Однако 16 ноября Хау лишил Грина иллюзий и подтвердил опасения Вашингтона. Сутками ранее британцы заняли позиции, окружив силы американцев. Позиции эти, растянувшийся на добрые пять миль, находились очень далеко от форта, вставшего на Вашингтон-Хайте, холмах высотой в 230 футов над уровнем Гудзона. Хау потребовал от оборонявшихся сдать форт, на что Маго ответил насколько патетически, настолько и, как показали дальнейшие события, бессмысленно: «Позвольте мне уверить его превосходительство в том, что, будучи преданным самому великому делу, за которое когда-либо сражалось человечество, я намерен защищать форт до самой крайности!»[627] На следующий день генерал Перси нанес удар с юга по пенсильванцам подполковника Ламберта Кадуоладера, генерал Эдвард Мэтьюс, имея Корнуоллиса в резерве, обрушился на ополченцев полковника Бакстера с востока, а генерал Вильгельм фон Книпхойзен повел своих гессенцев на мэрилендский и виргинский полки подполковника Мозеса Роулингса. Гессенские наемники понесли наибольшие потери, но через три часа укрепления на всех трех участках были преодолены нападавшими. Зажатые в своих укреплениях, дезорганизованные, близкие к панике американцы не могли больше держаться. Этого и не произошло, и во второй половине дня Маго сдался. Британцы потеряли убитыми немало — почти 300 человек, но общие потери американцев были гораздо более существенными: 54 человека убитыми, 100 ранеными и 2858 попавшими в плен. Боеприпасы, продовольствие и артиллерия также достались «красным мундирам»[628].

Через четыре дня, утром 20 ноября, Корнуоллис во главе 4000 солдат пересек Гудзон и высадился в Клостере, Нью-Джерси, в шести милях выше по течению реки от форта Ли. Его целью была американская армия в Нью-Джерси, разбросанная между рекой Хакенсак и фортом Ли. 9 и 10 ноября Вашингтон отправил на другой берег Гудзона в Пикскилл двухтысячное подкрепление; таким образом, у находившегося там генерала Хита оказалось 3200 солдат, охранявших подходы к южной части Новой Англии. Чарльз Ли и 5500 человек с ним оставались в Норт-Касле. Корнуоллис, стремясь завершить захват фортов вдоль Гудзона, проделал марш на юг и едва не застал врасплох гарнизон форта Ли. После того как ему не удалось зажать Вашингтона и Грина между Хакенсаком и Гудзоном, Корнуоллис решил отложить преследование врага до следующей недели[629].

Вашингтон и оставшаяся часть армии (трехтысячный неорганизованный и павший духом отряд) в беспорядке начали отход от Хакенсака 21 ноября. На следующий день американцы достигли Ньюарка, где отдыхали пять дней. В конце недели Корнуоллис вновь вернулся к активным действиям — 28 ноября авангард англичан вошел в Ньюарк сразу после того, как оттуда ретировались последние солдаты Вашингтон. 29 ноября американцы добрались до Нью-Брансуика, а на следующий день их расположение покинули 2000 ополченцев из Нью-Джерси и Мэриленда, чей срок службы подошел к концу. Эти люди выдержали все, что могли, и теперь отправлялись по домам. Корнуоллис пытался двигаться по размытым дорогам как можно быстрее, но его темп замедляли дожди и холодная погода. Он опять почти догнал Вашингтона 1 декабря в Нью-Брансуике, но был остановлен приказом Хау. Все равно солдаты Вашингтона, переправившись через реку Раритан, обрушили мост, подрубив его деревянные опоры. И современники Корнуоллиса, и позднейшие историки критиковали его за пассивность, но справедливость требует указать на сильное утомление его людей и получение соответствующего приказа от начальства[630].

Третьего декабря армия Вашингтона достигла Трентона на реке Делавэр; Хау, присоединившийся к Корнуоллису три дня спустя, приказал возобновить преследование, и на следующий день в который уже раз едва не поймал американцев у Принстона. Утром 8 декабря британцы, войдя в Трентон, обнаружили, что река разлилась, а лодок найти невозможно: переправившись на другой берег, Вашингтон приказал вывести из строя или отогнать к западному берегу все лодки, которые только можно было найти вниз и вверх по течению[631].

Хау неделю метался вдоль берега Делавэра, пока посланные им патрули пытались найти лодки. Может, он и рассматривал возможность построить для переправы плоты, но всерьез до этого не дошло. 14 декабря Хау приказал войскам отойти на зимние квартиры, так как стало уже очень холодно, а никакой встречи с врагом в ближайшее время не предвиделось. Большая часть британской армии отправилась в Нью-Йорк, где пребывание было более комфортным, и Хау вместе с ними. Корнуоллис получил разрешение вернуться в Англию, а Клинтон, к тому времени полностью разочаровавшийся в Хау, остался фрондировать в Ньюпорте. Честь патрулирования территории вдоль берега Делавэра выпала гессенским наемникам.

В это же самое время Вашингтон вновь и вновь сталкивался со своими старыми, хорошо знакомыми неприятностями, главными из которых были недостаток людей и боевых качеств у тех, кто еще оставался с ним. Пока в его распоряжении было 3000 человек, но свыше половины из них должны были покинуть лагерь в конце месяца — истекал срок их службы. Разумеется, некоторые не хотели дожидаться конца месяца. Вашингтон с горечью смотрел на свою стремительно таявшую армию, и отчаяние его становилось все сильнее, так как он оценивал численность войск противника по меньшей мере в 10 000 человек[632].

Не добавил ему настроения и провал попытки генерала Чарльза Ли прийти к нему с корпусом в 5500 солдат, оставленных в Норт-Касле, когда Вашингтон в начале ноября двигался в Нью-Джерси. Вашингтон покидал Норт-Касл, предупредив Ли, что продвижение британцев вглубь Нью-Джерси может оказаться ложным маневром: «Они вполне могут нанести визит и вашей армии». Однако Вашингтон также уведомил Ли, что если вся английская армия или большая ее часть пойдет за ним в Нью-Джерси, то ему, Ли, следует присоединиться к Вашингтону: «У меня нет никакого сомнения в том, что вы тотчас пойдете ко мне навстречу со всей возможной быстротой, оставив в случае необходимости ополченцев и небоеспособных прикрывать границу Коннектикута». Здесь не столько примечательно насмешливое упоминание небоеспособных рядом с ополченцами (Вашингтон ставит между ними знак равенства), сколько неопределенность его обращения к Ли. На этом этапе взаимоотношений между двумя генералами рефлексирующий провинциал Вашингтон слишком заискивающе относился к опытному командиру Ли, понюхавшему пороху в Европе, чтобы отдавать тому приказы. На протяжении целого месяца после этого в письмах Вашингтона эта почтительность сохраняется. Так, в письме от 21 ноября он говорит Ли, что «интересы государства» требуют от того привести его армию в Нью-Джерси (в этот день Ли приказал бригадному генералу Уильяму Хиту направить ему 2000 человек из Пикскилла, но получил холодный отказ); 24 ноября Вашингтон пишет опять, пребывая в заблуждении, что Ли уже начал свое движение. Хотя 27 ноября он берет решительный и сухой тон: «Мои предыдущие письма, касавшиеся необходимости вашего появления в Нью-Джерси, были настолько ясны и конкретны, что больше нет необходимости что-либо добавлять по этому поводу»; но уже 10 декабря он возвращается к прежнему стилю; «Я могу лишь настоятельно просить вас» (присоединиться к основной армии). К тому времени Ли уже и вправду пересек Гудзон, но передумал двигаться дальше, ожидая возможности ударить по армии Хау с тыла. Такого шанса ему не представилось, так как 13 декабря в таверне около Вил-Тауна его захватил британский патруль[633].

Призывая Ли поторопиться, Вашингтон вдруг понял, что сам не верит в то, будто отряд Ли, даже присоединившись к его войскам, сделает американскую армию серьезной силой. Однако отряд Ли, отнюдь не являясь крупным, так или иначе усилит армию, и к тому же «народная молва преувеличит ее численность, что позволит считать нашу группу настоящей армией». Видимость была важна, почти столь же важна, как и сама реальность, особенно для поддержания духа войск да и всего народа Америки, который должен был поверить, что может победить в войне[634].