В то же время существуют жестовые системы, отражающие звуковые языки. Совокупность таких систем для английского называется Manually Coded English (английский в ручной кодировке). Такие системы не являются полноценными естественными языками (поэтому и называются не языками, а системами) – они были специально разработаны для облегчения общения между слышащими и глухими.

В детстве мама говорила мне, что в английском нет грамматики. Она имела в виду, что в английском в отличие от французского, немецкого и других европейских языков глаголы и прилагательные почти не имеют грамматических окончаний. Аналогичным образом – и столь же неверно – иногда говорят, что у жестовых языков нет грамматики. На самом деле, в жестовых языках много грамматических правил. В BSL жесты вопроса, такие как когда и где, идут в конце предложения, а прилагательные – после существительных (в отличие от английского, где порядок обратный). Не менее удивительно, что порядок слов в итальянском жестовом языке (LIS) аналогичен порядку слов в звуковом немецком, а немецкий жестовый язык (DGS) в этом отношении больше похож на итальянский.

Помимо порядка слов у жестовых языков есть средство, которого лишены звуковые: они используют в грамматических целях трехмерное пространство. Простой пример: при передаче слова спрашивать рука всегда располагается одинаково, но движется по-разному. Если я спрашиваю вас, то рука движется от говорящего к его собеседнику. Обратное движение меняет направление вопроса.

Британский жест яблоко изображает откусывание яблока, а в американском жесте чай легко узнать чашку. Это визуальный аналог того, что в звуковых языках называется звукоподражанием: слов вроде кукушка или жужжание. В жестовых языках гораздо больше слов имеет символичный характер (у некоторых он очевиден, у других – меньше бросается в глаза), поскольку жестами проще изображать предметы и действия, чем звуками. И все же, хотя коллективные создатели жестовых языков изобрели наглядные жесты для множества понятий, для тысяч других найти символичные жесты трудно: каким жестом изобразить слова организация, апартаменты или примула? Поэтому, хотя в жестовых языках гораздо больше символичных слов, чем в звуковых звукоподражательных, все больше появляется жестов столь же абстрактных, как и слова.

Список мифов можно продолжить: на языке жестов нельзя кричать или говорить шепотом, в жестовых языках нет поэзии и сленга, жестовый язык нельзя записать – все это не так. Так что же, у жестовых языков нет ограничений? Ограничения есть, как есть они и у звуковых языков (которые, например, ограниченно применимы в шумных помещениях), но фактически у носителей жестовых языков одна главная проблема с общением: окружающие не владеют их языком. Если бы у всех людей не было слуха, мы бы спокойно общались на жестовых языках и горя бы не знали.

Армянский относится к семье индоевропейских языков, как утконос к млекопитающим. В обоих случаях недоумение возникает с первого взгляда. Есть что-то сверхъестественное в сочетании шерсти и клюва. Точно так же – необычно и обескураживающе – смотрится армянский алфавит, изобретенный святым Месропом в начале V в. По словам Осипа Мандельштама, его буквы напоминают кузнечные клещи.

И оба странно себя ведут. Самка утконоса сначала откладывает яйца, а потом умудряется выкармливать своих малышей молоком, несмотря на явное отсутствие сосков (молоко сочится у нее из пор на животе). Армянский же, со своей стороны, демонстрирует то, что можно назвать лингвистическим шопоголизмом. Столетиями он неутомимо приобретает приглянувшиеся ему слова из языков своих соседей, правителей и побежденных врагов, из греческого, персидского, французского, турецкого и русского. Собственных древних слов, так сказать, фамильных драгоценностей, у него осталось меньше пятисот. И дело не только в словах: армянский заимствует у соседей и звуки, такие как дополнительные гортанные варианты p и k. Это как если бы англичане стали раскатывать r, как испанцы, или говорить в нос, как французы. Так что теперь армяне говорят на родном языке с иностранным акцентом.

Армения построила памятник в честь своего уникального алфавита.

Armenian monument: Nina Stössinger/flickr.

У утконоса есть ядовитые железы, как у змеи (рептилии), он впадает в летнюю спячку, как некоторые лягушки (амфибии), он чувствует электрические поля, как акула или осетр (рыба), у него клюв, как у утки (птицы), и он питается материнским молоком, совсем как мы (млекопитающие). После долгих споров биологи XIX в. отнесли его к этой последней категории – к млекопитающим. Но более поздние исследования показали, что у него есть и большая доля ДНК птиц.

А армянский? В нем много слов из персидского, а гортанные согласные пришли из кавказских языков, которые не относятся к индоевропейским. Но в некоторых отношениях армянский напоминает и греческий. Так что после долгих споров лингвисты XIX в. отнесли его к собственной ветке индоевропейской семьи, а греческий сочли его самым близким живым родственником. Инициатор этого, некий Генрих Хюбшман, столкнулся с серьезным скептицизмом, потому что армянские слова по звучанию часто совершенно не похожи на свои индоевропейские эквиваленты. Например, в обычном индоевропейском языке слово, обозначающее число 2, будет отдаленно похоже на two, или duo, или dva: сначала что-то d-образное, потом что-то w-образное, а потом гласная. В армянском это erku. Прямо скажем – совсем другое слово. На самом деле армяне повсеместно заменили индоевропейский начальный звук dw на erk. Так они сделали erkar (длинный) из старого слова dwehro и сжевали hdwon до erkn (родовые потуги). Процесс кажется таким же невероятным, как откладывание яиц млекопитающим, но с фактами не поспоришь.

И наконец, вас могло удивить, что армянский вообще попал в книжку о европейских языках. Ведь Армения лежит к югу от Кавказских гор, а этот регион считается частью Азии. Однако, как повелось еще в XIV в., армяне в большом количестве расселились по всей Европе – в одной России их больше двух миллионов. В Венеции находится знаменитый армянский монастырь, Сан-Лазаро-дельи-Армени. В Манчестере армянская церковь есть с 1870 г., в Амстердаме – с 1714-го, во Львове (который тогда был польским, потом австрийским, а сейчас украинский) – с 1370-го. Так что армянский язык очень давно стал частью европейского пейзажа. Вот почему он включен в эту книгу. А глава о нем названа Hayeren Badaktuts (армянский утконос).

 В английском нет заимствований из армянского, если не считать заимствованием название армянской валюты – dram. Как и слово dram в значении глоток, слово происходит от греческого слова drachmḗ.

 Karot – сильное чувство тоски по кому-то.

– Садитесь, пожалуйста, господин Мадьяр. Чем я могу вам помочь?

– Я так одинок, доктор. Страшно одинок.

– Понятно. А почему вам так кажется?

– Я не так давно здесь поселился, и мне кажется, что соседи меня не понимают.

– Та-ак… Давайте посмотрим – вы у нас зарегистрировались в… а, вот! в конце IX века.