― А зачем ты накладываешь так много косметики? Мой папа никогда не делает макияж на работу, ― заявляет Кинзи, и это весьма весомый довод.

Наклоняюсь к зеркалу, чтобы оценить макияж, довольная, что снова надела контактные линзы. Если я планирую вернуться домой и… ну, заняться всякими штучками с Зэйденом, то я буду более чем довольной не иметь дела с проклятыми очками. Кроме того, если разобью их, значит я реально невезучая.

― Я иду в… э, модный клуб. Чтобы обслуживать столики.

― Обслуживать столики? ― спрашивает Кинзи, расплетая свои волосы, заплетенные Зэем в косичку, и пытается изобразить конский хвост, как у меня. Пройдут годы, прежде чем у нее это получится, но я все равно улыбаюсь. ― Как официантка?

― Точно, ― закалываю волосы с обеих сторон головы и смотрю на себя в зеркало. После наблюдения за Зэйденом весь день, я чувствую себя простой. Трогаю свою шею и представляю, как бы она выглядела покрытой татуировками. ― Я буду работать официанткой.

Перевожу взгляд со своего лица на девочек и замечаю, что Грейс копается в грязном белье, сваленном в углу. Последнее, что мне нужно, это чтобы она нашла что-нибудь из моей рабочей одежды ― в частности, наряд, в котором я трахнулась с Зэйденом.

― Так, ладно, ― я хлопаю руками и иду в комнату. Хватаю племянницу под руки и поднимаю ее. ― Уже перебор, тебе не кажется?

Снова надеваю тренч несмотря на то, что чувствую себя в нем глупо. Но он все прикрывает, пока я шаркаю через комнату, а потом ― в коридор. Большинство девушек приходят в клуб в джинсах и футболках и уже потом переодеваются в гримерке. Но я чувствую, что поначалу мне нужно делать это здесь, в безопасном месте. Мне нужно одеться и позволить своей тревоге немного улечься, прежде чем уйти. Это единственный вариант.

― Держу пари, что запеканка почти готова, ― говорю я, когда сажаю Грейс себе на бедро и спускаюсь вниз. Доджер делает все возможное, чтобы перехватить меня посередине лестницы и врезаться в меня, тем самым убив нас обеих ― меня и мою племянницу. Но Зэй каким-то образом оказывается рядом, ловит меня, когда я начинаю шататься из-за серо-белой собаки, застрявшей между носом и пяткой моей туфли. ― Спасибо, ― благодарю я, когда он забирает у меня Грейс и несет ее вниз остаток пути.

― Нет, проблем. Уверена, что не хочешь кусочек этой восхитительной курино-соусо-рисовой вкуснятины?

― Ну, если ты преподносишь это таким образом, то какая девчонка сможет отказаться? ― улыбаюсь я, когда он подмигивает мне.

Чувствую себя хорошо. Не великолепно, но хорошо. Полагаю, мне просто нужно жить сегодняшним днем. Не хочу думать о том, что вероятно буду работать на этой работе еще год… или что моя сестра будет мелькать в жизни девочек, словно это ничего не значит. Черт, возможно, еще хуже, если она вообще никогда не вернется обратно. На данный момент я не могу решить. ― Я вернусь около двух, ― говорю я, слегка машу рукой, поворачиваюсь и тянусь к дверной ручке, почти желая, чтобы Зэй снова позвал меня во двор для поцелуя.

И хотя он этого не делает, но машет мне прихваткой из кухни, пока я, улыбаясь, выхожу наружу и наблюдаю за ним столько, сколько могу, прежде чем дверь закрывается с тихим щелчком.

По крайней мере, мне есть, чего с нетерпением ждать. Всего несколько часов и я войду в дверь, чтобы найти его, в ожидании меня.

Мое сердце колотится и трепещет от волнения, и я начинаю задаваться вопросом, что если Зэй прав? Что если я, действительно, влюбляюсь во него?

В любом случае, имеет ли это большое значение?

***

После моей первой пятничной ночи в клубе я понимаю, почему менеджер дает мне выходной в субботу. Чувствую себя очумевшей из-за всего этого. Это, определенно, не мое, абсолютно. Первый раз я вышла на сцену под песню группы My Darkest Days «Porn Star Dancing» (Примеч. пер.: My Darkest Days (Мои Самые Темные Дни) — канадская рок-группа из Торонто, состоящая из вокалиста Мэтта Уолста, Дага Оливера, Брендана МакМиллана и Рида Генри), играющей на заднем плане. Я застыла, словно лань, пойманная фарами автомобиля. Мое сердце колотилось, а пульс был таким частым, что я уж было подумала, что хлопнусь в обморок.

Медленно нерешительно открываю входную дверь. Сэди спит на спине в своей кроватке. Зэйдена нет в гостиной, что означает… он, действительно, ждет меня наверху. Я протискиваюсь внутрь и закрываю дверь, как можно тише. На цыпочках поднимаюсь по лестнице и вхожу в спальню. В животе все скручивается от тревоги.

Господи ты Боже мой.

Зэйден лежит на спине, абсолютно голый. Только скомканная простынь прикрывает его член. Он опирается на изголовье кровати, одна рука закинута за голову, а другая свободно покоится на мятой поверхности кровати.

Когда он замечает меня в комнате, то медленно расплывается в знойной улыбке, преображающей его затененное лицо.

— Это то, что ты заказывала, Всезнайка? Потому что я старался.

Я стою в своем черном тренче, под ним кружевное белье, которое так и просится быть увиденным этим мужчиной. Только этим мужчиной.

― Татуированного няню? ― спрашиваю я более хриплым голосом, чем мне хотелось бы. ― У кого, черт возьми, может возникнуть такое желание?

― Хм, дай-ка подумать. Ты забыла про лучшую часть, ― Зэйден хватает белую простынь и откидывает ее в сторону, обнажая пирсингованное великолепие его твердого члена. ― Сексуальный и готовый татуированный нянька. Видишь, я пытаюсь угодить своим клиентам, предоставляя полный пакет услуг: готовка, уборка, забота о детях… и горячий трах сзади с оттягиванием волос. Так что скажешь, Брук Оверлэнд? Ты со мной?

Мое дыхание вырывается со свистом. Я тянусь, чтобы расстегнуть свое пальто, и позволяю ему упасть на пол горкой черной ткани. Под ним на мне розовый кружевной лифчик и подходящие к нему трусики. А также пояс с подвязками на белоснежных бедрах.

В темноте глаз Зэйдена не видно, но его улыбка порочно соблазнительная.

Пересекаю комнату и залезаю на кровать, позволяя ему затащить меня к нему на колени.

― Ты лучший нянька на свете, ― издаю стон я, когда его губы находят мое горло и поцелуями спускаются вниз к моей ключице. Чувствую его ухмылку на своей коже.

― Знаю. Я делаю лучшие сэндвичи с арахисовым маслом и желе… и трахаюсь, как долбанный мировой чемпион.

Зэйден обхватывает мою задницу и притягивает ближе к себе, располагая горячее тепло между моих бедер прямо над бархатистой длиной своего члена. Когда я немного покачиваю бедрами, он стонет и подталкивает меня двигаться, дразня его эрекцию кружевом трусиков.

― Как ты узнал, что я хочу сзади? ― шепчу я, пока он накручивает мои волосы на кулак и использует его, чтобы слегка изменить положение моей головы. Его захват крепкий, но не причиняет боли. От этого я таю с нежным вздохом.

― Понятия не имею, ― шепчет он мне на ухо, прежде чем нежно прикусить мочку. ― Просто это то, чего хочу я.

Я испускаю тихий удивленный вскрик, когда он опрокидывает нас и припадает своим ртом к моему животу, двигается вниз и оставляет дорожку поцелуев от верхнего края подвязок до застежки. Небольшой рывок зубами, и она расстегнута. Вид Зэйдена там, его губы поверх розового кружева и пирсинг, подмигивающий мне в почти полной темноте комнаты, заставляют сжиматься низ моего живота от предвкушения. Мне хочется, чтобы он растянул, наполнил меня сзади, сохраняя это мягкое давление в моих волосах.

Будет так хреново, когда он вернется обратно в Вегас.

Выбрасываю эту мысль из головы, концентрируясь на рте Зэйдене, расстегивающего вторую застежку. Затем он скользит руками под меня и мастерски разбирается с еще двумя застежками.

― Завтра нет занятий, ― говорит он, пока хватается за трусики и начинает стягивать их вниз по моим бедрам, обнажая ровную гладкость моего живота и киски, мягкий изгиб, которой переходит в уже скользкие складочки. Глаза Зэя не отрываются от меня, пока он снимает с меня трусики, а затем отбрасывает их на пол. ― Никакой работы. Надеюсь, ты готова к дикому вечеру в городе.