Камилла убрала револьвер и стала откашливать попавшую в горло пыль, как в дверном проеме выросла фигура Давыдова. Старшина только-только догнал девушку и казался скорее свирепым, нежели измотанным бегом. Отправляя Леонову вперед, он все же предполагал, что та дождется его, а не полезет на рожон. Николай понимал, что стремление поскорее полезть в драку могли стоить коллеге жизни. Он уже открыл было рот, думая грубо отчитать Камиллу, как вдруг краем глаза ухватил движение близ большого амбара. Тело старшины инстинктивно среагировало на опасность. Он стрелой влетел в помещение и сбил Леонову с ног – за секунду до того, как разразились выстрелы.
Ветхая постройка от пущенного залпа полетела клочьями над головами полицейских. Они лежали на полу, прижавшись друг к другу, а вокруг в безумном хороводе неслись щепки, осколки стекла, грязь и пыль, копившиеся внутри годами. Теперь не оставалось сомнений, что законники не прогадали с направлением преследования. Моргунов с подельниками укрывался в амбаре, как снаружи послышался грохот – это Леонова, пренебрегая здравомыслием, выдала себя, пнув по двери барака. Пара охранников бизнесмена сразу выскочила на улицу и увидела девушку, вставшую у окна. Не раздумывая, они открыли огонь. Камилла стояла спиной и явно не спаслась бы, не подоспей старшина вовремя.
Оба оказались под обстрелом, но живы. Нужен был миг, чтобы вернуть преимущество.
– Кажись, перезаряжаются! – завопил старшина, только пальба стихла. – Давай! Живо!
Они с Леоновой резко оттолкнулись друг от друга и, прокатившись по полу, оказались в противоположных сторонах помещения. Теперь девушка была ближе к выходу, Давыдов же – возле окна. Николай высунулся первым и, особо не целясь, разрядил целый барабан. Он не рассчитывал попасть в кого-либо, ведь в большей мере выигрывал для Камиллы драгоценные секунды. Коллега меж тем знала, что делать. Едва Николай открыл огонь, девушка выскочила из барака и помчалась в сторону соседней постройки. Домик располагался немного правее, на полпути к амбару. Камилла нырнула за угол прежде, чем старшина опустошил револьвер.
Теперь, как законники заняли позиции с обеих сторон, у моргуновских головорезов не было шансов. Испуганно озираясь, те попятились назад, в укрытие, однако мигом очутились под перекрестным огнем. Камилла трижды попала в ближнего громилу и подстрелила второго в плечо, старшина в следующую секунду прикончил его. Давыдов выпрыгнул в разбитое окно и, нелепо перекатившись, видно, возомнив себя героем одного из любимых боевиков юности, выстрелил несколько раз для верности.
Двое охранников, сопровождавших Моргунова в его побеге, были обезврежены, и все-таки полицейские чувствовали, что внутри Михаил не один. Офицеры осмотрели друг друга, убеждаясь, что не пострадали в перестрелке, и медленно, на цыпочках, подкрались к воротам амбара. Николай жестом показал, что как вышибет дверь, то первым ворвется в помещение, и девушка уже собралась было отозваться, что подстрахует, но донесшийся изнутри шум сбил обоих с толку. Давыдов приложился ухом к тонкой деревянной стенке, но не сумел разобрать, что там происходит. Какой-то нарастающий ритмичный гул не давал сосредоточиться. Только когда по стенам амбара, словно град, застрекотали камни и комья грунта, до Николая наконец дошло, что именно издает звук. Он в последний момент успел оттолкнуть от ворот Камиллу и отпрыгнуть сам, как внезапно хлипкая деревянная конструкция с грохотом вылетела наружу. За ней из амбара на всех порах выкатили Моргунов с последним охранником – в двухместном пикапе. То была старая фермерская колымага, одна из таких, что рассекали фронтир в ранний его период, ржавенькая и выцветшая, но, как многие автомобили своего времени, угловатая и исполинская, словно танк. Беглецы с легкостью протаранили ворота и даже вырвали с корнем половину стены, едва не обрушив строение. При том не затормозили и на миг. Пока офицеры в растерянности поднимались с земли, машина обогнула кустарную подстанцию и, поднимая клубы пыли высотою с дом, понеслась на север.
Можно было решить, бездарная погоня завершена для полицейских, однако Давыдов, поражая даже самого себя, не растерялся. Стараясь не смотреть, как далеко унесся Моргунов, старшина ворвался в амбар и стал один за другим срывать брезенты со скопленного барахла. Ткани от времени не просто пропитались пылью, а будто целиком состояли из нее. Поднялась такая зловонная завеса, что Николай едва различал предметы вокруг себя дальше, чем на шаг. Все-таки офицер не сдавался. Давыдов смекнул, что план побега бизнесмен разработал сильно загодя. Машина, на которой им с подельником удалось улизнуть, оказалась здесь не случайно. Моргунов явно просчитал такой ход событий или, может, опасался, что однажды завистливые горожане устроят на него облаву, или он станет следующей жертвой Призраков, что было бы иронично. Так или иначе, Михаил предполагал, что настанет день, когда ему придется сбегать из города в сопровождении только самых верных бойцов. В таком случае, решил Давыдов, он не мог полагаться на единственную развалюху.
Скоро фортуна улыбнулась старшине. В дальнем углу, за коробками с рваным тряпьем, оказался спрятан внедорожный электроцикл. Выглядел он целехоньким, пускай явно древним, хотя не древнее того казенного металлолома, на котором вынуждены колесить законники. Так или иначе, Николай с Леоновой поспешили выкатить байк на центр, и старшина, взмолившись всем богам, чтобы аккумулятор оказался заряжен, надавил на стартер. Прерывистое шипение двигателя поднялось над амбаром. Этот звук показался Давыдову самым сладким из всех, что доводилось слышать за целую жизнь. Запрыгнув в седло, он выехал на улицу, а Камилла, на бегу перезарядив револьвер, уселась сзади. Она скомандовала старшине лететь, что есть мочи. Тот смолчал. Девушка обхватила его свободной рукой – Николай в тот же миг рванул с места.
Нестись по пыльным проселочным дорогам без визора было настоящей пыткой, однако Давыдов не собирался сбавлять темп. Выехав с фермы на север, куда немногим ранее умчался Моргунов, офицеры некоторое время никак не могли определить, в какую сторону направился пикап, но вскоре на горизонте показалось движущееся облако пыли, и оно стало полицейским вполне годным ориентиром. Камилла пыталась докричаться до старшины. Увы, ее слова ветер подхватывал и уносил прочь прежде, нежели Николаю удавалось разобрать что-то. Все-таки офицер сообразил, что пытается сказать коллега. Как и Давыдов, девушка полагала, что, судя по направлению, Моргунов намерен скрыться через Борейский Проход.
Меж тем первые минуты преследования офицерам явно не удались. У них не выходило подобраться к Моргунову ближе – старенькому электроциклу попросту не хватало мощности на грунтовых дорогах. Он пробуксовывал на ямах и рытвинах, не слушался на поворотах. Раз и другой законники едва не вылетели из седла, стараясь срезать через придорожные заросли.
Ситуация резко переменилась, когда выехали на шоссе. Сцепившись с асфальтом, как с добрым другом после долгой разлуки, байк пришел в себя и стал заметно набирать ход. Особо не жалея «старичка», полицейские за мгновения наверстали километры отставания. Колымага Моргунова, бьющая по всем газам, была темным пятном на горизонте, но вот она уже в сотне метров впереди – неуклюже вползает в поворот на междугороднюю магистраль.
Дорога с этого момента повела ее аккуратно вдоль магнитных путей, и у законников не осталось сомнений, что бизнесмен намерен улизнуть через проходящий сквозь горный хребет тоннель. Это было оправданное решение со стороны Моргунова. Через несколько километров за горой официальная область деятельности «СидМКом» обрывалась, и формально борейские законники теряли там полномочия. Давыдов был далек в эти безумные минуты от мысли, что собирается строго следовать уставу – слишком велика была в нем жажда расплаты за первого помощника и даже Максим. Другое дело, что, проведя в офисах Большого Кольца достаточно времени, старшина осознавал степень беспощадности корпоративной бюрократии. Понимал: арест бизнесмена на территории конкурентов поведет за собою непредсказуемые последствия, вплоть до нелепейших, вроде освобождения Михаила.
