- Нужно, чтобы тебе ничего не мешалось. – Задымив на этот раз самокруткой, больше похожей на обычную сигарету, девушка протерла горлышко бутылки наполовину заполненной грибной настойкой влажной салфеткой и пододвинула к Фенек. Следом пододвинула к ней «Шар».

- Один «головастый» из бункера мне рассказал любопытную теорию. – Сделав театральную паузу, «свободовка» с таинственным видом затянулась куревом и выпустила облако густого табачного дыма, с неизвестной шатунше примесью. – Никому не известно, куда девается наше сознание после смерти, но – это на Большой земле. Здесь, в Зоне, с его слов, всё может работать иначе. Якобы из-за того, что ученые н-цать лет назад тронули ноосферу и проделали в ней бреши, сознание умирающих людей в территориях Зоны может уходить туда. Как в банк данных. И при необходимости оттуда извлекаться.

- Сколько он выпил перед тем, как рассказать тебе такое? – Скептически изогнув седую бровь спросила Фенек.

- Ни грамма алкоголя. – Отрицательно кивнула Сова. – А вот накурились мы тогда знатно.

Она задорно рассмеялась, шатунша выдавила из себя напряженную улыбку. Участвовать в сомнительных практиках девушка не планировала, но отказаться прямо сейчас ей мешало любопытство.

Роб вернулся быстро, выставив на стол небольшой контейнер. Опередив остальных, Фенек ловко распечатала куб и извлекла из него «Яблочко», положив артефакт рядом с «Шаром». Принесенный трофей был меньше серого помощника гадалки раза в два, но внимание привлек к себе неимоверное.

- Первый раз такой вижу… Интересная штучка. – Заключила Сова, словно прожжённый коллекционер всяких странных реликвий, но быстро посерьезнела, наклонившись над столом. Фенек наклонилась к ней в ответ. – Думай о своём знакомом. Если он там, то даст о себе знать, так что головой по сторонам не верти. Не бойся и не реагируй ни на что, чего бы тебе не привиделось.

- Ты меня в трип отправить хочешь, да? – Нахмурилась шатунша и села прямо, с сомнением смотря в мутные голубоватые глаза медички. Та с на удивление серьезным лицом отрицательно покачала головой.

- Не совсем. Грибочков маловато для таких состояний. Просто «Шар» так работает. Я не опишу тебе весь механизм, но кто пробовал – у всех получалось.

Фенек терзалась в сомнении, но придя к выводу, что терять всё-таки нечего, с опаской пододвинула к себе оба артефакта и бутылку с настойкой.

- Так! – Громко хлопнула себя по коленям, взбадриваясь подернула плечами. – Что нужно делать?

Сова просияла улыбкой.

- В одну руку берешь вещь, затем – выпиваешь. Настоечка хорошая, торкает быстро – я старалась. Затем, в другую руку берешь «Шар», закрываешь глаза и расслабляешься. Будет ощущение головокружения, падения, но ты не шарахайся, это всё побочки.

- Как этот банк хотя бы выглядит? – Шатунша старалась казаться храброй и уверенной, но страх присутствовал, и выдавал себя в дрожащих ладонях, когда девушка, ухватив пальцами «Яблочко», потянулась к бутылке. Ещё бы эффект от артефакта немедленно действовать не начал, иначе было бы неловко.

- По-разному. Похоже, что каждый его видит по-своему. – Пожала плечами «свободовка» и внимательно уставилась на сталкершу.

Шумно выдохнув, Фенек сделала несколько глотков настойки из горла и болезненно поморщилась, когда сладковатая вяжущая жидкость хлынула по пищеводу. Было похоже на водку, но в голову спирт ударил не так резко. Пока девушка загребала в освободившуюся от бутылки руку второй артефакт, эффект от алкоголя, смешанного с неизвестными шатунше грибами, настойчиво пробирался к макушке обволакивая тело мягким теплом.

Фенек закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание.

Ладонь с «Шаром» покалывало, уши словно забивало ватой и голову настойчиво потягивало куда-то в сторону, но неприятные эффекты быстро кончились. Голоса оставшихся в баре людей постепенно отдалились и их место заняло тихое шуршание, сродни шепоту листьев в легкую ветреную погоду.

Собственное тело казалось девушке совершенно невесомым, а пространство вокруг него пустым. Она расслабила глаза, ресницы были тяжелыми настолько, что шатунша побоялась навсегда так и замереть, с опущенными веками, но стоило ей попытаться слегка их приподнять, как вопреки ощущениям ресницы легко взметнулись вверх.

Не было ни скудной обстановки столовой, ни тусклого прокуренного желтого света ламп, ни знакомых людей напротив. Фенек назвала бы увиденное «Ничто», но разве у пустоты может быть цвет? Пространство было плотным, напоминавшим какой-то туман или невесомый эфир, колеблющейся сам в себе и меняющий каждую секунду оттенки темных холодных цветов. Не было никаких тактильных ощущений, вроде холода или тепла. Абсолютно ничего.

Пространство продолжало шептать, девушка постаралась собраться с мыслями и вытянуть из воспоминаний образ потерянного главы Синдиката, но тот таял, стоило только сталкерше за него уцепиться.

«Вермут!» - Внутренним голосом позвала Фенек и встрепенулась. Имя прозвучало так отчетливо, словно было произнесено вслух и унесено волнами эфира куда-то вдаль. Шепот немного затих. Девушке подумалось, что ей становится страшно, но страх телом никак не ощущался.

Шатунша позвала снова, и шепот пространства совсем затих, оставив только тяжелую тишину. Эфир замер, представив собой совершенную темноту, за которой скрылись все другие цвета. Тишина была не долгой и вскоре шепот вернулся. Фенек стало казаться, что он имеет отголоски человеческой речи, а она даже не могла удивиться тому, в каком месте оказалась. Пространство становилось холодным, словно кладбищенский склеп. За своим зовом и наводящими вопросами вроде «Где ты? И здесь ли вообще?», девушка проронила постороннюю мысль: «Кто же из умирающих сюда попадает?». Неужели абсолютно все?

Она вспомнила многих своих знакомых – давних и мимолетных, которым не посчастливилось погибнуть. Вспомнила свой оригинал и на секунду вырвавшуюся из воспоминаний картинку в отражении мутного зеркала, висевшего в уборной научного комплекса на Янтаре.

Выходит, и её сознание может быть здесь? А какова вероятность, что Гелла удерживает находящееся здесь сознание Вермута и не даёт ему прийти на зов? Либо так, либо – наёмника здесь нет вовсе.

Среди однотонного окружающего всюду шепота посторонний звук был отчетливо слышан. Приближающееся со спины шуршание заставило шатуншу ощутить тревожное биение собственного сердца. В невесомом теле оно по ощущениям грозилось проломить грудную клетку, лишь бы донести до хозяйки сигнал опасности. Со слов Совы, в этом эфире ничего нет, кроме человеческих душ, и то, что стремительно приближалось сзади могло быть только этим.

Фенек не оборачивалась, лишь кося глазами в разные стороны в попытке усмотреть вышедшее к ней сознание. Она ясно вспомнила наёмника, его вечно задумчивое лицо и уставший голубой взгляд. Казалось, что среди шепота даже смогла разобрать голос, но шипящий резкий вздох позади похож на него совсем не был.

Девушка чувствовала стоящее позади «что-то» и как оно двигает воздух вдоль её туловища, поднимаясь к голове. Ей казалось, словно что-то упирается прямо в макушку, как тупой штырь, безуспешно пытаясь проткнуть черепную кость. От яростного сердцебиения начинала кружиться голова. В бесплодном пространстве не за что было уцепиться взглядом, чтобы сфокусировать зрение и удержать сознание в бодрствующем состоянии.

Возникшие в поле зрения четкие очертания человеческих пальцев, накрывающих её глаза со спины, заставили сердце остановится.

Фенек в ужасе закричала и дернулась вперёд, чтобы сбежать, но в глаза тут же ударил яркий желтый свет и по телу разлилась тупая боль. Вцепившись ледяными пальцами в ворот кителя, шатунша начала задыхаться, и только забившееся вновь сердце резко вернуло её в осознанное состояние. Она лежала на полу столовой, футболка от пота прилипла к телу. Дико болела макушка и спина – кажется, она грохнулась со скамейки назад.

Испуганные лица Совы и Роба возникли быстро, девушка так же ощутила, как руки друга поднимают её обратно в вертикальное положение. Но как только мир встал на своё место, всё, что накопилось в желудке сталкерши за день требовательно вырвалось через рот наружу и повалилось под стол, сопроводив себя водопадом хлынувших слёз из глаз.