыбнулся.

— Пумы и змеи это отличная компания.

Хоть время и под вечер, мы тут же поехали за город. Сначала по Саут Аламеда на юг. Потом свернули на шоссе Лонг-Бич, проехали через него на восток и остановились перед речкой Лос-Анджелес, вдоль которой и шла трасса.

Между прочим, как я успел заметить, в этой реальности реку не стали заковывать в бетонный канал, чтобы избежать паводков, а оставили в естественном русле. Когда я спросил Эда Такера, риелтора, не выходит ли река из берегов после интенсивных дождей, он покачал большой головой.

Мы ехали на машине Такера, белом кабриолете «Понтиак Файрберд» 1967 года выпуска, с V-образным двигателем объемом 5,3 литра. Хорошая тачка, я даже заинтересовался, как простой торговец недвижимостью не боится рассекать на такой по городу. Отличная приманка для бандитов.

— Я считаю, что с любым человеком можно договориться, даже с гангстером, — улыбнулся Такер. — Главное, знать, чего он хочет на самом деле. А что касается паводков и наводнений, то вам нечего беспокоиться. Участок, который я предлагаю, находится в холмистой местности. Вон за той грядой возвышенностей, видите? Вода никогда туда не добирается. Оттуда открывается замечательный вид на шоссе и реку.

Если так, уже хорошо. Если я буду видеть подступы к ранчо, то буду всегда наготове.

За шоссе мы выехали на грунтовую дорогу. Пыли мало, потому что почва здесь твердая, состоящая из камней и гравия.

Вся местность покрыта калифорнийским чапаралем, густым древесным кустарником с толстыми кожистыми листьями, которые стоят вечнозелеными круглый год и обычно устойчивы к засухе. Еще попадались кусты юкки, шалфея и гречихи, изредка заросли горного красного дерева и кустарникового дуба.

Примерно полутора мили от шоссе, а мы уже скрылись за холмами. Такер включил фары и свет озарил еле заметную колею, петляющую между сопками. Колеса падали в рытвины, машину мягко потряхивало. Еще пара поворотов и дорога ушла вверх по склону холма.

Впереди на небольшой возвышенности под уклоном в пятнадцать-двадцать градусов открылся вид на двухэтажный дом, компактный и вытянутый в длину, похожий на игрушечный и окруженный вязами.

— Вот и оно, ранчо Лейк-Ланкастер, — радостно сказал Такер. Он смотрел вперед, как гончая, учуявшая кролика. — Отличный вариант для того, кто хочет загородного уединения. Я бы и сам не отказался здесь жить. Отличный свежий воздух. Прекрасный вид на реку Лос-Анджелес. Площадь всего тридцать акров, но вы сами понимаете, тут все вокруг застроено, плюс рядом река. Но зато на этой территории вы можете делать все, что захотите. Единственное ограничение это действие так называемого закона Уильямсона. Правда, это даже хорошо. Если вы не будете разрабатывать землю иным способом, чем для сельскохозяйственных нужд, то вы на десять лет будете освобождены от налогов. Вы ведь не хотите открыть тут ярмарку или добывать песок или кварц?

Я покачал головой. Мои изменения тут не будут слишком кардинальные.

Мы подъехали к изгороди, состоящей из деревянных балок, высотой по пояс взрослого человека и накрытой сверху прочной колючей проволокой. Такер вышел из машины, открыл створки крепкого металлического забора и сел обратно. Дальше мы поехали по пыльной дороге к ранчо.

— Что касается коммуникаций, то тут все оборудовано, — заверил Такер, крутя руль. — Водоснабжение обеспечено тремя колодцами, вырытыми на территории. Кроме того, под землей проложен трубопровод диаметром восемь дюймов до реки. Вода поставляется из калифорнийского акведука, но очищается через фильтры. Так же есть канализация и электричество, как вы видите. Все тоже под землей, так что можно не бояться ураганов и торнадо.

Дом состоял из нескольких зданий. Основное здание площадью четыре с половиной тысячи квадратных футов сделано из внушительных бревен лиственницы диаметром двадцать дюймов. Внутри две спальни, пять комнат для гостей, столовая и большая кухня. Всюду паркетные полы.

Остальные три здания тоже гостевые домики, поменьше площадью.

Такер показал кухню, она отлично подходила для приема гостей. Три газовые плиты, гриль, двойные духовки, кладовая и огромный погреб. В гостиной большой уютный камин в стиле кантри, сложенный из камня и с массивной деревянной доской, бильярдная и стол для гостей. Отсюда же выход на террасу с видом на ранчо.

Я осмотрел дом и участок, как и предполагал, он идеально подходил для моих целей.

— Ты говорил, что продавец просит семьдесят пять тысяч? — спросил я. — Давай за семьдесят, я плачу первоначальный взнос десять тысяч и остальное вносит банк. Я продам сейчас дом, который у меня есть и смогу покрыть часть расходов.