Зэйден судорожно втягивает воздух и отталкивает меня, потом сползает вниз и располагается между моих ног, прежде чем я даже понимаю, что он задумал. Парень прижимает рот к моему клитору и просовывает два пальца в меня. Высовывает язык и пробует мой вкус, другой рукой удерживая меня на месте.

В одночасье морось превращается в неистовый ливень. На приоткрытых губах чувствую острый запах моря. Я удерживаю пальцы в волосах Зэя и притягиваю его лицо к себе. Со звездами в небе и теплом его тела надо мной, мне не хочется, чтобы это когда-нибудь закончилось. Хочу остаться с Зэйденом здесь, на батуте, навсегда. Заниматься любовью в траве, на качелях, у подножия массивной секвойи.

Но мое тело предает меня. Наслаждение горячими руками опутывает меня и затягивает, позволяя ярко-белому свету оргазма обрушиться на меня и поглотить.

В одно мгновение все становится ясным и четким, обретает смысл. Я хочу, чтобы Зэйден влюбился в меня. Озарение приходит так же быстро, как и уходит, оставляя меня с запутанным беспорядком холодных, слезливых и колеблющихся эмоций.

— О, малышка, — говорит Зэйден, поднимаясь и прижимая свой рот к моей шее. — Пойдем внутрь.

Я киваю и позволяю ему помочь мне подняться. Этот процесс достаточно сложный из-за колебаний батута. К тому же… я, как никак, голая и мокрая — и не в единственном смысле. Даю Зэю спрыгнуть первым, и тогда уже он протягивает ко мне руки. Я наклоняюсь и, опершись ладонями на его плечи, спрыгиваю в его объятия.

Мы поскальзываемся на мокрой траве и замираем. Зэй смотрит на меня своими глазами цвета морской волны с небольшим удивлением. Пытаюсь расшифровать, что это означает, но парень моргает, и оно пропадает так же быстро, как и появилось. Зэйден отодвигается, берет меня за руку и тащит за собой внутрь.

Собаки окружают нас, как только мы открываем раздвижную стеклянную дверь, но Зэй игнорирует их, хватает толстовку со стола и бросает ее мне, пока идет в ванную за парой полотенец. Затем отдает одно мне, когда я усаживаюсь на стул. Голые ягодицы сразу же мерзнут на деревянной поверхности, пока я распускаю свой конский хвост и стараюсь отжать столько воды, сколько могу, прежде чем натянуть на себя толстовку.

— Это… ну… откуда у тебя толстовка с Дэвидом Боуи на ней?

— Хм, — издает Зэйден, склоняясь надо мной. Его сексуальная грудь голая, и перед моим лицом оказываются кольца в его сосках. — Это не просто Дэвид Боуи, лады? Это — Джарет — Король Гоблинов, прикинь! (Прим. пер.: Король Гоблинов — персонаж фильма «Лабиринт» 1986 года)

Я смотрю на него с непониманием, и он вздыхает.

— Хорошо, ты же родилась в конце прошлого века, тогда же вышел и «Лабиринт».

— Думаю, на самом деле мы оба родились в конце прошлого века, — говорю я, но все равно не имею ни малейшего понятия к чему это. «Лабиринт» — который я, кстати, смотрела, спасибо вам большое — или поколение Y (Прим. пер.: поколение Y — поколение детей, родившихся в конце XX века), но у меня в голове все перепуталось, и прямо сейчас я не могу ясно мыслить.

Зэйден встает и хлопает в ладоши, использует ногу, чтобы открыть духовку. Внутри стоит какой-то… пирог?

— Что, черт возьми, это такое? — спрашиваю его, и он вытаскивает форму и демонстрирует мне. Сверху блестящая решетка из теста и все такое. Ого! Фантастика. — Ты сам… это приготовил?

— Безусловно, блядь! Гугл, детка. Гугл расскажет тебе обо всем. Я могу собрать чертову ракету по чертежам, найденным в долбанном поисковике.

— Ну, так… и что это? — интересуюсь я, обняв себя руками и кутаясь в толстовку Зэя. Она мягкая и чистая, и пахнет им — сочетание ежевики и корицы, которое мне так нравится. Болезненно осознаю, что нижняя часть моего тела все еще голая, а между бедер мокрая. Опускаю сложенное полотенце вниз, а Зэйден выгибает бровь и ставит пирог на стойку.

— Куриный пирог, Всезнайка. Сейчас положу нам по кусочку, и мы пойдем смотреть гребаный «Лабиринт». Если ты не можешь узнать Джарета с первого взгляда, то у тебя серьезные эмоциональные проблемы, детка.

— Зэйден, — начинаю я, но понятия не имею, что сказать. Кладу руки на колени и впиваюсь кончиками пальцев в кожу, пока она не становится бледно-белой. Подняв глаза, обнаруживаю, что Зэйден стоит за стойкой и медленно раскладывает еду на тарелки. Его движения какие-то неуклюжие и странные, но когда он бросает взгляд через плечо, то снова улыбается.

— Мюзикл из восьмидесятых с куклами. Что может быть лучше этого?

Я встаю со стула, и толстовка опускается, прикрывая мою попу. Она такая большая, что я просто утопаю в ней.

Оборачиваю руки вокруг талии Зэйдена и прислоняюсь щекой к его обнаженной спине. С легким вздохом он кладет большую ложку обратно в стеклянную форму и поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Его глаза внезапно темнеют, он окидывает меня взглядом с настороженностью.

Когда Зэй обхватывает мое лицо руками и прижимается к моему лбу, я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением его губ. Как только наши губы соединяются, атмосфера в комнате накаляется. Зэй разворачивает нас и приподнимает меня легким движением, сажая меня на край стойки.

С отчаянным рвением он расстегивает джинсы и достает еще один презерватив из заднего кармана. Сколько этих чертовых штуковин он носит с собой? Но у меня нет времени задуматься об этом, потому что Зэй откидывает меня назад и приставляет головку члена к моему входу, и жестко и быстро проникает в меня.

Мой пульс подскакивает, а дыхание становится частым и рваным, когда Зэйден толкается в меня и прижимает мой таз к изогнутому, покрытому линолеумом, краю стойки. В отличие от батута или кровати, тут нет никакой отдачи, когда он жестко и глубоко проникает в меня своей толстой и твердой эрекцией.

У меня кружится голова, руки свободно лежат вокруг шеи Зэя, когда я прислоняюсь своим лбом к его. Зэйден издает резкий горловой звук. Дикий грубый и отчаянный звук, как и его безумные движения, как и хныканье, рождаемое в моем собственном горле.

Когда движения его тела посылают меня через край, Зэй прикусывает мою кожу в изгибе, где шея переходит в плечо, кончая с низким дрожащим рыком, который я чувствую каждой косточкой в своем теле.

Откидываюсь на спину и замечаю, что блеск на моей груди размазался по его лицу.

— О, Боже мой, — шепчет Зэйден, смотря на меня с каким-то благоговением на лице, быстро моргая, а затем выскальзывает из меня и отворачивается, когда стягивает презерватив и поправляет джинсы. — В тебе есть какая-то магия, Брук Оверлэнд, — уточняет он, оглядываясь через плечо.

Я улыбаюсь, но у меня нет ответа на это утверждение.

— С куклами? — спрашиваю я, потому что у меня все трясет, крутит и тянет внутри. Тянет к Зэйдену Роту.

Зэй кивает и кривит губы в одну из своих фирменных улыбок.

— Правильно, куколка, — отвечает он, помогая мне спрыгнуть со стойки.

Мы едим и смотрим кино, но, в конце концов, всю вторую половину фильма мы трахаемся.

Это реально лучшая ночь в моей жизни. Но, похоже, ничто не длится вечно.

Зэйден Рот

Да уж, мужик…

Похоже я окончательно и бесповоротно, в общем по уши влюблен одержим Брук Оверлэнд.

И давно не курил. Серьезно. Очень давно. До тех пор, покаааа мне не стало хреново, как сегодня.

— Чувак, о чем ты вообще говоришь? — спрашивает Джуд, пока я выдыхаю дым и стряхиваю пепел с сигареты в пепельницу, стоящую на подоконнике у эркерного окна. Постоянно поглядываю через плечо, чтобы удостовериться, что никто из детей не поймает меня здесь. Дядя Зэй нереально крут, и если они увидят меня с сигаретой, то, скорее всего, заикнутся об этом завтра. — Ты влюблен в какую-то двадцатидвухлетнюю девчонку? Это не айс! Зачем трахаться с кем-то, кто на семь лет моложе тебя? Это вообще законно?