С этими словами Филимон исчез в темноте коридора.

Спустя некоторое время в камере Жигана состоялось маленькое пиршество. Усатый прапор несколькими рейсами доставил разложенную на подносах снедь. Его напарник принес запакованный в полиэтилен ящик баночного пива.

Отвыкший удивляться, Жиган чуть не присвистнул. Качественная пища распространяла по камере божественный аромат.

— От кого дары? — выкрикнул в спину уходящему прапорщику Жиган.

Тот молча прошмыгнул в дверной проем, торопясь уступить дорогу очередному гостю. Увидев плотного седовласого мужчину, Жиган сразу понял, что к чему.

Вошедший, не церемонясь, представился:

— Колесников Владимир Петрович. А вас как позволите называть? Подлинным именем или прописанным в левой ксиве?

Не обращая внимания на скрытую издевку, Жиган не стал играть в кошки-мышки. Спустившись со шконки, подошел к накрытому столу.

Осмотревшись, сказал:

— Филимон меня представил?

— Да, Константин, — ответил Колесников.

— Давайте остановимся на Жигане. Мне как-то привычнее выступать под этим псевдонимом.

— Кличкой, — уточнил Колесников, по привычке пытаясь унизить собеседника.

— Клички дворовым псам дают, — отрезал Жиган, решив поставить на место оборзевшего господина.

Колесников ничуть не смутился.

Он тоже подошел к столу, снял с подноса салфетку, взял бутерброд с салями и листиком салата и принялся есть.

— Угощайтесь, — махнул он Жигану рукой. — После тюремных харчей жизненный тонус опускается ниже нулевой отметки. Уж я-то это хорошо знаю.

Жиган без лишних уговоров последовал его примеру. Разговор, судя по всему, предстоял серьезный, да и ломаться не было особого резона.

Перекусив, Колесников взялся за пиво. С треском разорвав полиэтиленовую упаковку, извлек зеленую банку. Повертев ее в руках, вдруг спохватился:

— Может, что-нибудь покрепче предпочитаете?

Оценив заботу, Жиган ответил:

— «Хайникен» в самый раз. По такой жаре пить водку — преступление против собственного организма. А для вина не та атмосфера. Амбре камеры заглушит любой аромат.

Булькнув янтарным напитком, гость охотно согласился:

— Да. Здесь самый изысканный винный букет будет отдавать дерьмом. Паршивое местечко.

Он задумчиво осмотрел серые стены.

Многочисленные арестанты оставили на них свои автографы. Особо талантливые попытались изобразить картины преимущественно на сексуальные темы. Камеру давно не красили, поэтому набор художеств получился впечатляющий.

Остановившись возле одной пакостной картинки, изображавшей мента, насиловавшего с помощью дубинки какого-то бедолагу, Колесников, покачивая головой, сказал:

— Боже, везде скотство.

На что Жиган заметил:

— В Эрмитаже прекрасным надо любоваться. Или в Третьяковской галерее. А здесь — искусство, приближенное к реальной жизни. Какова жизнь, такие и картинки.

Оторвавшись от созерцания камерных граффити, владелец компании «Светко», заложив руки за спину, принялся мерить камеру шагами. Так делают только побывавшие в местах заключения.

Жиган не мешал Колесникову. Удобно устроившись за столом, он неспешно ел и наслаждался хорошим пивом. В определенных ситуациях не стоит пренебрегать подарками судьбы — ведь никогда не знаешь, что ждет тебя в следующую минуту.

Совершив променад и собравшись с мыслями, Колесников присел на шконку. Достав из кармана трубку, неспешно набил ее табаком и закурил.

У Жигана от чуть терпкого дыма закружилась голова.

«Какого черта этот тип приперся?» — с внезапно вспыхнувшим раздражением подумал он.

Колесников же, вгоняя в кровь новую порцию никотина, становился все спокойнее. Как игрок, у которого в рукаве припрятан козырной туз, способный перебить любую масть.

— Перекусили? — спросил Владимир Петрович.

— Да. Спасибо.

— Тогда покалякаем о делах наших скорбных, — словами известного киношного персонажа, главаря жестокой банды «Черная кошка», начал Колесников.

Неожиданно для самого себя Жиган завелся с пол-оборота:

— Опять оправдываться? Я уже и перед следаком распинался, и перед Филимоном. Хотите лично признание услышать?

Колесников замахал руками.

— Нет… нет. Вашего слова вполне достаточно. Просто вам не повезло оказаться в скверном месте, в плохое время, с паршивым мудаком, севшим за руль краденой машины. Иногда судьба делает такие подставы, которые не смог бы придумать самый отъявленный подлец. И с этим ничего не поделаешь.

— Можно без философии? — нахмурился Жиган.

— Можно, — неожиданно быстро согласился Колесников.

— Итак…

Закурив сигарету, Жиган смял пустую пивную банку в лепешку. Загнув пальцами края, соорудил из нее нечто напоминающее пепельницу.

Следивший за его манипуляциями Колесников поднял брови, удивленный ловкостью и силой, таившейся в пальцах Жигана. Взвешивая каждое слово, он начал:

— Итак, я навел о вас кое-какие справки. Впечатляющий послужной список. Служба в Афганистане, срок за преступление, которое вы, по-видимому, не совершали, успешные начинания в бизнесе и полный крах. Дальше все смутно. Никакой конкретики… Но поговаривают, что вы участвуете в крутых заварушках. Ведете, если можно так выразиться, частную войну. Противника выбираете сами. В методах не стесняетесь. Действуете вне рамок закона.

Решив, что вступление затянулось, Жиган прервал собеседника:

— Хватит. Я свою биографию знаю.

— Вы-то знаете, а следователь… — Колесников осекся, поняв, что совершил ошибку.

Жиган подтвердил его опасения:

— Шантажировать меня бесполезно. Думаю, вы это только что поняли.

— Извините, — буркнул Колесников.

— Давайте без излишних церемоний, — холодно произнес Жиган.

Не слишком дружелюбный тон подействовал на Колесникова отрезвляюще. Его глаза сузились, как у хищника, начавшего охоту. Помассировав виски, он быстро заговорил:

— У меня есть для вас работа.

— Именно для меня? — переспросил Жиган.

— Именно для вас. Кто-то с маниакальным упорством угоняет тачки, застрахованные в моей фирме. Угоняет тачки у известных людей из шоу-бизнеса. Дела принимают скверный оборот. Компания терпит убытки, а главное, теряет репутацию…

Жиган понимающе кивнул:

— Репутацию ни за какие башли не купишь.

— Верно. Ваша репутация подтверждает эту истину. — После паузы Колесников со значением произнес: — Поэтому я предлагаю сотрудничество. Вы поможете вычислить подонков, объявивших мне войну. Внутри компании действует предатель. Возможно, целая группа, намеревающаяся меня убрать. У меня всего пара-тройка надежных парней.

— Вроде Филимона, который обязан вам всем.

Колесников улыбнулся:

— А вы проницательны.

— Это несложно было понять, — смягчив тон, признался Жиган.

В следующую минуту на столе появился блокнот в кожаной обложке. Достав из кармана золотую ручку фирмы «Уотерхауз», владелец страховой компании написал несколько цифр. Пододвинув блокнот к Жигану, он предложил:

— Размер вашего будущего гонорара.

Цифра с четырьмя нолями впечатляла.

Не удержавшись, Жиган удивленно присвистнул:

— Солидный куш.

— Я нуждаюсь в твоей помощи и готов платить, — опять улыбнулся Колесников.

«Мы уже на «ты»? Торопишься, приятель», — подумал Жиган, но ничего говорить не стал.

Разговоры о рискованных операциях начинались именно так. Жиган понимал, что является идеальной фигурой для выходящих за рамки закона дел.

Владелец фирмы «Светко» хотел расправиться с врагами раз и навсегда, без соблюдения формальностей, без долгого судебного процесса. Ведь приговор мог оказаться слишком мягким. Такие, как Колесников, сами назначали наказание и безотлагательно приводили его в исполнение.

Колесников вышел из камеры, дав возможность Жигану поразмыслить. Вернулся он довольно скоро с толстой красной папкой. Открыв ее, разложил на столе газетные вырезки, фотографии и ксерокопии протоколов. Это был настоящий архив.