Молодой старшина уже начал погружаться в пространные мысли касательно того, что сделалось с его отношением к насилию после переезда на Запад, когда одна необычная деталь нежданно перехватила все внимание. Дело в том, что, невольно осматривая тело ближайшего бандита, Николай остановил взгляд на необычной обувке мертвеца. Она показалась знакомой, хотя Николай, несомненно, видел этого человека впервые. На бандите были надеты огромные тяжелые ботинки не по сезону, подошвы которых сверкали стальными накладками, как будто подкованные копыта ездового жеребца. Давыдов к собственному изумлению обнаружил, что знает кое-что о применении подобной обуви. Тогда он вспомнил: такие же башмаки на одном из налетчиков видели работницы борделя «У Мэл». В тот раз Максим и рассказала старшине, что в былые времена они были распространены в среде степных разбойников, практикующих пальбу прямо с байка. Металлические накладки являлись на деле магнитами, удерживающими сумасбродного стрелка в седле. В нынешние времена, помнил Николай, подобные ухищрения стали непопулярны на фронтире. Это не могло оказаться совпадением, что человек, носящий такую редкость, перешел дорогу Давыдову уже во второй раз. Теперь не оставалось сомнений, что они подстрелили тех ублюдков, которые стояли за похищением и жестокой расправой над Алеком Ящинским. Более того, подумалось старшине, вполне может так статься, дела связаны далеко не только личностями исполнителей, но и личностью их нанимателя. Предостережение старика Хоева, про которое в управлении благополучно позабыли, теперь вдруг напомнило о себе. Дело Акимовых и Ящинских, видно, было гораздо сложнее, нежели просто конфликтом фермерских кланов. В нем еще далеко не была поставлена точка.

Покачав головой, Николай тихо выругался и выглянул в коридор, где Майк Макаров не переставал отчитывать наемников за безрассудство. Давыдов не сомневался, что допрос этого человека сумеет пролить свет на творящийся в городе беспредел. Он рассудил, что, как только Макаров подостынет, нужно немедленно везти его в управление на основательный разговор.

43

Полицейская работа кипела ночь напролет, и никому из четырех офицеров, бывших на Треугольнике, не удалось добраться до дома, чтобы вздремнуть даже часок-другой. Давыдов с Мининым до зари общались в управлении сначала с Майком Макаровым, затем с главою его охраны и юристом в надежде понять, кому корпоративный делец перешел дорогу в последнее время, чтобы это стоило попытки похищения. Полицейские намеренно не распространялись касательно того, что налет на клуб может быть связан с делом Ящинского. Во многом потому, как знали, что в Борей-Сити подобные слухи расходятся скорее вируса. Давыдов не удивился бы, прочитай уже пару часов спустя о ходе расследования в утренней газете.

Впервые за долгие недели в результате проведенных допросов стало казаться, что дело о кровопролитном конфликте фермерских семей, которое, по общему мнению, крепко зашло в тупик, сдвинулось с мертвой точки. Сойдясь в оценке событий, чего давненько не случалось со старшиной и первым помощником, офицеры созвали коллег в штабе – спешили поделиться обнаруженными новыми фактами. Первым на место примчался старик Хоев, который с утра отправился сначала в городскую ратушу, чтобы успокоить товарищей из Совета Старейшин. Пока троица дожидалась остальных, Борис прочел одну их своих классических лекций про то, что полицейское чутье никогда не подводит настоящего законника. Разумеется, старик не мог не потешить собственное самолюбие, напомнив молодым коллегам, что он еще давным-давно предупреждал, что дело Акимовых-Ящинских даст знать о себе; также о том, что офицеры не будут готовы к подобному повороту событий.

Когда управление собралось в полном составе, Николай встретил офицеров в главном зале. Они с Мининым принялись пересказывать то, что, по мнению Макарова и некоторых его приближенных, могло спровоцировать произошедшее на Треугольнике.

– Как ни прискорбно признавать в тысячный раз, – шутя начал Давыдов, – Борис опять оказался прав. Как знал, что вражда клятых землекопов еще аукнется…

– Чисто технически, старик не всегда прав, – перебил старшину Князев. Он чудаковато хихикнул, поймав на себе суровый взгляд Хоева, и пояснил: – С облавой-то на Призраков вы, уважаемый, облажались. План дырявый оказался.

Николай с Мининым тревожно переглянулись, и первый помощник, кашлянув, сказал:

– Угомонись, Марк. Сейчас говорим о том, что попытка похищения Макарова, по всей видимости, тянется все из той же истории…

– Каким образом? – резонно вопросила Максим.

Резко повернувшись к девушке, вновь заговорил старшина:

– Как мы поняли, дело, как всегда, в деньгах, – вымолвил Давыдов. – В городе болтают уж давненько, быть может, вы обращали внимание. После гибели… – молодой офицер осекся, но тотчас собрался: – после гибели Сая Ящинского семейство стало лихорадочно избавляться от корпоративных активов. Делалось это по большей части скрытно, но… сами понимаете, в Борей-Сити народ подмечает все.

– Ящинские теперь банкроты? – смеясь, переспросил Марк.

Отправившаяся уже за четвертой кружкой кофе Камилла внезапно выкрикнула:

– Заткнулся бы, Князев! Никакие они не банкроты, – молвила она спокойнее, когда все обернулись. – Каким бы чудны́м ни казался Сай, мужик он был деловитый. Вел одновременно столько дел, что другой запутается в два счета. Он, вроде, дочь готовил заправлять семейным хозяйством, но… все помнят, что случилось.

Зная, как непросто дается подруге эта тема, Минин вмешался:

– Короче, без Сая родня уже не в силах справляться, – выпалил он: – Они стали один за другим выставлять на торги активы в городе. Недавно дело дошло до крупной недвижимости на Треугольнике. Если верить словам Макарова, это какое-то здание в паре кварталов на север от церкви. На первый взгляд, ничего примечательного. Стоит себе без дела. Долгое время Сай не мог придумать, как использовать его. Надеялся, дети поимеют с него прибыль…

– С этой недвижимостью все не так просто, – подхватил Давыдов. Он выдержал паузу, дожидаясь, пока Камилла возвратится за стол, и пояснил: – Как мы поняли, здание, о котором идет речь, расположено меж двух независимых секторов Треугольника. Многие годы в районе нет фактически никакой собственности корпов. Большая часть построек принадлежит одному всем известному персонажу. – Давыдов пока не стал пояснять, к чему клонит. – В сущности, – продолжил он, – здание Ящинских – рубеж между двумя этими секторами. Если однажды оно перейдет во владение кому-то из вольных бизнесменов, этот человек поставит точку в долгом процессе формирования на Треугольнике антикорпоративного блока. Это ознаменует начало новой эпохи, – не без насмешки проговорил Николай. – Так считают Ящинские.

Впервые с момента, как офицеры собрались в полном составе, подал голос Хоев:

– Камилла правильно сказала, – вымолвил он, чуть приподнявшись в любимом кресле. – Сай был странным малым. Насколько известно, в семье его слово было законом. До сих пор чтят его память и не продадут недвижимость кому попало. Они выберут покупателя из списка единомышленников. Уверен, Майк Макаров в их числе, – заключил старик.

– Верно, – немедля закивал Антон Минин. – Скажу больше. Макаров, судя по слухам, в определенный момент остался единственным в этом ряду. Как он заявляет, пару недель назад сделано последнее предложение. Он заметно обходит конкурентов.

Поставив кофе на стол, Леонова многозначительно развела руками:

– Иными словами, здание достанется Макарову…

– *Должно* было достаться, – однако уточнил старшина и покачал головой, мол, дело еще вовсе не решенное. – Несколько дней назад, пока Ящинские раздумывали, соглашаться ли на сделку, поступило новое предложение, – проговорил он. – Торги ведутся закрытые, так что Макаров не знает подробностей. Только выяснил, что конкурент способен обскакать его.

Не слишком искушенная в подобном Максим усомнилась в значимости обсуждения.