Как плавает в реке прозрачный дом
Но мы не беспокоимся об том
И белый белый не бросаем круг
Хоть он кричит как недовольный друг
Как негер на летательной машине
Как пушка на блистательной вершине
Доволен я и несомненно волен
Любить и жить и даже умирать
Не так [как] человек который болен
Иль тот кто со другими вместе рать
Преважно молчалив самоубивец
Напыщен синий будто бюрократ
Сидит в крови как во пруду ленивец
В воде ныряет дольше нас в сто крат
Преважно выезжает под веночком
В прохладном морге возлежит подлец
Не отвечая сыновьям и дочкам
Форсит как сиг на праздничном столе
Мол вы подшейте к делу ливольверт
И белый недорезанный конверт
А я не беспокоюсь я об том
Я плаваю в реке прозрачный дом
Я негер я лечу на ероплане
Со мною пушка говорит в тумане
Как лучший друг слегка ворчливый вдруг
Как белый белый симпатичный круг.
Как розовеет мостовой гранит
От тихого и мокрого дождя
Мне явствует пылание ланит
При объясненье или обождя
Ползёт неотвратимая щекотка
От переносицы до глаза далеко ль
Слеза клокочет и кудахчет в глотке
И прочь течёт как синий алкоголь
Так мы бушуем в дорогом стакане
Так тонем мы и так идём на дно
Потом вы достаёте нас руками
Кладёте на ладонь нам всё равно
Вы дуете огромными устами
А вот вам надоело вы устали
Мы падаем на каменный паркет
Метла играет с нами во крокет
Как объяснение несёт несёт несёт
Как огорчение трясёт трясёт трясёт
Мы вылетаем в мусорную кучу
Но мы не умираем мы живучи
Вновь поутру я сору сор реку
Вот солнышко любви кукареку
Птенец захлопаем куриными крылами
Которыми мы сродны со орлами
Как мостовой пылающий гранит
С зелёным яблоком твоих ланит.
Роальд Амундсен улетает на полюс
Вот скользит в облаках металлический крест
а кузнечики ходят по снежному полю
металлический звон расточая окрест
С ним собачки летят на бензиновых крыльях
Санки крепкие, как и советы друзей
1925
Прекратите лекцию о лектор
Пусть остынут от науки лбы
Брат петух бишь петел иль олектор
Возгласи возврат любви судьбы
Я сидел со смертию на кресле
Было тесно и стеснялись мы
Чёрные и розовые чресла
Совмещались под покровом тьмы
Иль в автомобиле у штурвала
Где твой глаз как компас помогал
Улица катилась вал за валом
Лёгкий ветер фыркал и лягал
Пели пароходы у заставы
Дружным хором потрясая порт
Но шофёр не прыгните с поста Вы
Автомобилист духовный горд и твёрд
Заведёт прекрасную сирену
Заушит русалку на воде
И как бык на жёлтую арену
Вылетит наперекор судьбе
Будь всему топорная опора
И живи с весёлостью тапёра
В зубы бей рояль так его так
Пребывай в спокойствии своём
Пребывай в страдании чужом
Пребывай в величии всеобщем
Будь ужом баржой моржом ужо.
Дымилось небо как лесной пожар.
Откуда тучи брались, неизвестно.
И день блестел на лезвии ножа
Беспечно, безвозвратно и прелестно.
Я [звал тебя, весна] слегка мычала,
Быть может, ночь
[27] или уже года.
Но ты мечтала, пела, отвечала
И отбояривалась, как всегда.
Летали дни, менялись и свистели,
Как бритва на промасленном ремне.
И
[28] дождики, как лёгкие метели,
Кружились надо мною и во мне.
Пропала ты! ты растворилась, Белла,
В воздушной кутерьме святых ночей.
Мечта: Почто под
[29] жизнею робела?
Ужасной лампой в тысячу свечей.
Раздваивается на углу прохожий,
Растраивается на другом углу.
В ушко мне входит ветер, как в иглу.
Он воздухом сшивает наши кожи…
Я с улицы приоткрываю дверь
И снова вижу улицу за дверью.
Была ли жизнь? была; их было две:
Два друга, два мошенника, две пери.
Так клоун клоуна пустою палкой бьёт,
Довольные своим ангажементом,
И гоночный автомобиль прядёт
От сладкой боли под рукой спортсменки.
Но клоуны дерутся, не сердясь,
И в гонщиц влюблены автомобили.
А мы в своё отчаянье рядясь,
Не франтами ль всегда пред вами были,
Раздваивались и в глазах рябили,
Как ларвы в неврастении плодясь.
1926 [1925]
