— Если вы меня простите, — мягко вмешался Рама, — я пойду приготовлю чай.

— Большое спасибо, — откликнулся Колин.

Когда Рама ушел, Первин сказала:

— Интересно, пленка все еще внутри или нет?

Колин перевернул фотоаппарат, подумал.

— Хороший вопрос. Проблема в том, что, если открыть заглушку, мы пленку засветим.

Первин прикинула: так уж ли дороги ей фотографии животных и друзей Колина? Важнее выяснить, что мог натворить Родерик. Она пожала плечами:

— Обезьян я могу сфотографировать снова. Невелика беда — давайте я сама открою.

Она взяла у Колина фотоаппарат и убедилась в том, что пленка исчезла.

— А откуда вы знали, что пленки там нет? — Колин посмотрел на нее едва ли не с восхищением.

— Наверное, пришла к такому выводу потому, что мистер Эймс очень не хотел оставлять свое изображение потомкам, — сказала Первин.

— Он простой инженер гражданской службы. — Колин не сводил с Первин глаз, а потом, не дождавшись ответа, заметил: — Похоже, вы знаете о нем что-то такое, чего не знаю я.

— От одного из старых слуг, проживающих в охотничьем домике, я узнала, что мистер Эймс присутствовал на охоте, на которой погиб князь Пратап Рао. Примечательное совпадение.

— Мне он об этом никогда не говорил. А вы уверены, что слуга не ошибся?

— Он мне сказал про инженера — англо-индийца; у слуги явно не было никаких оснований мне врать. — Первин смущенно огляделась. — Так кто-то еще ночует сегодня в гостевом доме?

— Только Рама — а так мы одни.

— Я хотела быть уверенной в том, что этот разговор останется между нами.

— Безусловно. И давайте временно забудем про Родерика Эймса. Я хочу знать про все, что случилось с вами с того момента, как вы сели в паланкин.

— Самая подходящая точка для начала рассказа. — Первин рассказала про поломку паланкина — у Колина вытянулось лицо, потом он немного расслабился, услышав, как она добралась до дворца пешком в сопровождении Лакшмана и четверых носильщиков. Она как раз дошла до истории о том, как кулон с лунным камнем обеспечил ей доступ во дворец, когда вернулся Рама. Он поставил на стол чайник ароматного чая и тарелку с зелеными конвертиками. Первин сразу догадалась, что это рисовые блинчики, завернутые в банановый лист, и вздохнула от предвкушения.

— Панки! Я думала, их делают только в Гуджарате.

— Гуджарат отсюда недалеко, — заметил Рама, плавно поведя рукой. — Теперь я пойду готовить настоящий ужин. Какой курятины вы сегодня изволите?

— Да мне все равно, что вы приготовите. Я этих могу съесть целую дюжину! — объявила Первин, перекладывая три панки к себе на тарелку. В охотничьем домике ей было некогда, она съела лишь одну пшеничную ротию и теперь умирала с голоду.

Рама просиял.

— Сейчас приготовлю вам обоим еще панки.

Когда он ушел, Колин озабоченно посмотрел на Первин:

— Вас плохо кормили во дворце?

Первин так радовалась возвращению, что теперь могла вспоминать об этом с юмором.

— Поначалу все шло хорошо. Но вскоре я поставила перед собой цель есть как можно меньше. Давайте расскажу.

И она выложила ему все: про обстановку во дворце, про наставника, который при этом еще и управляющий, про страхи Мирабаи и возможную попытку отравления, а потом про свои все растущие подозрения, что Пратап Рао погиб не от когтей тигра, как это написано в заключении врача. Она понимала, что последняя тема особенно деликатна. Возникали сомнения в квалификации врача — и вставал вопрос, не идет ли речь об убийстве.

Но Колин не стал сразу развивать эту тему. Он вдумчиво произнес:

— Мне стыдно, что я отправил вас на такое опасное дело, при этом я очень рад, что вам хватило смекалки выжить и вернуться ко мне. Однако меня тревожит, что вы забрали из охотничьего домика одежду. Меня учили, что из дворцов ничего нельзя уносить — полагаю, те же ограничения относятся и ко всем домам, принадлежащим правителям.

— Оуэн Маклафлин чего только не забирал из дворца, — возразила ему Первин. — А эту одежду нужно показать представителям властей. Перед нами неопровержимые доказательства того, что не зверь загрыз князя.

Первин сходила в свою комнату, куда Рама отнес ее саквояж. Отперла его, достала завернутую в шаль одежду князя. На веранде, в свете фонарей, сразу стали видны дыры в одежде и потеки крови.

— Дырки в джодпурах могли проделать своими клювами птицы, — сказала Первин, указывая на поврежденную ткань. — Как мне представляется, к телу князя слетелись стервятники — кстати, они же клевали мертвую обезьяну во дворце. Судя по небольшому количеству крови, на момент появления птиц князь уже был мертв.

Колин поморщился.

— Неприятно об этом думать. И все равно картина, которую вы пытаетесь нарисовать, от меня ускользает.

Прежде чем ответить, Первин отхлебнула чаю. Горячий напиток согрел ее и придал столь необходимых сил.

— В тот день, когда князь уехал на охоту, Мирабаи заметила в небе стервятников — возможно, примерно в это время он и умер. Если бы его загрыз хищник, крови было бы гораздо больше. Из чего я делаю вывод, что князь Пратап Рао погиб от руки человека. Тело махараджи сожгли в соответствии с обрядом в тот же день, когда доктор Эндрюс подтвердил, что причиной смерти стало нападение хищника. Соответственно, единственное наше доказательство — отсутствие более серьезных повреждений на

одежде.

Колин так стремительно поставил чашку на блюдце, что она задребезжала.

— Серьезное обвинение.

— Согласна, иначе фактов не объяснишь. Кроме того, подозрительно отсутствие кафтана. Порой то, чего нет, даже важнее того, что есть. Вряд ли вы станете отрицать, что леопард не стал бы есть ткань, не мог он и раздеть князя и оттащить кафтан в другое место. — Первин сделала паузу, чувствуя, что Колин слушает ее очень внимательно. — Это мог сделать только неизвестный нам человек.

— Или неизвестная! — вставил Колин.

Первин подумала, могла ли женщина убить князя. Первой под подозрение попадала Мирабаи, которая свободно передвигалась за пределами дворца. Кроме того, она, по слухам, впала после смерти сына в меланхолию, хотя доктор Эндрюс и признал, что не сам поставил ей этот диагноз. Первин припомнила свои разговоры с махарани — ничто не свидетельствовало о душевном расстройстве, она не выглядела женщиной, способной убить собственного ребенка. Первин покачала головой и ответила:

— Возможно, но маловероятно, если учесть, сколько мужчин участвовали в охоте и имели прямой доступ к князю. В любом случае завтра утром я бы хотела как можно раньше переговорить с доктором Энюрюсом и спросить у него, видел ли он кафтан князя Пратапа Рао.

Колин медленно выдохнул.

— То есть новый вопрос звучит так: кто из участников охоты мог убить князя Пратапа Рао?

— Обитатели охотничьего домика сказали, что кроме князя Сварупа и инженера они видели нескольких слуг и Адитью — придворного шута. Он — один из немногочисленных мужчин, с которыми общаются махарани.

— Если Родерик действительно участвовал в охоте, возможно, он и забрал ваш фотоаппарат: не хотел, чтобы все эти люди видели его рядом с вами и мной.

Первин подняла брови.

— Причудливая теория. Тогда он должен был исходить из того, что по ходу визита во дворец у меня найдется время проявить пленку.

— На курсах для гражданских служащих младших чиновников учат, что во многих дворцах есть собственные фотографы и фотолаборатории — для того чтобы снимать портреты правящих особ прямо на местах. Соответственно, можно было представить себе такое развитие событий: вы сделаете во дворце еще несколько фотографий, а потом вам предложат проявить пленку.

— Занятная мысль, но князь Сваруп наверняка знает, что Родерик состоит на государственной службе. — Первин еще немного подумала. — Князь Сваруп прибыл во дворец неожиданно. Возможно, узнал о моем приезде от Родерика Эймса, который ради этого специально заехал к нему в резиденцию.

— Поскольку они оба причастны к гибели князя Пратапа Рао? — Колин качнул головой. — Не хочется мне в это верить.