— Я ничего не видел!

— Вы не могли бы снова накинуть шаль на голову? Вы ничего плохого не сделали, просто люди здесь считают, что смотреть на вас нехорошо, — принялась уговаривать девочку Первин.

— Вы же без шали, вот и я не хочу, — заявила Падмабаи.

Первин с удовольствием поговорила бы с ней о том, что права женщины зависят от ее статуса, вероисповедания и семейных обычаев, но сейчас явно было не время. Не глядя на княжну, Первин обратилась к собеседнику — тот отступал в сторону.

— Бхайя, подождите, пожалуйста. Мне нужно найти нашего проводника. Он к вам не подходил, не просил еды?

Мужчина остановился, но оборачиваться не стал.

— Я его видел, а потом вышел князь и заговорил с ним.

— Какой князь? — При мысли о махарадже в груди у нее затеплилась надежда.

— Князь Сваруп. И он сильно разгневан.

— И где они теперь? — Первин прикидывала: князь мог отказаться ехать с Колином в Пуну, заподозрив, что она замыслила какую-то хитрость. Она огляделась — лошади нигде не было видно.

— Они уехали. — Собеседник ее неопределенно махнул рукой в сторону леса за домиком.

Первин стало не по себе. Почему Рама их бросил? Причиной мог стать только приказ князя.

Ганесан, почувствовав ее смятение. заскулил.

— Бедненький Ганесан, — сказала Падмабаи, глядя на пса. — Он тоже хочет кушать!

Изготовитель роти склонил голову:

— Я пеку простые лепешки. Не умею я готовить то, что подойдет для княжны.

— У вас очень вкусные роти, а княжну нужно накормить. — Первин хотела было продолжить, но тут увидела, что Падмабаи выпустила поводок. Пес сразу же затрусил к лесу.

— Ганесан! Назад! — выкрикнула Падмабаи, но пес не обратил на нее никакого внимания, только перешел с трусцы на бег.

— Наверное, учуял какое-то животное, — предположила Первин. И добавила, увидев испуг в глазах у девочки: — Скоро вернется.

— А если там леопард или тигр? Они его съедят.

Первин ответила, стараясь говорить уверенно:

— Нет, не съедят.

— Съели же моего другого брата!

Первин открыла рот, чтобы успокоить девочку, но та со всех ног бросилась вслед за собакой.

— Вернитесь, поешьте роти! — закричала Первин, понимая, что это не поможет.

Падмабаи не хотела, чтобы ко всем ее утратам добавился еще и пес.

Запахло гарью — лепешка на решетке почернела. Мужчина бросил еду и убежал в домик. Вот и хорошо. Хоть приведет помощь.

Первин подхватила подол сари и бросилась в погоню за Падмабаи.

Девочка не успела скрыться из виду, нагнать ее, в общем, не составляло труда. Но княжна не собиралась ни оглядываться, ни останавливаться. Она упорно бежала за дворцовым псом, который трусил впереди, не слишком быстро, но так, чтобы Падмабаи не могла схватить поводок. Первин, которой пришлось вслед за ними свернуть с тропы и углубиться в лес, тревожилась все больше. Рама не узнает, куда они подевались, да и занимаются они совсем не тем, чем нужно, то есть не поисками махараджи.

Падмабаи бежала без остановки, а потом вдруг споткнулась и упала. У Первин появилась возможность резко сократить расстояние. Она подняла девочку и увидела у нее на ноге небольшой, но перепачканный грязью порез.

— Кровь идет! — захныкала Падмабаи.

— Ничего страшного, — успокоила ее Первин. — Главное — промыть ранку. Пойдемте обратно.

— Нет! — заявила княжна, вытирая глаза грязными кулачками. — Нужно поймать Ганесана.

— У вас такой славный голосок. Позовите его, — предложила Первин.

— Он слушается только ай и Адитью. — Девочка встала с земли. — Давайте быстрее!

Здесь, вдали от тропы, все вокруг казалось одинаковым: железные деревья с корявыми зловещими ветками, переплетение ползучих растений на земле, сломанные сучья.

Здесь, вне тропы, не разглядишь ни змей, ни других опасностей. Первин хотелось все это сказать Падмабаи, но какой смысл? Девочка твердо решила спасти свою собаку от неведомой опасности. Выяснилось, что она гораздо храбрее, чем Первин думала раньше.

Первин от испуга забыла правила:

— Падмабаи, вы не должны…

— Нет! — Девочка побежала стремительнее прежнего — удивительно, что она на такое способна. Ганесан остановился и позволил хозяйке догнать его, подобрать поводок. А потом потрусил дальше, потянул ее за собой.

Первин совсем запыхалась, а девочка с собакой все больше ее опережали. Пока княжна бежала сама, держать темп было нетрудно, но теперь сильный пес тащил ее куда стремительнее, чем можно было предположить. Помимо всего прочего, в лесу было сумеречно. Сквозь пятнистые черно-зеленые кроны с трудом удавалось разглядеть подвижное белое пятнышко — нарядное платьице Падмабаи с кружевной отделкой.

А потом девочка вдруг резко свернула вправо, Первин по мере сил прибавила скорость, но зелень здесь росла гуще — она больше уже не видела княжну. Впереди замаячила невысокая постройка странной формы. Башенка с зарешеченным окном на уровне земли. На крыше — встроенная скамья.

Наверное, это та самая охотничья башня, которую она заметила на пути во дворец? Первин побежала к башне в надежде, что Падмабаи заинтересуется и зайдет внутрь. Хотя бы окажется в замкнутом пространстве — и какое облегчение сбавить темп. Не привыкла Первин к бегу.

Пес трижды отрывисто взлаял, Первин насторожилась. Лай не угрожающий, скорее радостное приветствие, подумала Первин и зашагала стремительнее.

Она заглянула внутрь сквозь арочный проем метра полтора в высоту. Места там было как раз для лестницы-стремянки в самой середине. Первин сообразила, что по ней охотники поднимались наверх, на крышу, оттуда и стреляли.

Чтобы пройти внутрь, пришлось нагнуться — и тут же вернулись все те тревоги, которые она ощутила несколько часов назад, когда входила в зенану. Но никто там ее с ножом не дожидался. Войдя в тесное помещение, она увидела, что Ганесан стоит на задних лапах, вскинув передние на плечи невысокого человечка.

— Он грязнущий. Скажите, чтобы слез!

Этот повелительный голос она бы ни с чем не перепутала.

— Махараджа, а я вас повсюду искала! Ганесан, отойди! — выкрикнула Первин, подражая тону Мирабаи.

Пес послушно опустился на землю. Нарядный камзольчик и штанишки князя Дживы Рао были все в грязи, кудряшки стояли торчком. Увидев Первин, он изменился в лице.

— Не забирайте меня! — выкрикнул он.

— Я никуда вас не заберу, если вы сами этого не захотите. — Первин чувствовала, что вот-вот расплачется. — Мне очень жаль, что вы так волновались. И я рада, что Ганесан привел меня к вам!

— Это я его нашла! — похвасталась Падмабаи. Она спряталась брату за спину и гладила пса.

— А мама ваша где? — с надеждой спросила Первин. — Махараджа, она здесь, с вами?

Ответить князь не успел — раздался пронзительный свист. Ганесан насторожил уши, резко развернулся. Человек в индусском костюме для верховой езды, с кобурой на поясе, нагнулся, чтобы войти в башню. Первин сложила ладони в почтительном намасте, но слова приветствия замерли у нее на губах.

То была не махарани Мирабаи и не Родерик Эймс. В башню вступил мужчина почти того же роста, что и князь Сваруп, с таким же крючковатым носом и копной темных волос. Но то был не дядя детей.

А придворный шут.

Ганесан предсказуемо кинулся к нему, начал ластиться. Первин же очень смутил изменившийся облик Адитьи. Увидев его в таком наряде, она вдруг поняла, что и телосложением, и мастью он очень похож на Сварупа. У Адитьи были такие же золотисто-карие глаза, как и у Дживы Рао. Как она не заметила этого сходства, при том что не раз беседовала с ним во дворце? Видимо, понятия об иерархии затмили в ее глазах очевидное.

Адитья улыбнулся, но выражение лица у него было недружелюбное.

— Почему вы здесь? Вы должны были уехать в Пуну.

— А, вот вам что сказали? — уклонилась от ответа Первин. Она заметила в кобуре пистолет и не хотела утратить контроль над ситуацией.