Я почти задыхаюсь, но в последнюю секунду мне удается взять себя в руки.

— Все в порядке. Уверена, что это было случайно.

Зэйден закатывает свои великолепные зеленые глаза, похожие на морскую гладь.

— Я бы так не сказал. Сегодня она пнула меня и толкнула несколько раз, так что я серьезно подумываю о том, чтобы позвонить психиатру. У девчонки явно с мозгами что-то не так.

Он щелкает пальцами передо мной и улыбается чуть шире, пирсинг блестит на солнце. Я замечаю, что в его ушах звенят серебристые колечки. Представляю, что еще скрывается под всей этой одеждой. Я заставляю себя сделать длинный, глубокий вдох.

— Которые из них твои? — спрашивает он, осматривая детскую площадку и поднимая покрытую татуировкой руку с надписью на пальцах «ЛЕГКО». Интересно, что набито на другой? Я выгибаю шею, пытаясь увидеть, когда он ловит меня на этом и широко улыбается, сжимая руки в кулаки и поднося их вместе, чтобы мне было удобней прочитать.

ЖИТЬ ЛЕГКО.

Я улыбаюсь.

— Я здесь с… — я начинаю говорить, что это дети моей сестры, но не хочу вдаваться во все эти тяжелые подробности перед сексуальным незнакомцем. Какая разница? Не похоже, что мы увидимся еще раз. — С прекрасной Беллой. — Я указываю на своего темноволосого двойника. — И изящной Грейс (Прим. ред.: идет аллитерация слов Belle — красавица, прекрасная, и Grace — Изящество).

— Хорошая аллитерация (Прим. пер.: повторение одинаковых или однородных согласных в стихотворении, придающее ему особую звуковую выразительность), — мурлычет парень, подмигивая мне, и я чувствую, как моя кожа начинает пылать изнутри. — Мне нравятся девушки с хорошим словарным запасом. — Зэйден откидывается назад, солнечный свет пробивается сквозь ветви секвойи над нами, играя бликами на его коже.

— А еще я могу рифмовать. О, и перечислять палиндромы.

Зэйден усмехается.

— Сексуально. Да ты, похоже, настоящая всезнайка, а?

— Стараюсь, — отвечаю я, расправляя скучную коричневую юбку, которую я решила надеть сегодня. Опять же, это не мой обычный стиль, но, думаю, что так я пытаюсь компенсировать всю эту хрень со стрип-клубом. Чувствую, как бледнеет мое лицо, но мне нельзя поддаваться эмоциям. Я не хочу делать этого. Мне страшно. Я не должна заниматься этим.

Когда я поднимаю взгляд и замечаю, что Зэйден наблюдает за моим лицом, внимательно изучая его, словно он напрямую ощущает эмоциональный хаос, бушующий внутри меня.

Я смотрю в сторону игровой площадки времен моего детства — конструкцию из древесины и металла, которая, определенно, старше меня. Она расположена в центре парка, под зарослями старинных деревьев. Секвойи настолько огромные, что искажают пропорции, и детская площадка выглядит очень маленькой.

— О чем-то задумалась? — спрашивает Зэйден, его голос немного углубляется с изменением настроения. — Мне говорили, что я отличный слушатель. — Когда я оглядываюсь на него, он снова улыбается мне. — Это же так удобно — излить душу незнакомцу, вытаскивая на свет своих тараканов, разве нет?

— Спасибо за предложение, но я ничего не могу сделать со своим беспокойством, так что предпочту забыть на время об этом.

— Неплохой выход, — говорит он, откидываясь назад и ставя локти на стол. — Я понимаю тебя.

Я улыбаюсь, но эта улыбка отнюдь не прогоняет то ужасное чувство, лежащее камнем на моих плечах. У меня осталось всего несколько дней, чтобы найти другую работу, что-нибудь, где рабочие часы не будут пересекаться с моим учебным расписанием. На данный момент, выход только один: придется официально раздеваться за деньги.

— Мне нравятся твои тату, — говорю я, указывая подбородком, пока изучаю яркий сахарный череп на его плече. Он сливается с другими странными картинками: леденцом на палочке, деревом с ветвями без листьев, девушкой с ангельскими крыльями в стиле «пин-ап» (Прим. пер.: Пин-ап — стиль, связанный с иллюстрированным образом соблазнительной «девушки с обложки»). Этот парень, Зэйден, похоже, интересный.

— Спасибо, — благодарит он, вытягивая руки, чтобы я могла лучше рассмотреть. — Я начал набивать их с восемнадцати лет. Думаю, у меня зависимость от тату. — Без всяких подсказок Зэйден задирает рубашку, и передо мной мелькает его грудная клетка.

Вот… дерьмо.

Цвета разливаются по всей его груди, выглядывают из-за пояса. Татуировки над и под его прессом только сильнее подчеркивают, насколько он жесткий, плоский, сексуальный, и как хочется к нему прикоснуться… Я несколько раз моргаю, чтобы прочистить голову. Я не могу смотреть на него без того, чтобы не воспламениться. Я отвожу взгляд и притворяюсь, что мне неинтересно. А где… где же пирсинг сосков?

— Отличные тату, — говорю я, надеясь, что это звучит круто. При этом делая вид, что меня это вовсе не волнует, потому что этот парень — незнакомец, как минимум, с двумя детьми, один из которых — младенец. Готова поспорить, что он настрогал уже кучу детей. Так что, последнее, что мне нужно делать, это сидеть здесь и клеиться к такому, как он. Мне не нужны никакие дети. Или потеря V-карты (Прим. ред.: девственность) с мистером Тату.

— А ты? У тебя есть какие-нибудь татушки? — Я качаю головой, оглядываясь на него. Уверена, что его история намного интереснее, чем моя.

— Нет. Ни одной. Не люблю, когда в меня тыкают. — Я вспыхиваю, когда Зэйден ухмыляется мне, заставляя подумать о том, насколько двусмысленной могла показаться эта фраза. Ох, если бы он только знал, насколько она верна… — А это, действительно, так больно, как говорят?

— Не-а, — отвечает он, выпрямляясь, чтобы почесать затылок. — Лично мне нравится, когда в меня тыкают. — Подмигивание, которое, очевидно, означает флирт. — Пирсинг?

Я качаю головой и улыбаюсь.

— Та же проблема. Как я и говорила, не люблю, когда в меня суют всякую хрень.

— Ну, я бы сунул, — ухмыляется он, снова окидывая меня взглядом. После этого я в шоке осматриваю свою одежду. Рваные телесные колготки, коричневая шифоновая юбка и скромная белая футболка. На ногах у меня пара замшевых сапог с потертыми носами. Да уж, выгляжу я точно не как рок-звезда.

— Ну, а почему твой… — он делает паузу, разглядывая мою руку, видимо, в поисках кольца, — парень не пришел сегодня сюда с тобой?

Я поднимаю брови, и мое сердце начинает колотиться. Вот же блин! Да парень серьезно подкатывает ко мне.

— У меня нет парня, — отвечаю, пытаясь не думать о том, что с этим я конкретно облажалась. Три года не с тем парнем. Парнем, который, как предполагалось, должен был быть идеальным. И причина, по которой я все еще храню свою V-карту, в том, что он сказал, что хочет подождать до брака и что его вера важна для него. При этом он премиленько трахал мою подругу. Вот именно. Охренеть просто. — В любом случае, я не ищу парня, — добавляю я, несмотря на то что сама мысль о любящем парне мне очень нравится.

— Ну… — говорит мистер Тату, протягивая мне свой телефон. — Завтра я планирую снова привезти сюда детей. Если будешь недалеко, мы могли бы провести время вместе. Ничего личного. Просто я тоже не поклонник мелких засранцев.

Я улыбаюсь и почти неохотно беру его телефон. Теперь мне придется остановиться в магазине и потратить последние деньги на новый. Я вбиваю свой номер, возвращаю его обратно, зная, что хотя и делаю это, я, вероятно, совершаю ошибку. У меня двое детей и собака, о которых нужно заботиться. А учитывая характер моей новой работы… хм-м… Работы, на которую, надеюсь, мне все же не придется выходить. Если поискать повнимательнее, возможно, я смогу найти работу на заправке или в круглосуточном магазине. Что-то на всю ночь, но не связанное… с этим.

— Может мне захватить хлеб для уток? — спрашиваю я, хотя и не ожидаю, что из этого что-нибудь выйдет.

Зэйден вспыхивает еще одной улыбкой, когда Белла и Грейс машут мне с другой стороны горки.

— Иди сюда, — кричит Белла, пока они поднимаются по лестнице.