19





Я поднимаю ее и перекидываю через плечо. Она кричит и начинает извиваться. Отталкивается коленями и попадает мне в бок. Я едва это чувствую. Я крепче обхватываю ее за задницу и направляюсь обратно в свою спальню. Возбуждение пульсирует в моих венах. Мой член так набух, что я едва могу ходить.

— Отпусти меня, ты… ты… грубиян.

Она опускает свои соединенные руки мне на спину.

Я смеюсь. Затем моя ладонь соприкасается с ее ягодицами.

Она замирает, ее мышцы леденеют. Затем она издает такой вопль, что у меня чуть уши не отваливаются.

— Ты только что шлепнул меня? — она возмущается.

— И еще раз.

Я бью ее по другой ягодиц, затем по первой, чередуя. Я врываюсь в дверь своей спальни, подхожу к кровати и бросаю ее на нее. Она приподнимается, но я накрываю ее своим телом.

Ее лицо раскраснелось, волосы рассыпались по плечам. Я убираю прядь с ее лица, затем вглядываюсь в черты ее лица. Ее зрачки расширены, занимая так много места, что по окружности виден только тонкий голубой кружок. Она поднимает руку, и я хватаю ее за запястье, затем за другое и выворачиваю ей руки над головой. Я сковываю ее запястья одной рукой, затем провожу ладонью вниз по ее горлу к груди. Я сжимаю ее сосок, и с ее губ срывается стон.

— Я ненавижу тебя, — выплевывает она.

— Я собираюсь трахнуть тебя в задницу.

Она замирает.

— Э… прошу прощения?

— Ты меня слышала. — Я опускаю руку и сжимаю изгиб ее бедра. Она вздрагивает. — Ты удивляешь меня на каждом шагу, моя Божья коровка.

— А я хочу пнуть тебя по яйцам на каждом шагу.

Я смеюсь.

— Тебе нравится мой член, признай это. Ты не можешь дождаться, когда я погружу его в твою киску и в другую твою маленькую девственную дырочку.

— Я… я не девственница в этом смысле.

Я смеюсь.

— Хорошая попытка, но я на это не куплюсь. А теперь вежливо попроси меня трахнуть тебя.

— Пошел ты, — шипит она на меня.

— А, так Божья коровка наконец-то расправляет свои крылышки.

Она снова открывает рот, и я накрываю ее губы своими. Она прикусывает мою нижнюю губу. Я шиплю от боли, затем провожу языком по ее рту. Я наклоняю голову, чтобы углубить поцелуй, и просовываю другую руку между нами, чтобы обнаружить, что она промокла насквозь, и это тоже не от воды в бассейне. Я засовываю два пальца в ее влагалище, и она ахает. Мгновенно я провожу своим языком по ее губам и не могу насытиться. Она приподнимает свою грудь и прижимается к моей. Я провожу пальцами внутри нее. Она извивается и издает какой-то звук глубоко мне в горло. Я подношу большой палец к ее набухшему клитора, и все ее тело вздрагивает. Она выгибает спину, затем по ее телу пробегает дрожь. Ее мышцы расслабляются, одна за другой. Я чувствую точный момент, когда она подчиняется, потому что с ее губ срывается стон. Она открывает рот, и я провожу языком по ее зубам. Я целую ее до тех пор, пока у меня не начинает кружиться голова и жар не проникает в каждую клеточку моего тела, пока мой член не становится таким твердым, таким набухшим, что кажется, будто к моим яйцам прикреплены гири. Я отпускаю ее запястье, затем протягиваю руку между нами и направляю свой член к ее отверстию. Одним плавным толчком я полностью вхожу.

Она задыхается; все ее тело сотрясается.

— Лиам. — Ее подбородок дрожит.

— Я держу тебя. — Я подхватываю ее ноги под коленями и поднимаю их к себе на плечи.

Этот угол позволяет меня скользить еще глубже. Мы оба стонем одновременно. Секунду я остаюсь там, позволяя ей привыкнуть к моей длине, затем, удерживая ее взгляд, начинаю двигаться. Вдох-выдох-вдох, длинные, плавные движения, которые заставляют ее киску прижиматься к моему члену.

— Черт, детка, ты такая горячая, такая тугая.

Я опускаю руку и провожу большим пальцем по тугому кольцу между ее ягодицами.

Она замирает; ее взгляд расширяется.

— Впусти меня, Божья коровка. — Я опускаю голову и провожу своими губами по ее губам раз, другой. Она вздыхает, ее мышцы расслабляются, и я провожу большим пальцем внутри нее.

Она стонет у моих губ, и я начинаю трахать ее всерьез. Каждый раз, когда я погружаюсь в нее, она вздрагивает. В следующий раз, когда я погружаюсь внутрь, это происходит под углом, так что моя тазовая кость задевает ее набухший клитор.

Все ее тело вздрагивает. Ее глаза закатываются назад. Она упирается каблуками мне в спину, и я знаю, что она близко.

— Посмотри на меня.

Она приоткрывает веки, и я удерживаю ее взгляд, увеличивая темп своих движений. Я отстраняюсь в последний раз, и на этот раз, когда я вонзаюсь в нее, я приказываю:

— Кончи для меня, детка. Кончай прямо сейчас.

Ее киска сжимает мой член, ее рот открывается в беззвучном крике, и она разбивается вдребезги. Я трахаю ее сквозь толчки, затем прижимаюсь своим лбом к ее лбу.

Она смотрит на меня затуманенными глазами.

— Ты не кончил?

— О, я еще не закончил.

— Ч-ч-т-о? — Она сглатывает.

— Я собираюсь взять твою задницу, детка, — я изучаю ее черты. — Если ты позволишь мне…

Она выдерживает мой взгляд, затем кивает.

— Ты уверена?

— Да.

— Определенно уверена?

Ее губы приподнимаются, когда она говорит:

— Да.

Горячее ощущение сжимает мою грудь. Я снова целую ее, и снова она открывается мне так полностью, как будто черпает из моей души. Я смягчаю поцелуй, поглаживая своим носом ее, затем отстраняюсь. Она хнычет, и звук доносится прямо до моего члена.

Я переворачиваю ее на живот и приподнимаю ее бедра, пока она не балансирует на коленях. Я надавливаю на верхнюю часть ее спины, и она послушно выпячивает свою задницу.

Ее попка в форме сердечка прямо передо мной, в удобном для меня положении.

Я потираю слабые розовые отметины, оставленные моей предыдущей поркой, и она вздрагивает. Я склоняюсь над ней, прижимаюсь щекой к ее щеке.

— Я собираюсь сделать тебе очень приятно, детка. Я обещаю.

20





Он снова целует меня. Покусывает мою нижнюю губу, посасывает мой язык, и снова это одурманивающее ощущение овладевает мной. Мои конечности, кажется, не в состоянии выдержать мой вес, и я еще глубже погружаюсь в матрас. Он рисует круги вокруг моего клитора, затем проводит этими волшебными пальцами вниз, к моему входу. Мои и без того чувствительные нервные окончания вспыхивают. Влага омывает мою сердцевину. Он проводит по ней, затем размазывает по моим ягодицам.

Дрожь пробегает у меня по спине. Он отводит мои волосы в сторону, затем целует меня в затылок. Томное ощущение разливается по моим венам. Он покрывает поцелуями мой позвоночник. Все мои мышцы сжимаются. Именно тогда он просовывает палец внутрь меня. Я напрягаюсь. Он выпрямляется и прижимается своей щекой к моей.

— Доверься мне, Айла.

Это я могу сделать.

Один за другим, от бедра до плеча, я позволяю своим мышцам расслабиться.

— Хорошая девочка.

Румянец заливает мои щеки. Когда он вот так хвалит меня, мне кажется, что в мире все в порядке. Со мной. Он добавляет второй палец, и я толкаюсь в него сзади. Он поднимает другую руку, чтобы поиграть с моим соском. Обхватывает мою грудь, массирует ее, и низкий стон срывается с моих губ. Это томное ощущение распространяется по моим конечностям. Все мое тело — одна тающая капля. Такими темпами я провалюсь сквозь кровать, и ему придется поднимать меня с пола. Я буквально превратилась в капельки вожделения перед этим самцом с львиным оскалом. У меня вырывается фырканье.

— Что тут смешного? — Я чувствую, как он улыбается.

— Ничего. — Даже мой голос звучит медленно, лениво.