— Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы князь завел связи, которые поспособствуют изменениям в Сатапуре.

— Меня расстраивает, что наше княжество — единственное в западной части Индии, где нет полноценной железнодорожной станции. В правление моего отца были проложены рельсы, но, когда престол занял мой брат, он слишком увлекся обустройством нового дворца, у него не нашлось средств на составы, которые ходили бы по рельсам. Строительство замерло.

— Но вы приехали на великолепной машине, значит, сюда все-таки есть дорога?

— Так вы видели мой «мерседес-кардан». — На лице его показалась горделивая улыбка. — Да, существует проселок, который соединяет наши дворцы, дальше он ведет к охотничьему домику, а потом в Пуну. Но нужно строить новые дороги, а также запустить поезда.

— Вы премьер-министр. Вы не пытались это осуществить?

Он покачал головой.

— Ничего не выйдет без дозволения спящего медведя.

— Не понимаю.

— Сатапурский агент впал в спячку и не хочет предпринимать ничего существенного, пока его подопечный-махараджа не достигнет совершеннолетия. Тогда агент заверит моего племянника в том, что англичане построят ему отличные дороги и плотины и запустят поезда — главное, чтобы он побольше им платил в виде налогов и сельскохозяйственной продукции. А он по недомыслию тут же согласится.

Своеобразные представления об отношениях Колина с княжеством.

— Не больно-то вы любите англичан.

— Они нас тоже. Мы для них — избалованные карапузы. — Эти слова князь Сваруп произнес с грустной полуулыбкой.

Первин подумала: его, наверное, часто унижали. Она слышала, что махараджи покупают себе полные гаражи «мерседесов» и «роллс-ройсов», чтобы доказать, что они богаче англичан, которые над ними надзирают.

Она была уверена, что в английской школе махараджа Джива Рао столкнется с грубостью со стороны других учеников. С другой стороны, он сможет завести дружбу и научиться общению — а это пойдет ему на пользу. Кроме того, в хорошей школе он получит разностороннее либеральное образование. Ведь и она сама полностью прониклась идеями освободительного движения только после учебы в Англии.

Первин могла бы об этом заговорить, вот только сомневалась, что князю близка идея независимости Индии — ведь это положит конец существованию отдельных княжеств. Как бы он там ни ворчал по поводу спящего медведя.

— У меня нет доступа к бухгалтерским книгам, но не исключено, что активов вашей семьи хватит на то, чтобы, не повышая налогов, профинансировать определенные начинания. В княжестве есть дворцы, которые не используются?

— Разумеется. Кроме того, у нас есть особняк в Лондоне и несколько объектов недвижимости в Пуне и Бомбее. Но, продав их, мы потеряем лицо.

Он не хочет расставаться с недвижимостью, да оно и логично: такое важное и дорогостоящее решение должно дождаться решения будущего махараджи, истинного правителя. Но кто знает, какая ситуация сложится через восемь лет?

— А можем мы подробнее поговорить про махараджу? Вы заметили перемены в его настроении и поведении после гибели его брата?

— Разумеется. Вся семья очень горевала. Это естественно.

Он смотрел на нее как на какую-то безголовую, и она наконец приняла решение бросить ему вызов.

— Я слышала, что вы были на охоте, во время которой погиб Пратап Рао.

— Да, и считаю себя виновным в его гибели, — произнес он мрачно.

— В каком смысле? — быстро спросила Первин. А что, если она сейчас услышит признание?

— Он настоял на том, чтобы взять охотничий пистолет и опередить остальных. — Пальцы князя Сварупа беспокойно задвигались по краю стола, как будто воспоминание это было ему неприятно. — Врачи определили, что он упал и был оглушен — возможно, ударился головой о поваленное дерево. Поэтому и не отвечал на наш зов. Хищник же прельстился его беззащитностью.

Первин вспомнила слова Мирабаи о том, что ей эта смерть подозрительна. Почему у князя Сварупа, который был на месте, не возникло тех же сомнений?

Возможно потому, что причиной так называемого несчастного случая был он сам.

Пытаясь не выдавать своих опасений, Первин спросила:

— А потом… на следующий день… это вы его нашли?

Он глянул на нее испытующе.

— Вам о ком поручено думать — о князе, которого уже нет в живых, или о том, который вскорости займет престол? — Она промолчала, и он добавил: — Известно ли вам, что, если англичане решат, что в княжестве, оставшемся без правителя, наблюдаются разброд или коррупция, они имеют право забрать его себе?

Возможно, в наступление он перешел из страха, что она его подозревает. На деле никаких улик против него не было. Первин вдохнула поглубже и заговорила более мягким тоном:

— Я ни о чем таком не слышала.

— Подобные захваты на нашем субконтиненте происходили уже не раз. Собственно, таким образом англичане получили половину территорий.

— В этом вы правы. — Первин могла бы напомнить про военное вмешательство, про то, как землевладельцев силой заставляли подарить или продать англичанам свою собственность, но негоже человеку, работающему на англичан, пусть и временно, вести такие разговоры. Нужно помнить о профессионализме. — Я вам очень благодарна за то, что вы нашли время со мной побеседовать. Вы сильно мне помогли.

— А вы смелая, что приехали сюда одна, — произнес он покровительственно. — Интересно, что может женщина-поверенный сделать, если она одна в независимом княжестве и рядом никого из ваших людей?

Это напоминало угрозу. Первин посмотрела на князя в упор, думая, что вряд ли сможет спастись, если он решит ее уничтожить. Казалось бы, он должен бояться отмщения англичан, но, с другой стороны, она всегда может заболеть или стать жертвой несчастного случая. Первин сглотнула, отгоняя страх.

— Будучи представительницей государственного аппарата, я ощущаю себя под столь же надежной защитой, что и вице-король. А вот что до безопасности махараджи, я не испытываю подобной уверенности. Я сегодня видела, как он с дворцовым шутом бегает по крыше. Это очень опасно!

— Но на крыше так здорово пускать воздушных змеев! — с озорной улыбкой объявил князь Сваруп.

Первин поняла, почему Дживе Рао так нравится дядя. Она и сама не удержалась от улыбки, а потом посмотрела вдаль: две крупные белые птицы покружили над деревьями и опустились на траву в саду.

— Стервятники?

Князь встал и отошел в сторону посмотреть на птиц — они что-то клевали.

— Да, белые стервятники у нас обычное дело. Не смотрите на них. Отвратительное зрелище.

Было поздно: Первин подошла совсем близко и успела увидеть, что трупоеды опустились у куста туберозы, того самого, куда утром она выбросила похе. Они энергично клевали труп серой обезьянки: та лежала на спине, раскинув сведенные судорогой руки, будто в параличе. Расширенные зрачки уставились в пустоту.

Князь Сваруп кликнул слугу, чтобы тот унес трупик, Первин же вернулась к столу. Ее подташнивало и от вида стервятников, и от мысли о том, что еда, которую она утром выбросила под куст, стала причиной гибели обезьянки, еще утром так весело резвившейся в саду.

Подошел, зажимая рот ладонью, князь Сваруп. Глухим голосом произнес:

— Ну и вонь. Бедолагу перед смертью вывернуло наизнанку.

— То есть вы видели содержимое его желудка? — уточнила Первин.

Он кивнул и опустился на стул, будто тело у него ломило.

Она решила, чем смотреть самой, поверить ему на слово. Вспомнила, как слуга настаивал, чтобы она попробовала местный деликатес. Решила, что нужно этого слугу вычислить.

— Вы знаете всех, кто работаете во дворце?

— Разумеется. Кто-то из них здесь с самого моего детства, другие — дети таких слуг.

— Меня сегодня утром обслуживал молодой человек с очень круглым лицом. Вчера вечером я его не видела среди тех, кто подавал нам за ужином.

Князь бросил на нее испытующий взгляд.

— А вы вчера ужинали в новом дворце или в старом?