Как ожидал Давыдов, переговоры с загнанными в угол бандитами пошли по пути даже меньшего сопротивления, чем споры с Борисовым за право считаться главным. Неоспоримые головорезы, эти трое все-таки не являлись самоубийцами. В них теплилась надежда удрать из Борей-Сити целыми-невредимыми, прихватив владельца в качестве подстраховки. Лектору не удалось разговорить бандитов на тему того, кто нанял их для похищения, или даже узнать их имена, тем не менее синт неспеша вошел в доверие. Он убедил позволить ему пройти внутрь, чтобы беседа продолжалась лицом к лицу. Лектор заверил, что в данном деле является вполне добросовестным представителем борейской полиции и уполномочен условиться на отдельные требования преступников, если таковые несут разумный характер. Подслушивающие разговор офицеры смекнули, что бандиты, хоть провернули ранее подобное успешное дельце, впрочем, не слишком блистали умом. Один из них, высокорослый бородач с косящим в сторону глазом, даже постучал синту по голове прикладом, прежде чем запустить в кабинет. Хотел проверить, что их не водит за нос одаренный актер. Характерный глухой стук о пластиковую черепушку, по счастью, убеждал в искусственном происхождении переговорщика.
Дальше, вопреки мнению бандитов, ситуация уже развивалась только по полицейскому сценарию. Пока Лектор, перенапрягая все свои цифровые извилины, заговаривал похитителям зубы, офицеры при подмоге Борисова не спеша, но верно продвигались к офису по обходному пути. В отличие от главного коридора, на служебной лестнице была установлена только одна камера, и прошмыгнуть мимо нее незамеченными небольшому отряду из Николая, Камиллы и главы охраны не составило труда. Лектору стоило всего на минутку отвлечь того бандита, что мониторил обстановку с терминала Макарова, и троица тотчас пронеслась мимо, прямиком на этаж. Даже прихваченная Давыдовым пневмо-пушка не затормозила команду на пути к цели.
Случившееся в игральном клубе «Биржа» затем неизбежно отсылало многих и Николая Давыдова мыслями к захвату поместья Ящинских, в результате которого пострадали люди, но едва ли безо всякой причины. Молодой офицер убедился, что фронтир – особенное место, где человек, если берет в руки оружие, то точно применит его без колебаний. Он не передумает и не струсит, не взвесит все «за» и «против» на пресловутых чашах весов, прежде чем надавить на спуск. Просто сделает то, что задумал, а дальше – будь, что будет.
Примерно с такой философией трое бандитов явились по душу Макарова этим поздним летним вечером. Как бы ни желали мерзавцы выбраться сухими из воды или хотя бы живыми, они взяли с собой оружие, чтобы применить в необходимый момент. Полицейские, – впрочем, это являлось частью плана, – подарили им такой шанс.
Когда запас словесных ухищрений Лектора иссяк, и бандиты начали сомневаться, что с ними всерьез ведут переговоры, Давыдов подал синту ранее обговоренный сигнал, и машина, словно болид, сорвалась с места. Взятый в плен Макаров все время безмолвно сидел в уголке, возле сейфа, и выглядел скорее недоумевающим, нежели испуганным происходящим. Однако когда громадный андроид внезапно устремился в его сторону со всей мощью и проворностью искусственного тела, владельца одолел неподдельный ужас. Он уже подумал, синтетик сейчас впечатает его в дверцу сейфа, оставив только мокрое место, однако движения машины все же были математически выверены. Макаров не ощутил соприкосновения, когда Лектор заслонил его своим телом.
Двое из бандитов, посчитав маневр странным посягательством на заложника, невольно открыли огонь по андроиду. Не дрогнув и мускулом ненастоящего лица, Лектор принял пару выстрелов в плечо, один в живот и целую дробь прямо в спину, чуть выше главного реактора. Лишь одно попадание оказалось довольно удачным и прошило оболочку синтетического тела. В то же время до спрятавшегося за ним Макарова пули не добрались.
Кроме того, это был единственный шанс для бандитов как-то навредить пленнику. В ту секунду, как в направлении Лектора разразилась очередь выстрелов, замок на двери кабинета выскочил с диким треском, и в распахнувшийся проход ворвались законники и глава клубной охраны. Давыдов с Камиллой, что было мочи, завопили, чтобы преступники бросали оружие, однако ни слова не дошло до перепугавшейся троицы. Единственный бандит, который не стал стрелять в синтетика и сумел среагировать на настоящую угрозу первым, вскинул револьвер и, не целясь вовсе, разрядил полбарабана в направлении Анатолия Борисова. Мужик, помимо того, что был чертовски деловит, оказался невероятно везуч. Два из трех выстрелов пришлись в дверной косяк аккурат над макушкой. Только один задел Борисова по касательной: надорвал рукав и глухо впечатался в стену.
Ответный огонь полицейских был точнее. Одного стрелявшего Давыдов уложил двумя меткими попаданиями. Рослый мужичина, не выпуская из руки пистолета, опрокинулся назад и, верно, помер еще до того, как тело распласталось по полу. Другого похитителя, того, что с перекошенным глазом, Леонова подстрелила в шею. Прошило артерию; бандит еще недолгое время корчился на полу, силясь зажать ранение, однако тщетно. Он замер и побледнел за пару минут до того, как сопровождённые Мининым медики показались на пороге разгромленного офиса. Последнему бандиту, казалось, повезло больше. В падении стрелявший Борисов попал тому в живот, и преступник, взвыв от боли, выпустил оружие из рук. Вмиг подоспевшая Мила отшвырнула револьвер в сторону. Мерзавец не представлял угрозы.
В отличие от подельников, он оставался на этом свете. Когда бандита грузили в скорую для отправки в госпиталь, Николай уже было подумал, что как можно скорее должен отослать первого помощника дежурить у палаты. Чтобы затем тотчас допросить касательно нанимателя на похищение Майка Макарова. Через полчаса Давыдову позвонили из больницы и сообщили дурные вести. Подлец скончался на операционном столе.
Впрочем, до этого оставалось еще немало минут суетливой полицейской работы. Пока что Николай Давыдов, проводив медиков до выхода, возвратился на третий этаж клуба, чтобы осмотреться по горячим следам. Майк Макаров, как кажется, потрясенный не столь попыткой похищения, сколько безрассудным полицейским планом его вызволения, топтался в коридоре с наполненным до краев стаканом бренди. Он отчитывал главу охраны за то, что тот позволил законникам пойти на подобный рискованный шаг. Борисову в это самое время на скорую руку латали раненное предплечье, и, кажется, мужчине было совершенно наплевать на обращенное к нему негодование босса. С куда большим участием они переглянулись с проходящим мимо Давыдовым и многозначительно кивнули друг другу, мол, оба поработали на славу. Николай с удивлением отметил про себя, что, вопреки всей своенравности Анатолия, они вполне могли бы сработаться в рядах полицейского управления.
В кабинете между тем стоял настоящий бардак. Вся левая от входа сторона офиса была запачкана кровью. В попытках как можно скорее вывезти из клуба пережившего перестрелку бандита, команда медиков натоптала так, что от первоначального вида места преступления не осталось следа. Стараясь не испортить картины еще больше и самим не испачкаться, Камилла с Мининым вытаскивали Лектора вдоль противоположной стены. Поразивший синта выстрел, как оказалось, повредил одну из моторных систем. У андроида нещадно подкашивались ноги. Леонова, впрочем, находила это скорее уморительным, нежели трагичным, и со знанием дела рассказывала, что проблема совершенно пустячная. Она заверила Николая, что в мастерской новоиспеченного героя подлатают в два счета. Мол, синтетик будет готов вернуться к службе самое позднее на следующей неделе.
Оставшись в кабинете один, Давыдов задумчиво примостился на краю стола и опустил взгляд на лежащие на полу два тела. Отделение коронеров еще не успело прислать бригаду, и потому мертвые бандиты продолжали дополнять собой без того пугающую картину. Николай смотрел на трупы, и ему стало боязно за себя. Вид мертвецов, один из которых был застрелен лично им, абсолютно его не трогал. Как будто нескольких месяцев, проведенных на фронтире, достаточно, чтобы научиться мириться с таким.
