— Я рад, что я и все остальные не подвели тебя.

— Я знаю, ты никогда меня не подведешь. Теперь я знаю, что ты всегда будешь рядом со мной. Ты моя любовь, мой покровитель, мой защитник. Я всегда была сама себе рыцарем в сияющих доспехах. Я всегда думала, что это признак слабости — позволять кому-то еще присматривать за мной. — Я сажусь, затем поворачиваюсь и оседлываю его. — Теперь я понимаю, что это безопасно — впускать кого-то другого в те сферы моей жизни, которых у меня раньше не было. Делиться своими мыслями и эмоциями с другими. Я выбираю тебя, Лиам. Моего мужа. Моего единственного и неповторимого. Моего возлюбленного.

Он кладет ладонь мне на затылок и вглядывается в мое лицо.

— Это, детка, самый ценный подарок, который ты мне сделала. Доверилась.

— Мне жаль, что я не верила тебе раньше. Но сейчас я верю, целиком и бесповоротно. Я верю в тебя, в нас, в это.

Он надавливает, так что я опускаю голову, пока мой лоб не прижимается к его лбу.

— Вполне понятно, что ты была напугана. То, что ты сделала, изменило жизнь во многих отношениях. Ты защищала себя от дальнейшей боли, тебе не следует извиняться за это.

Я шмыгаю носом.

— Как может кто-то, кто начинал как настоящий циник, оказаться таким мягким внутри?

Он ухмыляется, затем приподнимает бедра так, что безошибочно узнаваемая длина его члена вонзается между моими половыми губками.

— Тебе это не кажется слащавым, детка?

Я фыркаю.

— Приятно осознавать, что доминирующая часть тебя все еще жива и реагирует.

Словно в ответ, его член пульсирует.

— И как, — усмехается он.

Я смеюсь. Боже, это так приятно — быть в состоянии вот так отпустить его. Полностью доверять ему, зная, что он знает и принимает меня полностью. И я знаю, что не всегда все будет гладко — не с его эгоизмом, — но если я упаду, он поймает меня. Если я споткнусь, он поправит меня. Если я потеряю равновесие, он может даже пронести меня на небольшое расстоянии, прежде чем поможет мне снова обрести равновесие.

Он будет идти со мной шаг в шаг, а иногда и вырываться вперед, но будет ждать, пока я его догоню. А в другой раз я обгоню его, и с этим у него тоже все будет в порядке. В таких случаях он, вероятно, будет слишком занят разглядыванием моей задницы, но это тоже нормально, потому что единственный человек, чей пристальный взгляд я хочу видеть на себе, — это он. Единственные руки, чьих объятий я хочу, — это его. Единственный голос, который я хочу слышать, шепчущий мне на ухо, — это его голос. Единственное сердцебиение, которое я хочу слышать, когда засыпаю ночью, — это его биение. Единственное тепло, которого я хочу, — это проснуться в коконе его тела.

— Дориан упомянул мне, что он был твоим защитником, когда ты росла. — Он изучает мои черты. — От чего он тебя защищал?

Я делаю глубокий вдох.

— В подростковом возрасте я прошла через период, когда у меня был избыточный вес. Надо мной издевались из-за этого в школе, и Дориан вмешался.

— Я рад, что он был рядом.

Я улыбаюсь при этом воспоминании.

— Он избивал любого, кто осмеливался смеяться надо мной. Из-за этого у него тоже были неприятности, но благодаря ему хулиганы отступили. К счастью, мой вес уменьшился по мере того, как я становилась выше, и мои отношения с едой тоже не пострадали. Я вегетарианка по собственному желанию, но мне нравится то, что я ем.

— Издевательства — это то, что заставило тебя задуматься о своей внешности, — мягко говорит он.

— Так и было, вот почему потеря волос ударила по мне еще сильнее. Сначала я действительно пыталась это контролировать, понимаешь? Несколько лет назад я чуть не побрила себе голову наголо. На самом деле, я пошла в салон и попросила своего парикмахера сбрить мне волосы, но он сказал, что у мне не подойдет быть лысой.

Он моргает, затем черты его лица искажаются.

— Какого хрена? Кто этот парень? Как он посмел оскорбить тебя таким образом? Как у него хватило наглости так унизить тебя? — Его грудь вздымается. Его ноздри раздуваются. — Я собираюсь найти его и набить ему морду. — Лиам выпрямляется, как будто собирается прямо сейчас выйти из ванны и привести свои слова в исполнение.

Я смеюсь, затем давлюсь, потом снова смеюсь. Тот факт, что он защитит мою честь, что он отомстит за те обидные слова, которые подорвали мою уверенность в себе и заковали меня в цепи защищенности, которые так долго сдерживали меня… Это так сладко, так исцеляюще. Звено за звеном, последние оковы, которые держали меня парализованной и мешали мне взять под контроль свою жизнь, спадают. Все мое существо чувствует себя свободнее. Энергия, кажется, циркулирует по моему телу с большей целеустремленностью. Я чувствую себя одновременно более подвижной и целеустремленной. И, как, кажется, всегда бывает, когда я с Лиамом, я возбуждена. Я протягиваю руку между нами, устраиваюсь верхом на его толстом члене, затем насаживаюсь до самого основания.

51





Она толкается вниз, так что мой пульсирующий член оказывается окружен ее влажным, пульсирующим теплом. Часть меня знает, что она отвлекает меня — скорее всего, поэтому я прямо сейчас не выхожу из ванной и не ищу ублюдка, который посмел обидеть ее своими словами.

— Я знаю, что ты делаешь, и я собираюсь позволить тебе отвлечь меня. На данный момент.

— О? — Она сжимает мои плечи, затем приподнимается, пока мой член не оказывается у входа ее киски.

Дрожь пробегает по моему телу. Моя грудь вздымается.

— Ты что-то говорил? — Она ухмыляется. Моя женщина ухмыляется мне, и это чертовски сексуально. То, что она уверена в себе, сильна и владеет своей властью, вызывает большее привыкание, чем лучшие в мире сорта виски.

— Что на этот раз я позволю тебе взять инициативу в свои руки, но будь готова к расплате, детка.

Она опускается вниз, и снова ее тугая, истекающая киска заключает в себе головку моего члена. Стон вырывается из моего горла. Я крепче сжимаю ее бедра и удерживаю в неподвижности. Так что, конечно, она напрягает свои внутренние мышцы, и, черт возьми, я почти кончаю.

— Айла, — рычу я.

Она хихикает.

— Ты что-то говорил?

— Что я собираюсь отшлепать тебя за твою дерзость.

Ее зрачки расширяются.

— Не могу дождаться.

Я ослабляю хватку на ней только для того, чтобы скользнуть рукой вниз и обхватить ее клитор. Она задыхается и прижимается сильнее, и давление у основания моего позвоночника усиливается. Пот выступает у меня на лбу, и это не только от пара. Тепло наших тел сплетается воедино и кружится вокруг нас. Я провожу пальцами по мягким волоскам между ее бедер.

— Так вот почему ты предпочитаешь быть такой естественной?

— Да, — выдыхает она и извивается на моем члене. — Мой тип облысения не является полным, и это к счастью… Если это можно так назвать. Это касается только волос на моей голове, за что я благодарна.

— Ты знаешь, чем это вызвано?

Она приподнимает плечо.

— Это аутоиммунное заболевание, которое иногда является генетическим, но, похоже, больше никто в моей большой семье им не страдает. — Она поднимает плечо. — Вероятно, это генетическая предрасположенность, которая была вызвана гормональными изменениями в моем организме или, возможно, стрессом. Я перепробовала несколько методов лечения, но, казалось, ничего не помогало. Я решила выбрать более целостный образ жизни, чтобы справиться с этим.

— Так вот почему ты стала веганом?

Она кивает.

— Я с самого начала не была любителем мяса, и, став веганом, я почувствовала себя более комфортно в собственной шкуре.

— Как это началось? — Я продолжаю поглаживать ее киску, и она вздрагивает.

— Впервые у меня выпали волосы на голове пять лет назад. Они начинали вылезать клочьями, потом снова отрастали и снова опадали.