Подобные уроки строевой подготовки шли на пользу не только тем, кто маршировал, но и тем, кто наблюдал. Даже если в соответствии с пословицей считать подражание самой искренней формой лести, оно так или иначе является эффективным способом обучения строевому шагу и обращению с ружьем. Те, кто маршировал под строгим взглядом барона, вскоре сами начали обучать других. За строевой подготовкой последовало обучение ружейным приемам и грамотному применению штыка. В конце марта все полки армии проходили подготовку по методу барона.

Судя по дошедшим до нас рассказам очевидцев, эта форма военной подготовки утвердилась отчасти благодаря удовольствию, которое офицеры и солдаты получали от наблюдения как за самой экзерцицией, так и за бароном фон Штойбеном. Они явно восхищались и одновременно забавлялись им, особенно в те моменты, когда он давал волю языку. Военные любой национальности имеют пристрастие к сквернословию, и многие являются истинными виртуозами нецензурной брани. Штойбен был одним из них, но, не прекращая при каждом удобном случае разражаться бранью и проклятиями, он вскоре осознал, что его попытка внушить американским солдатам уважение и страх обречена на неудачу. У вооруженных республиканцев был своеобразный нрав, о котором он писал своему старому европейскому товарищу: «Прежде всего, дух этой нации не имеет ничего общего с духом пруссаков, австрийцев или французов. Если вы скажете своему солдату: „Сделай это", он это делает, в то время как здесь я вынужден говорить: „Вот причина, по которой ты должен это сделать”, и только тогда он это делает»[745].

Из этого наблюдения можно сделать вывод, что американские солдаты знали, за что они сражаются. Они были убеждены в правоте своего дела. К тому же солдаты в Вэлли-Фордж были ветеранами — многие из них участвовали в битве при Брендивайне, и, вероятно, еще больше было тех, кто сражался при Джермантауне. Новобранцев можно дисциплинировать, их своенравие можно обуздать интенсивной муштрой на плацу. В случае ветеранов подобные меры неэффективны. Участие в боевых действиях уже воспитало в них потребность в жестком руководстве и беспрекословном подчинении приказам. Строевая подготовка и освоение ружейных приемов помогали им делать то, что они должны были делать на поле брани. Одной из главных составляющих тактики профессиональных армий XVIII века было грамотное выполнение движений, и строевая подготовка на плацу, по сути дела, учила пехоту более эффективному ведению боя. Ветераны в Вэлли-Фордж сознавали важность строевой подготовки и многого другого, чему их мог научить Штойбен. Они смеялись, когда он гневался — и он смеялся вместе с ними, но всегда подчинялись его приказам.

В мае эти свежеприобретенные навыки были подвергнуты первому испытанию. Вашингтон узнал от своих шпионов в Филадельфии, что англичане готовятся покинуть город — возможно, с целью возвращения в Нью-Йорк. Молодые офицеры в Вэлли-Фордж жаждали активных действий после скучной, небогатой на события зимы. Маркиз де Лафайет, тосковавший по делу сильнее, чем все остальные, вызвался возглавить отряд, который должен был наблюдать за противником и при возможности нанести удар по его источникам снабжения. Вашингтон согласился и отправил Лафайета с отрядом в 2200 человек. 20 мая несколько крупных британских отрядов, выступивших из Филадельфии, едва не окружили Лафайета у Баррен-Хилл, в двенадцати милях к западу от города. Лафайет ускользнул из клещей противника, которые наверняка раздавили бы его отряд наголову, путем искусного маневрирования и стремительного марша — маневрирования и марша, на которые могли быть способны лишь солдаты, прошедшие соответствующее обучение в лагере[746].

В первый год своего пребывания в Америке Лафайет приобрел много знаний и умений, необходимых для эффективного ведения боевых действий, и продемонстрировал свои знания в этой короткой схватке под Баррен-Хилл. Двадцатиоднолетний юноша прибыл в Америку в июне 1777 года, несмотря на недовольство своей семьи и своего короля. Никто не хотел, чтобы он рисковал своей жизнью, принимая участие в американской войне. Однако Лафайет был непоколебим в своем стремлении снискать славу и внести свою лепту в победу над британской тиранией. Тот факт, что тирания была британской, имел большое значение, ибо Лафайет, как и большинство его соотечественников, горел желанием насолить старому врагу. Насколько хорошо он понимал принципы, за которые боролись американцы, неизвестно. Позднее, уже после войны, когда его ум достиг зрелости, он объяснял свое прибытие в Америку желанием послужить великим принципам революции. Каковы бы ни были его убеждения во время войны, он прежде всего был молодым аристократом — богатым, обаятельным и отважным. Эти качества впечатлили Джорджа Вашингтона, который при первой встречи с Лафайетом в июле 1777 года проникся столь сильной симпатией к юноше, что предложил ему место при своем штабе. Лафайет, произведенный решением конгресса в генерал-майоры, с восторгом принял предложение. Его восторженность вскоре переросла в нечто близкое к благоговению перед своим начальником. И Вашингтон, который обычно держал людей на почтительном расстоянии, отвечал ему искренней привязанностью и сердечным отношением.

Генерал Клинтон сменил Хау в мае, и в середине июня был готов к отводу войск из Филадельфии. Вместе с ним собирались покинуть город почти три тысячи лоялистов. С помощью лорда Ричарда Хау, который оставался командующим флотом вплоть до начала осени, Клинтон погрузил этих людей, а также больных и некоторое количество продовольствия на транспортные суда, стоявшие на реке Делавэр. Остальная часть его армии численностью порядка 10 000 человек двигалась по суше вместе с обозом из 1500 фургонов. За восемь месяцев, проведенных в Филадельфии, его войска разжились всевозможным добром, делавшим их жизнь более или менее комфортабельной, и нет ничего удивительного, что они захватили его с собой в Нью-Йорк. Помимо пожиток солдат и личных вещей офицеров обоз включал прачечные, пекарни и кузницы, без которых в XVIII веке не могла обходиться ни одна армия, а также почти столь же необходимый вьючный скот, личные экипажи, медикаменты и перевязочные материалы и непременных «маркитанток».

Клинтон привел всю эту массу в движение 18 июня в три часа пополудни. Для переправы людей и транспорта через Делавэр в округ Глостер, штат Нью-Джерси, потребовалось семь часов[747]. До Нью-Йорка можно было добраться несколькими путями. Самый удобный из них — и первый, который пришел в голову Клинтону, — пролегал через Хаддонфилд, Маунт-Холли, Кроссуикс, Аллентаун, Кранберри и Нью-Брансуик, где следовало переправиться на другой берег Раритана, чтобы оттуда добраться до Статен-Айленда. Клинтон построил свою армию в Нью-Джерси и в прямом смысле слова пополз по направлению к Нью-Йорку. Его обоз из 1500 фургонов растянулся на двенадцать миль, приведение его в движение потребовало нескольких часов, и солдатам пришлось изрядно потрудиться. За следующие шесть дней армии удалось добраться до Аллентауна, находящегося примерно в 35 милях от Филадельфии. Клинтон мог бы потребовать ускорить темп, но не хотел чрезмерно утомлять своих людей.

Вашингтон узнал о выводе английских войск из Филадельфии через несколько часов после того, как неприятель покинул город. Он уже давно размышлял над тем, какие шаги следует предпринять в случае ухода англичан из Филадельфии. За день до этого события Вашингтон созвал своих генералов на совет. У каждого генерала была своя точка зрения, но преобладающее мнение склонялось в пользу того, чтобы дать англичанам уйти, ограничившись «беспокоящими действиями». Чарльз Ли протестовал даже против мелких атак, и некоторые генералы приняли его сторону. Вашингтон не хотел подвергать своих людей лишнему риску, но в то же время склонялся к тому, чтобы нанести противнику как можно больший урон, хотя и он, похоже, не стремился к крупномасштабному сражению. Потребность в активном действии, как всегда, одержала в нем верх, и сразу по получении информации об отводе английских войск он отправил на перехват англичан несколько полков. К этому времени численность его армии выросла до 13 500 человек. Около 1300 солдат под началом бригадного генерала Уильяма Максвелла были отправлены к Маунт-Холли, также на другой берег реки перешел генерал Филимон Дикинсон с 800 ополченцами из Нью-Джерси. На следующий день почти все войска Вашингтона оставили Вэлли-Фордж. 23 июня они перешли Делавэр, воспользовавшись переправой Кориэллз-Ферри, и днем позже расположились лагерем в Хоупвелле, в 25 км к западу от Кранберри. За шесть дней армия численностью в 10–11 тысяч человек проделала путь в 57 миль[748].