Место группы контроля метрах в ста пятидесяти от предполагаемой линии боестолкновения. Однако учитывая холмистый рельеф и довольно густой лес, почти вплотную примыкавший к искрящимся гигантам, это расстояние должно быть чуть меньше. Примерно метров сто…

Неожиданно все мысли вымело из головы. Мышцы полыхнули огнём, а я застыл на месте, ещё даже не успев осознать, что именно произошло. И только через мгновение стало понятно — моё внимание привлёк тихий скрежет когтей.

На стволе ближайшего дерева, метрах в десяти от земли, висела небольшая «лисица». Сплетённое из корней, ветвей и листьев тело практически не выделялось на фоне коры. Если бы «лисица» не скрежетнула когтями, то я бы ни за что её не заметил.

Она смотрела своими чёрными глазами-пуговками и готовилась… Но вовсе не к нападению. «Лисица» собиралась бежать — правда, не от меня.

Впереди — прямо из-под земли — показался длинный, острый клюв. А через секунду «вынырнула» и вся птичка целиком — точно такая же, как те, с которыми мои товарищи бились, пока я валялся в забытьи. Острые когти на узловатых ногах, крупное вытянутое тело и яркие переливающиеся всеми цветами радуги перья — всё было при ней.

Птица как-то неловко отряхнулась от прилипших травинок и, переваливаясь как пингвин, посеменила в сторону. Из-под её рудиментарных крыльев свисали целые «гроздья» больших грязно-жёлтых яиц. Похоже, моя новая знакомая вот-вот должна была стать матерью.

Я подумал о том, чтобы рвануть вперёд, но, к сожалению, будущая мамочка не собиралась пропускать меня. Она просто уступала место своим пернатым собратьям.

Новые птицы лезли отовсюду. Их было не меньше полутора десятков.

Я поудобнее перехватил один из ножей, быстро «прокачивая» ситуацию. Что делать? Драться, бежать или попробовать позвать на помощь?

Мне не нравились все три варианта. Тратить силы на ненужный бой, когда впереди ждёт схватка с серьёзным противником, слишком рискованно и очень глупо. Бежать опасно — меня натурально заклюют в спину. А кричать здесь вообще лучше не стоит, потому как на «подмогу» может прибежать совсем не тот, кого ждёшь.

Выстроившиеся передо мной птицы расправили крылья и распахнули клювы. Пугающее зрелище. Что-то не ладилось у меня с пернатыми. Сперва Ворон, а теперь эти полутораметровые попугаи-переростки…

Я ожидал услышать пронзительный крик, но не угадал. Вокруг по-прежнему висела тишина, прерываемая лишь потрескиванием искр.

То ли птички шумели на каких-то недоступных человеческому уху частотах, то ли они хорошо понимали, что крикливые здесь долго не живут, и просто пытались напугать меня раскрытыми клювами.

Пернатые не спешили нападать — их задача заключалась в том, чтобы защитить высиживающую яйца мамку. Но чутьё подсказывало: стоило мне только попытаться уйти, как пташки тут же вспомнят, что птенцов скоро нужно будет чем-то кормить. И боюсь, я, как никто другой, подходил на роль питательного обеда для будущего потомства.

Птицы смотрели на оружие в моих руках. Готов поспорить, в их круглых блестящих глазах читался если не испуг, то настороженность. Они явно понимали, какую угрозу несёт сталь… А это открывало передо мной пространство для манёвра.

И для начала нужно было сделать то, что совсем недавно «исполнил» Большой — следовало продемонстрировать свои навыки перед взорами изумлённой публики.

В эту секунду «лисица», наблюдавшая за происходящим с безопасной высоты, решила, что оставаться до конца представления не стоит и пора валить. Она рванула вниз по стволу, однако немного не угадала с моментом.

Короткий замах. Резкий бросок. Метательные ножи за долю секунды преодолели разделявшее нас расстояние, пригвоздив неудачливую «лисицу» к дереву.

Прости, подруга. Ты в каком-то смысле спасла мне жизнь, но у меня не было другого выхода.

Я быстро вытянул из перевязи следующую пару клинков и отступил вправо, чтобы хоть немного увеличить дистанцию.

Птицы заволновались. Они куда активнее зашевелили крыльями. Похоже, мой бросок произвёл на них должное впечатление.

— Это подарок, — негромко, почти шёпотом, произнёс я, кивком указав на «лисицу».

Она была жива. Я специально метнул ножи так, чтобы не повредить почки на её теле.

— А это смерть, — я крутанул клинок между пальцев. — Но не для вас, а для ваших птенчиков.

Сильно сомневаюсь, что птицы понимали мои слова. Однако против инстинктов не попрёшь — потомство требуется сохранить любой ценой. Даже если для этого придётся отпустить вкусную, но явно опасную «добычу».

Пташки несколько долгих секунд смотрели на меня своими бесстрастными глазами, а затем одна из них медленно, высоко задирая длинные ноги, подошла к бьющейся из последних сил «лисице». Та сразу поняла, что её ждёт, и замерла — то ли от ужаса, то ли в бесплодной попытке прикинуться ветошью.

Птица не спеша отвела назад мощную голову, а затем резко ударила «лисицу» клювом. Да так сильно, что перебила сплетённую из ветвей тушку ровно пополам. И так филигранно, что не задела ни одной почки.

Птицы смотрели на меня с ожиданием. В их блестящих глазах читался единственный вопрос: чего ты ждёшь?

Похоже, выбор сделан. И это правильный выбор. Как говорится, лучше синица в руках, чем утка под кроватью…

Я отходил медленно, не выпуская противника из виду. Кровь бурлила от выплеска адреналина, но бежать со всех ног было нельзя.

Шаг за шагом… Расстояние между нами всё увеличивалось. Десять метров. Пятнадцать. Двадцать пять.

Птицы провожали меня бесстрастным взглядом и не пытались преследовать. Я контролировал дыхание, чтобы унять бешено бьющееся сердце.

Сорок метров. Всё.

Я развернулся и побежал вперёд — туда, где виднелись серые стволы высохших гигантов. И туда, где должны были находиться мои люди.

Теперь следовало поторопиться, ведь птички могли передумать в любую секунду.

— Уходим! — выдохнул я через полминуты. Именно столько мне потребовалось, чтобы добежать до нужного места.

— Поучему, челоувечек? — решил поинтересоваться морфан. Остальные глупых вопросов задавать не стали.

— Хочу напоследок прогуляться по этому дивному местечку. Когда ещё такой шанс представится? — ответил я, бросив короткий взгляд назад.

Птичек пока видно не было, но оставаться на месте всё равно нельзя. Устраивать пикник под открытым небом не входило в мои планы.

Морфан кивнул, удовлетворившись ответом, и легко запрыгнул на панцирь Усача. Большой последовал его примеру, а вот Лэйла чуть-чуть не успела.

— Не спеши, — я прихватил девушку за ногу. — Тебе лучше немного прогуляться со мной.

— Зачем это, маленький мой? — Лэйла с подозрением прищурилась.

— Затем, что я не люблю гулять в одиночестве, — я быстро стащил с панциря трезубец. Он мог пригодиться, если пташки всё-таки решат, что одной «лисицы» им маловато.

Лэйла как-то нервно хихикнула, но спорить не стала. Она поняла, что нам нужно поговорить. Причём поговорить наедине.

— А ты отдохни, друг мой, — я покачал головой, останавливая Большого, который тоже решил присоединиться к нам. — Это прогулка не для тебя.

— Но, милостивый государь, — попытался возразить коротышка, — я должен оберегать даму моего сердца…

— Не волнуйся, — со всей серьёзностью произнёс я. — Твоя дама, вероятно, переживёт всех нас.

— Я буду счастлив, если ваше предсказание исполнится, однако мне будет куда спокойнее, если вы позволите мне самому оберегать этот хрупкий и нежный цветок…

— От твоей болтовни уже болит голова, недомерок, — фыркнула Лэйла, а затем быстро убрала с лица бинт и сковырнула корку запёкшейся крови с полностью восстановившегося глаза.

Большой открыл рот от изумления.

— К-к-как это, миледи? — только и смог выдавить он.

— А вот так, — вместо девушки ответил я. — Как видишь, цветок совсем не такой хрупкий, как тебе казалось… Поэтому занимай место согласно купленному билету и не трать моё время понапрасну.

Ошарашенный коротышка не нашёл что сказать. Новость о том, что Лэйла оказалась дикой магичкой, поразила его в самое сердце. Он молча забрался на панцирь краба, поглядывая на девушку то ли с испугом, то ли с ещё большим вожделением.