— Лиам, о чем он говорит? — Голос Хантера прерывает мои мысли.

— Не обращай внимания на этого придурка; его разум полон романтических фантазий. Это то, что происходит, когда тебя выпороли кисками.

Уэстон смеется.

— Типичный защитный механизм. Когда у вас нет возражений, нанесите удар по своему оппоненту, чтобы отвлечь его. К твоему сведению, братан, со мной это не прокатит.

— Иди на хуй, — ворчу я.

Позади меня чиновник, который будет проводить свадьбу, переминается с ноги на ногу. Очевидно, что, когда он согласился торжественно оформить брак, он не ожидал, что будут использованы такие красочные формулировки. Не то чтобы это имело значение, учитывая, что он получит щедрую компенсацию за свои усилия.

Затем начинают играть мелодии «Божьей коровки» Нэнси Синатры и Ли Хейзлвуда.

Амелия ступает на усыпанную цветами дорожку, и толпа замолкает. Проходя по проходу, она лучезарно улыбается Уэстону.

Мой брат, со своей стороны, смотрит только на нее. Амелия вздергивает подбородок и поджимает губы, глядя на него. Мой брат в ответ поджимает губы, глядя на нее. Кажется, меня только что вырвало прямо в рот. Они женаты уже несколько месяцев, но по-прежнему ведут себя так, словно у них медовый месяц. Если он думает, что я собираюсь превратиться в пучеглазого придурка, как он, то он глубоко ошибается. Амелия останавливается на противоположной стороне прохода.

Саммер выходит на проход и приближается к нам.

— Разве она не великолепна? — тихо говорит Синклер со своего места в очереди позади меня.

Саммер скользит вперед, чтобы встать с противоположной стороны от нас и рядом с Амелией, а затем настает очередь Зары.

Хантер, стоящий рядом со мной, напрягается. Я бросаю на него косой взгляд и вижу, что он следит за ее движениями. Его челюсть напряжена, а на виске пульсирует нерв. Я поворачиваюсь и вижу, что она высоко держит голову и смотрит прямо мимо него на служителя. Она одаривает его улыбкой, затем проходит мимо нас, чтобы занять свое место рядом с Саммер.

Хантер сжимает пальцы в кулаки по бокам, словно пытаясь удержаться от того, чтобы не использовать их против чего-то или кого-то. Или от того, что потянулся, чтобы притянуть ее к себе.

Волосы у меня на затылке встают дыбом. Дрожь пробегает у меня по спине. Еще до того, как я поворачиваюсь, я знаю, что она идет по проходу.

28





Он поворачивает ко мне голову, наши взгляды встречаются, и у меня перехватывает дыхание. Он скользит взглядом по всей длине моего тела, от черт лица к груди, ниже к бедрам, к ногам, обтянутым юбкой, к моим украшенным кристаллами туфлям от Маноло Бланика. Пару, которую я нашла, вернувшись в свою комнату сегодня утром. Мне действительно нужно поговорить с ним о его фетише на обувь. Это, в сочетании с его намекаемой склонностью к эротической электростимуляции, рисует картину очень сложного мужчины.

Он снова поднимает взгляд на мое лицо, и все мое тело словно горит. Волна того, что кажется термоядерным излучением, испепеляет нас. Он — рыбак, наматывающий улов. Магнит, против которого у меня нет защиты. Затишье в эпицентре бури, которое окутало меня, притягивая к нему дюйм за дюймом. Потом я оказываюсь в нескольких ярдах от него, затем в нескольких футах.

Он протягивает руку, и я вкладываю свою ладонь в его. У него теплая, а у меня леденяще холодная. Я дрожу, как струны гитары, которую кто-то уронил. Он сжимает мои пальцы. Повязка на моей груди ослабевает. Я делаю глубокий вдох, и у меня кружится голова.

— Полегче, — бормочет он. — Полегче, Божья коровка, я держу тебя.

Его голос прогрохотал по моей коже. Моя кровь снова начинает бурлить. Мои руки и ноги чувствуют слабость, но мне удается взять себя в руки.

Музыка стихает, и мы поворачиваемся лицом к чиновнику.

— Я думала, у нас не будет никакой музыки, — бормочу я.

— Я передумал.

Я поворачиваюсь к нему, но священник уже говорит.

Мы решили не произносить никаких клятв, поэтому церемония проходит быстро. Затем он надевает кольцо мне на палец. Я моргаю. Это платиновое кольцо, которое подходит к моему обручальному кольцу. Я надеваю изящное кольцо на его безымянный палец, и все готово. Я отступаю назад, но он обхватывает пальцами мое запястье.

— Не так быстро. — Он тянет, я теряю равновесие, и он прижимает меня к своей груди. Он обхватывает меня другой рукой за талию, затем прижимается своим ртом к моему. Никаких недоделанных, целомудренных поцелуев в мои губы. Это полноценная встреча его рта с моим, его язык скользит по-моему, его губы посасывают мои, когда он берет — и отдает. Это взаимное слияние наших желаний — наши сердца бьются синхронно, наши дыхания смешиваются, мои руки обвиваются вокруг его шеи. Я не закрываю глаза, и он тоже. Остальной мир — хлопки нашей семьи, свист наших друзей, улыбка чиновника — все это меркнет.

Здесь только я и Лиам. Лиам и я. И его бездонные, как океан, глаза, в которые я погружаюсь, погружаюсь без якоря. Без желания плавать. Без необходимости спасать себя. Вся моя жизнь приближалась к этому моменту, когда я оказалась в ловушке веса его тела, тепла, исходящего от его груди, тяжести всего, что произошло между нами, и возможности совместного будущего. Он видит меня, как никто другой, доверяет мне настолько, что делится своим секретом, намекает на свои склонности — что должно меня пугать, но, честно говоря, не пугает.

Я хочу узнать все об этом человеке. О том, как его прошлое повлияло на него, и о том, почему для него так важно унаследовать семейный бизнес, причина, которая, я думаю, выходит за рамки просто денег. Это то, что он построил, то, чем он гордится, то, на чем он хочет оставить свой след.

Что-то, чем он дорожит так же сильно, как идеей жениться на мне. Что-то, чего он еще не осознал.

Он, должно быть, чувствует мои мысли, потому что отстраняется. Мое дыхание снова принадлежит мне, мое сердце колотится, как крылья птицы в клетке. Шум хлопков и одобрительных возгласов захлестывает нас.

Он хмуро смотрит мне в лицо.

— Что не так?

Я качаю головой.

— Скажи мне, Божья коровка.

Я сжимаю пальцы вместе, вес нового кольца еще больше давит на меня.

— Свадьба… все это… очень многое нужно переварить.

Он убирает прядь волос, упавшую мне на лицо.

— Тебе нужно выпить.

Я хихикаю.

— И это тоже.

Он обнимает меня за талию, затем поворачивает так, чтобы мы оба оказались лицом к нашим друзьям и семьям. Они все уже на ногах и улыбаются. Мы идем вперед, и нас осыпают конффети.

Затем Зара оказывается рядом со мной. Она обнимает меня.

— Поздравляю, детка. Большое спасибо — ты снова заставила меня плакать. — Она смеется.

Она отступает назад, а остальные бросаются вперед. Первая Саммер, за ней моя мать и мать Лиама, затем Амелия и остальные Сестры-Семерки, большинство из которых здесь, за исключением Барона и Авы, которые путешествуют.

Тем временем Уэстон хлопает Лиама по плечу, Хантер пожимает ему руку.

Карма обнимает меня, в то время как Синклер и Майкл поздравляют Лиама.

Мой брат, с Тайни, натягивающим поводок, приближается ко мне. Он берет меня за руку и целует костяшки пальцев.

— Ты прекрасно выглядишь, сестренка.