Едины они были в одном: раскол неприемлем. Объединение всех деноминаций стало особенно важным в 2002 г., когда британское правительство в рамках Европейской хартии региональных языков и языков меньшинств официально признало корнский, без указания конфессии. Последователи разных вероучений начали переговоры об унификации и в 2008 г. объявили о достижении компромисса, названного Стандартной письменной формой. Официальный перевод этого названия на корнский – Furv Skrifys Savonek, но сторонники Пересмотренного единого корнского предпочитают иной вариант: Form Screfys Standard. Унификация не такой простой процесс.

Инакомыслие не было истреблено полностью, но отныне всякий, кто хочет выучить корнский, следует Стандартной письменной форме (СПФ). В области произношения СПФ занимает промежуточное положение между существующими стандартами. Это может быть разумно, но в результате произношение современного корнского отличается от всех существовавших ранее версий. Компромиссное решение было принято и в отношении лексики: в словаре СПФ есть много синонимов, часть из которых предложена «медиевистами», а часть – «модернистами» (теми, кто предпочитает корнский XVIII в.). Иногда синонимы возникают просто из-за сдвига в произношении, случившегося после Средних веков. Например, старое слово penn (голова, конец, верхушка) модернистами произносится как pedn. В других случаях разница более существенна: например, медиевисты называют университет pennskol, а модернисты говорят universita – именно так, как могла бы сказать Долли Пентрит. В отношении современных понятий тоже возникают разногласия: одни предлагают создавать новые термины на чистокровном корнском – например plasen arhansek (серебряный диск), а другие предпочитают заимствования, такие как cidi, или CD. Иногда жизнь побеждает теорию, и английский навязывает себя независимо от словарей: несмотря на наличие для обозначения картофеля фри двух корнских слов: asklos и более современного – skobmow, некоторые носители корнского не моргнув глазом закажут chips.

Помогла ли СПФ укреплению веры? Похоже, что да. ЮНЕСКО, например, уверовала в воскрешение корнского и исправила свой атлас: теперь корнский указан в нем как язык, который находится на грани исчезновения. А в марте 2014 г. основная организация по корнскому языку получила правительственную субсидию в размере 120 тысяч фунтов. Компромисс 2008 г. неплохо окупился.

 Gull (чайка) – слово, заимствованное из кельтского; скорее всего, донором выступил корнский, в котором есть слово guilan. Puffin (тупик) тоже мог быть заимствован из корнского.

 Слово henting, означающее проливной дождь, очень уместно для описания выходных в Корнуолле и передает zuggans, суть. Zuggans происходит от корнского sugen – сок или эссенция. Henting относится не к (кельтскому) корнскому, а скорее к англо-корнскому диалекту.

Остров Мэн расположен посередине Ирландского моря в пределах видимости из Англии, Шотландии, Ирландии, а в хорошую погоду – и Уэльса. Поэтому неудивительно, что еще двести лет назад местные жители говорили на мэнском гэльском, кельтском языке, родственном ирландскому и шотландскому гэльскому. Мэнский умудрился уцелеть, когда в конце первого тысячелетия на острове обосновались викинги. А вот с британцами дело вышло хуже. В 1640-е войска графа Дерби (тогдашнего правителя острова Мэн) вступили в борьбу с ополчением Вильяма Кристиана (по-мэнски Illiam Dhone) – так начался затяжной конфликт между английским правящим классом и носителями мэнского. Затем на сцену вышел туризм. В XIX в. толпы британских отдыхающих смогли обеспечить обнищавшему острову долгожданный приток капиталов, но они же ускорили угасание мэнского: ведь привечать клиентов нужно было на английском.

Вскоре мэнский перестали считать настоящим языком (çhengey firrinagh), приемлемым для общения (cha nel eh feeu loayrt). Общий приговор был: на нем не заработаешь ни пенни – cha jean oo rieau cosney ping assjee. Три поколения назад школьников ставили в угол за разговоры на мэнском в классе. К началу 1950-х примерно из 70 000 жителей острова только двое были носителями мэнского и обоим было за семьдесят. Еще 58 знатоков мэнского выучили его уже взрослыми. В 1974-м после смерти Нэда Маддрелла (Ned Beg Hom Ruy) мэнский потерял своего последнего носителя, хотя и для Нэда мэнский был не совсем родным – он начал учить этот язык в три года.

Местный диалект английского, конечно, сохранял некоторые кельтские особенности, да и до сих пор сохраняет. Например, нельзя провести на острове и часа, чтобы не услышать слова yessir, которое обычно вставляют в конце предложения в качестве легкого подтверждения, типа: That’s a nice dog you’ve got there, yessir (у вас классная собака, ей-богу). Слово выглядит и звучит как yes, sir (да, сэр), но, скорее всего, это английская версия мэнского слова uss (эквивалента французского toi), означающего ты. Или еще тут говорят there is good English at François (Франсуа хорошо говорит по-французски) и, что они have fallen their keys to the ground (уронили ключи на землю), потому что так принято говорить по-мэнски. Похоже, однако, что ассимиляция мэнского языка завершилась в середине 1970-х.

Но теперь, благодаря усилиям отдельных лиц и организаций, язык отступил от края пропасти. В 2001 г. Bunscoill Ghaelgagh (гэльская начальная школа) открыла двери для всех семерых своих учеников. Сейчас в ней учится семьдесят, и она крепнет день ото дня. Школа объявлена зоной мэнского, и родителям, чтобы не отставать от детей, тоже приходится осваивать мэнский. Как жалуется одна из мам: «Сын не принимает меня всерьез, если я выговариваю ему по-английски».

Мэнский флаг – древний символ, используемый и на Сицилии

Некоторые родители боятся, что их дети «отстанут на старте», изучая нишевый язык, грамматика которого мало похожа на грамматики других европейских языков. Однако по свидетельству учителей, работающих с учениками как из гэльской, так и из обычных школ острова, ученики гэльской быстрее, чем их сверстники, осваивают французский. И не только французский – похоже, им и другие предметы даются легче.

Тем временем взрослые жители Мэна восстанавливают связь со своим культурным наследием на занятиях, где упор делается не на учебники и словари, а на освоение устной речи путем подражания – ведь взрослые могут упасть духом, увидев, что мэнский устроен совсем не так, как английский. Начинающему не осилить мэнское произношение, если он будет отталкиваться от написания слов – орфография мэнского так же непостижима, как и орфография родственных ему шотландского и ирландского гэльского, хотя и совершенно иная.

Еще больше пугает грамматика. И речь не только о сводящей с ума привычке кельтских языков без всякой видимой причины менять первую букву слова, которая совершенно обескураживает новичков. Англоязычным трудно привыкнуть и к гойдельскому порядку слов: глагол-субъект-объект. Их ставит в тупик и отсутствие глагола to have (иметь): в мэнском нельзя иметь вещи – они у вас просто есть. Не вы имеете машину, а она у вас есть; если вы хорошо говорите по-мэнски, то этот язык у вас есть. А если вам надо что-то сделать, то вы скажете ta orrym jannoo (у меня необходимость сделать).

А еще в мэнском нет ни да, ни нет. Ответ на вопрос должен включать соответствующий глагол в нужном времени. Вы продали свой дом? – Я продал и так далее. Если вам задали уж очень заковыристый вопрос, то можно вывернуться, ответив shen eh (так оно и есть), но если оно вовсе не так, то вы в тупике, потому что у shen eh нет нормального отрицания.