Последние слова следак произнес, отвернувшись, демонстративно не заметив протянутой руки осведомителя. Картона нисколько не задела грубость следака — ему было плевать.

Свернув за угол, Картон вошел в тихий московский дворик. Выбрав скамейку под тенистым кленом, Картон медленно опустился на полупрогнившие доски. Достал из кармана пачку «Парламента», закурил, сделал глубокую затяжку, потом еще одну, докурил сигарету до самого фильтра.

Выбросив окурок, изготовитель фальшивок осмотрелся по сторонам. Двор был тих и пустынен. В песочнице копошились малыши, удивительно смирные для своего возраста. На скамейках возле подъезда дремали несколько разомлевших на солнце старух.

Картон облегченно вздохнул и вытер пот с лица. В памяти всплыло лицо человека, чью фотографию он видел в паспорте. Именно он — Картон — и вклеивал эту фотографию с соблюдением всех хитростей. Сам бланк паспорта изготовили и заполнили другие, весьма авторитетные люди Они предупредили Картона, чтобы тот держал язык за зубами при любом раскладе:

— … для хорошего человека ксиву лепишь. Если стуканешь или облажаешься, спрос будет жестоким.

Картону хорошо заплатили, а волевое лицо мужчины он запомнил навсегда.

Посидев еще минут двадцать, рисовальщик покинул дворик и растворился в толпе с чувством исполненного долга. Он не сдал незнакомца следователю, не нарушил условия договора, в общем, поступил по понятиям. А честность даже в бандитском варианте придает самому отъявленному негодяю душевную силу и спокойствие. Поэтому настроение у Картона резко улучшилось, чего не скажешь о следаке, открывавшем в данный момент дверь кабинета.

Несколько дней тому назад Петрушаку поручили расследовать инцидент, происшедший в лесу. Личность недоумка, открывшего огонь по собровцам, установили быстро. Им оказался дважды судимый Трифонов Олег Петрович, известный в криминальных кругах под погонялом Трифон. Срок покойник мотал за кражу, а второй раз — за грабеж. После отсидки проходил по нескольким делам в качестве подозреваемого, но вину его установить не удалось. Затем он исчез из поля зрения правоохранительных органов. Таких отморозков по России — что блох на собаке. Личность покойного до поры до времени особого интереса не вызывала. Но содеянное Трифоном тянуло на сенсацию. Сенсация заключалась не в пальбе по собровцам, а в тачке, на которой он ехал…

Холеная физиономия истинного владельца джипа Арнольда Капканова часто мелькала на телевизионном экране. Он был завсегдатаем разных шоу, телевизионных презентаций, рождественских встреч и прочей дребедени, которую так любят смотреть домохозяйки. Пик популярности Капканова давно прошел. В передачи его приглашали скорее по инерции, отдавая дань уважения прошлым заслугам. Но его примитивные шутки и убогие пародии по-прежнему находили отклик в сердцах его поклонников.

Былая слава позволяла Капканову неплохо зарабатывать. На гонорары от телевизионной мути артист приобрел не только джип, но и роскошную квартиру с видом на Кремль. Для полного счастья шоумен прикупил по случаю земельный участок и построил уютный загородный особнячок. Там-то и настиг его грабитель.

По предположению следователя, Трифон давно положил глаз на джип шоумена. Видимо, давно следил за ним. Неподалеку от дома нашли старенькие «Жигули», числившиеся в угоне. Но что-то у Трифона не сложилось. Вместо того чтобы спокойно поменять проржавевший «жигуль» на сверкающий лаком джип, Трифон устроил потасовку с хозяином. Скорее всего, Капканов не вовремя вышел из дома и, увидев угонщика, поднял крик. Трифон быстро утихомирил его. Шоумена нашли с проломленным черепом и переломанными ребрами. А вот подруге Капканова, молоденькой провинциалке, приехавшей покорять Москву, повезло меньше. Задушенную девушку обнаружили в кустарнике возле забора. По-видимому, мечтавшая стать телезвездой особа бросилась на помощь Капканову и слишком рьяно защищала своего покровителя. А угонщик, не рассчитав силы, убил ее.

Впрочем, все вышесказанное было лишь предположительной картиной преступления, родившейся в голове следователя Петрушака. Шоумен лежал без сознания в реанимационной палате больницы. Трифон покоился в холодильной камере морга, а девушке предстояло отправиться на малую родину в цинковом гробу. Но оставался некто, пытавшийся уйти от собровцев.

Сейчас он находился в камере, и следак надеялся благополучно завершить это дело.

Все газеты сообщили о нападении на «народного любимца», «лучшего российского юмориста» Арнольда Капканова. Его фиолетовая физиономия, обмотанная бинтами и перевитая трубками, была показана во всех новостных телевизионных передачах. Коллеги жертвы, среди которых было немало известных людей, заклеймили бандитский беспредел и беспомощность органов правопорядка.

Начальник вызвал Петрушака и ответственно заявил:

— Геннадий Семенович, надо раскрутить это дело.

— Да тут все проще пареной репы. Преступник убит при задержании. Машина будет возвращена владельцу. Все встало на свои места, — заметил Петрушак.

На что начальник, удрученно покачав головой, ответил:

— Ты, Гена, без фантазии к делу относишься. Нашей заслуги в том, что собровцы пришили урода, нет. Следовательно, им все почести полагаются. Так?

— Действительно, — кивнул догадливый следак.

— Дело-то громкое. Капканов мужик известный. Его харя лет пятнадцать с телевизионных экранов не сходила. Моя жена даже всплакнула, когда услышала, что Капканова изувечили. Врубаешься?

— А то…

— Так что, напрягись, Геннадий Семенович. Выдай результат. Нам ой как хорошее дело раскрутить надо. Поправить репутацию отдела. — Придав лицу скорбное выражение, начальник замолчал.

Шефа Петрушака недавно здорово вздрючили на областном совещании за низкий процент раскрываемости, упущения в работе с личным составом и другие прегрешения, и теперь, опасаясь, что его отправят на пенсию, начальник задергался.

Выслушав шефа, Геннадий Семенович подумал: «Привык чужими руками жар загребать. Дело ему раскрутить надо!.. А с какого края к этому делу подступиться?..»

Словно угадав мысли подчиненного, начальник вкрадчиво посоветовал:

— Поработай плотно со вторым задержанным.

— Думаете, он сообщник убитого? — придвинувшись поближе, спросил Петрушак.

— Возможно, — загадочно усмехаясь, произнес шеф.

— Значит, отработать парня по полной программе?

— Тебе решать.

— Но если парень упрется, все концы обрубаются, Что с невиновного взять?

— Невиновными бывают только младенцы, и то, пока из коляски не выбрались. У остальных грешки найдутся. У одних поменьше, а у других о-го-го какие, — туманно выразился шеф, откидываясь в кресле.

Смекалистому Пегрушаку не надо было повторять. Он понял, чего хочет начальник: неопровержимых доказательств причастности задержанного к преступлению. Добытых любой ценой

Времяпрепровождение в камере приятным не назовешь. Но Жиган давно усвоил простую истину: в жизни все можно преодолеть, кроме смерти. Главное не раскисать. И быть в форме.

Камера, конечно, не спортзал и не комната с тренажерами. Но нехитрые физические упражнения можно выполнять и в бетонной клетке. Поэтому после скудной утренней кормежки, состоявшей из кружки чая, пахнущего гниющей листвой, и миски каши, заправленной прогорклым маслом, Жиган приступил к тренировке. Для начала выполнил серию отжиманий, покачал пресс. Основательно размявшись, сделал минутную передышку, чтобы восстановить дыхание.

Отработать следующий блок упражнений не успел. Визгливый голос контролера из-за стальной двери скомандовал:

— Руки за спину. Лицом к стене.

Пронзительно заскрипела дверь, и в камеру кто-то вошел. Жиган слышал лишь тяжелое сопение и шаркающие шаги. Когда дверь захлопнулась, обернулся, чтобы рассмотреть вошедшего.

Потный толстяк в спортивном костюме с трилистником «Адидас» на куртке и штанах стоял посреди камеры и мило улыбался, демонстрируя свое расположение к сокамернику.