– Улизнет через какую-нибудь дыру, как крыса, а мы и не узнаем…
– Нельзя оставаться на месте, – заключил Николай.
Камилла, не раздумывая, согласилась со старшиной, хотя и в большей степени потому, что попросту рвалась в бой. Давыдова несколько беспокоило это, однако сейчас каждый боец был на счету, и никому, кроме Леоновой, он не доверился бы так, чтобы взять этого человека с собою в качестве напарника. Николай потому, приглушив в голове глас сомнения, стремглав вскарабкался на холм, где все еще отчаянно отстреливались пятеро Призраков, и приказал тем продолжать удерживать террасу, хотя не ценой собственной жизни. В то же время, сказал, они с Леоновой продвинутся на север. Может, обнаружат лазейку, не прикрытую наемниками.
Давыдов, отдав приказ, ринулся было вниз, однако в последний миг остановился и еще раз настойчиво скомандовал, чтобы люди Констанции отступали при малейшем подозрении, что начинают сдавать позиции. Молодой старшина обещал себе, что в этот проклятущий день более не пострадает ни один достойный фронтирец. С этими мыслями он соскользил обратно к Камилле и лишний раз убедился, как, в отличие от него самого, спокойна в своем праведном гневе Леонова. Она в этот момент доставала из сумки боеприпасы и с такой безмятежностью раскладывала их по карманам полицейской куртки, будто ребенок, набирающий на Хэллоуин конфеты. Иными словами, от той вдребезги разбитой и потерянной девчонки, которая билась в истерике над телом первого помощника, не осталось следа. Николаю подумалось, что если Камилле выдастся шанс взять Моргунова на мушку, то она, не поведя бровью, отправит в него весь барабан. Леонова, таким образом, была одновременно лучшим и худшим выбором, чтобы взять с собой. Все же у Давыдова не было времени на сомнения. Камилла спросила старшину, не передумал ли тот, и Николай убежденно помотал головой.
Офицеры напоследок проверили оружие и вдвоем отправились дальше вдоль подножья холма. Спешно, но, сколько хватало подготовки, скрытно.
53
Свист и гоготание выстрелов не умолкали, кажется, ни на миг. Давыдов с Камиллой не спеша продвигались вдоль северного фасада особняка, и, если Николай вздрагивал всякий раз, как стреляли, то Леонова держалась невозмутимо. Нервы у нее, казалось, отлиты из стали.
Всего за пять минут офицеры оставили позади половину громадного поместья, однако взбираться на холм не рисковали. Задняя часть постройки, как оказалось, представляла собой вытянутую стеклянную галерею. Здание там примыкало к склону, так что законники, заберись они наверх, оказались бы легкими мишенями для засевших внутри головорезов. Полицейские потому продолжали двигаться понизу, и внезапно впереди из-за густой поросли орешника их настороженным взорам предстала странная насыпь. Во всяком случае, Давыдову, шагающему впереди, она тотчас показалась рукотворной. Прилегая к холму, насыпь поднималась метра на два, – как раз достаточно, чтобы вместить даже рослого человека, – а также выходила вперед на вдвое большее расстояние, образуя тем самым подобие коридора. Молодые люди, на время притормозив, обменялись взглядами и без слов поняли, что подумали об одном. Без сомнения, они наткнулись на тайный ход, ведущий из поместья.
Николай показал, что первым отправится на разведку и, стараясь ступать расчетливо, как хищник, приблизился к насыпи. Он чутко прислушался: изнутри не доносилось ни звука, однако старшина все не мог отделаться от чувства, будто опасность поджидает совсем рядом. Леонова тем временем проследовала за коллегой, и уже в следующее мгновение оба офицера выбросились из-за поворота, не страшась натолкнуться на охрану. Выход из тоннеля оказался пуст. Меж тем сомнений, что это именно потайной ход из особняка, не оставалось. С лицевой стороны он походил на вход в военный бункер: массивная металлическая дверь, встроенная в укрепленную бетонными блоками конструкцию. Ворота завесили маскирующей тканью. Это место сливалось с основанием холма в глазах стороннего наблюдателя.
Из-за того же полотна Давыдов с Камиллой не сразу увидели, что дверь в потайной ход отворена. Они, встрепенувшись, выставили впереди револьверы и притаились, но изнутри не доносилось ни голосов, ни шарканья ног, ни щелканья оружейных затворов. Либо Моргунов со своими людьми замер в ожидании действий законников, либо полицейские перепугались пустоты. Николай сделал пару шажков вперед и резким движением сдернул ткань на землю. Камилла положила руку на плечо старшине, мол, прикрывает его. Давыдов подступил ближе и потянул на себя дверь. Тяжелая конструкция со скрипом начала отворяться, и полицейские отскочили в стороны, боясь, что изнутри откроют огонь. Однако вновь ничего не произошло. Они синхронно выглянули из-за углов – тускло освещенный проход оказался чист. Он уходил вглубь холма метров на двадцать, прежде чем поворачивал вправо, и на всем пространстве не было и намека на чье-либо присутствие.
Так, во всяком случае, показалось Давыдову. Девушка же, в отличие от коллеги, перво-наперво обратила внимание на пол. Коридор был грунтовый, и на нем отчетливо виднелось не меньше трех пар следов – свежих, насколько могла судить Камилла. Она указала на находку, а Николай, в свою очередь, проявил интерес к конструкции входа. Только теперь он увидел, что с внешней стороны на двери отсутствует засов или рычаг. Не было сомнений – отворить вход могли только изнутри. Вместе со следами ботинок картина складывалась скверная.
Моргунов и пара телохранителей ускользнули прямо у законников из-под носа.
Впрочем, опускать руки ни Давыдов, ни Камилла не собирались. Молодые люди пулей выскочили на улицу и принялись высматривать следы снаружи, но в высокой траве не сумели распознать практически ничего. Николай тогда вскарабкался метров на пять вверх по склону холма и, закрыв глаза от слепящего прометея, стал вглядываться в линию горизонта на севере. Если бизнесмен и впрямь скрылся через тайный ход, подумалось старшине, то вряд ли успел уйти далеко на своих двоих. Транспорт Михаил не использовал – они наверняка бы услышали гул мотора. Следовательно, у законников оставались шансы. Николаю важно было верить, что они не облажались. Старшина не простил бы себе, упусти они Моргунова так просто.
Тем временем в поле зрения Давыдова из мест, куда мог устремиться беглец, попались только фермерские постройки на востоке. Это виднелась старая часть моргуновского участка, которую, по слухам, бизнесмен забросил с десять лет тому назад. Развалины располагались от поместья не меньше, чем в полукилометре. Сразу за брошенным полем высился двухэтажный амбар, рядом расположилась пара домишек поменьше, барак для синтетиков, а чуть поодаль – кустарная ветряная подстанция. Фермой не пользовались давно, и туда заросла единственная дорога, проходящая вдоль восточной границы участка, и все же чутье подсказывало Николаю, что Моргунов со своими наемниками устремился в ту сторону. Он потому окликнул Камиллу и, указав направление, велел поспешать. Леонова тотчас помчалась вперед. Сам он на заднице съехал со склона холма и, разоружив револьвер, бросился вслед за коллегой.
Молодые люди неслись сломя голову несколько минут кряду. Николай мог поклясться, что вот-вот, с новым выдохом, выплюнет легкие – до того изматывающим оказался забег. Они оставили поместье далеко позади. Выбежали на поросшее сорняком поле, зыбкое и ухабистое, – Давыдов много раз спотыкался и практически пропалывал землю носом.
Леонова заметно оторвалась от старшины и первой, преодолев поле, попала на старый участок. Сбившись с направления, она оказалась сначала перед постройкой для андроидов и, не дожидаясь товарища, решила проверить ее. Девушка взвела курок и, собравшись с силами, ударила по дверям барака. Деревянная конструкция оказалась до того обветшалой от времени, что сорвалась с петель. Двери с грохотом провалились внутрь и подняли такую пылищу, что у Камиллы заслезились глаза. Очутись внутри наемники, девушка тотчас получила бы пулю. Ей повезло – помещение пустовало. Кроме модулей зарядки, оттуда унесли все, что можно.
