Голова пошла кругом. Одна новость за другой, и все переворачивает с ног на голову.

— Только Паша расстроился, ты ему с текстом помочь обещал для поэтического бота. А все не шлешь. А он нервничает и пельмени ест. А мне сначала обидно было, пахнут вкусно. Но я твердо решила, мы с тобой, Боря, все выдержим.

С князем чуть прояснилось, к чему приглашение настойчивое. Я же у него перспективного земляного мага увожу, из-под носа. Причем как-то странно увожу, сам для этого и палец о палец не ударил. Он вроде сам уводится, а виноват я. Надо будет Юлю напугать аккуратно, так, чтобы сама сбежала. Операцию показать кровавую или бандитов, с которыми у меня дружба.

Пообещал железобетонно прямо сейчас с Пашей поговорить и успокоить. Вменяемый текст написать — время нужно, скелетик уже накидал, но еще бы часик в спокойной обстановке посидеть. Стоп, если Паша детские стихи любит — можно ему еще кое-что сплавить. И кузнечик ему на ура зашел. Агния Барто свой первый сборник после войны публиковала. Тот самый, где зайку хозяйка бросила, бычок качается, а мишке лапу оторвали. Быстро открыл чистую страницу, наколотил знакомых четверостиший. Отправил толстяку с пометкой, все честно, никто раньше не слышал — просто дарю.

…

Тренькнули ладони и сразу замолчали. Через пару секунд повторилось. Затем третий раз. Был у нас во времена конских цен на разговоры такой тариф — «Перезвони». Находились товарищи. Они в любых мирах находятся, кои думают в одинаковых направлениях.

Набрал сам, приглашение как бы намекает:

— Цыпа, чего звонишь и сбрасываешь?

— Тебе хорошо, Боря, а мне теперь экономить надо. Забыл, что меня отец выгнал и наследства лишил. И из университета меня поперли, я теперь оценщик недоученный и нищий. Без поддержки и пер-спек-тиф.

— Я помню, что ты вчера ценностей на сотню тысяч взял.

— Какая сотня, побойся Вечного ученика. На восемьдесят шесть еле-еле наторговал. Так орал, что горло сорвал. Правда три позиции оставил, колье и пару колец. Маловато скупщики дают, а моя оценочная интуиция на что? Больше взять можно, на аукцион выставил. Через три дня еще деньги будут. Но пока надо пояс затянуть, затянуть.

— Ладно, с промышленным предприятием разобрался? Я же тебя не зря посылал.

— Тьфу ты, Боря, убоись Вечного ученика и его пилигримов тоже. Мрак там беспросветный. Один цех, в котором и целюлозу замачивают, в корытах дырявых. И сушат, и рулоны режут. И бухгалтерия у них тут же сидит, в этом корыте, и дирехтор. Еле концы с концами сводят.

— По отчетности у них прибыль — тысяча в месяц.

— Какая тысяча, пусть мои глаза не видели срама такого. Ну да, тысяча есть. Точнее я больше нашел. Воровали там со всех щелей. Тысяча восемьсот теперь прибыль точно будет. Но со следующего месяца. Сейчашнюю я велел два корыта новых купить и работника еще нанять.

— Что с заказом моим?

— Все как договорено, все по схеме. Ткани, фурнитура закуплена, первый десяток раскроен. Можем и так шить начать, но такие вещи лучше бы по фигуре подгонять.

— Тогда адрес своей лавки кидай, сейчас на примерку первую пятерку привезу. Еще, мантию земляную сподобить можешь? Моя, судя во виду и запаху, годится только на половые тряпки.

— Деньги то, деньги тебе перевести. Не малая же сумма собралась, а еще не все продано.

Как незаметно голос меняется, последний вопрос на четверть тона тише и дыхание затаил.

— Деньги никуда переводить не надо. — важно выдал я, — Ты мой официальный партнер и казначей. Выдавать будешь мне и еще человекам паре. Мне сразу и без вопросов, другим — после проверки, зачем и можно ли обойтись дешевле.

…

— Бука, выбери ладонь самую лучшую. Не в смысле сообразительности, это не важно. Высокие, крепкие, с квадратными челюстями. Чтобы плечи пошире, взгляд твердый, и чтобы зубы все целые. Посылай их в ателье одеваться. Сам тоже приезжай, ты, конечно, худой и дохлый, но должность не допускает в рванье ходить.

Не выдержала своей очереди Язва. Названивать начала, еще пока я прошлый разговор не окончил.

— Тут, в общем, Груш, ему сообщение пришло.

— Неужто читать научился? — удивился я.

— Да не, не его это. Чтение. Совсем. Букву «А» три дня учили и перестарались. Теперь у него все буквы А. Но мы сообщение от него переслали, сообразили как. Там каракули сплошные, но Чижик перевел лихо. Знаешь же, он один с Грушем общаться может. Короче приглашение профессору на сход. Большой сход столичный авторитетов под председательством Очемелого — известного столичного вора-на-законе. Завтра ехать надо, явка обязательна, сам профессор и не больше двух человек охраны.

— Хорошо, информацию принял, до завтра еще дожить надо. Как шея не беспокоит?

— Чего беспокоить там то? — отмахнулась девушка, — Зажило все, висит эта твоя штука с боку, телепается как ручка у чайника. Я же и так с лицом укрытым хожу.

— Ладно. Новая карета готова, большая, под четверку лошадей? Проверь там все. Запрягайте с херувимом. Через четыре часа вот по этому адресу будьте.

Опять не успел договорить, как зажужжали новые вызовы.

— Борис, подъезжаем к столице. Проводник сказывает, через час на месте будем.

— Василий Сергеевич, все хорошо. Чин по чину встретим, проводим. Вы то по просьбе моей нашли что-нибудь?

— По Метелкину что ли? Нерадивщина какая-то в архиве, все бумаги переворошил, но ничего не понятно. Не было у вас в классе никакого Метелкина. И семьи такой в Белозерске нет. Вот по бумагам нет и не помнит никто. Может ошибка какая?

— Может и ошибка, забудьте, — ответил я озадаченно, — Для вас все готово, ждем-то, сил уже нет.

…

— Олеся, утро доброе.

— Чего ты, Боря, уехал утром.

— Дела, Олеся, бери телегу и езжайте со Степаном магазины осматривать, она уже запряжена и у ворот стоит. Главное магазины свои, но и в чужие заходите тоже. Изучай, как у других устроено. Ты все сама должна видеть. Катайтесь по городу, экскурсия у вас сегодня.

— Хорошо, только мы тетю Розу проведовать хотели, ей поддержка нужна.

— О тете Розе есть позаботиться кому, не до гостей ей сейчас. Слушай, ты всех одноклассников нормально помнишь, общаешься? Дима Метелкин, был же у нас такой?

— Метелкин, Метелкин. Вообще не помню, не было. Перепутал ты что-то. Оля Метелкина только, подруга моя. За одной партой мы, ну после того, как ты со мной вместе сидеть не схотел. Но я вообще не слышала, что у нее брат был, — в голосе зазвучала тревога, — Боря, с тобой все хорошо, не заболел случаем?

— У тебя запись с выпускного осталась, когда аттестаты вручали? Пересмотри, найди эту Олю и мне перешли.

Что за Метелкина, переспрашивать не стал, нерадивщина однозначно. Хороший термин. Обер-городовой точно Метелкина знает, он и фамилию его называл, только вроде он где-то за полярным кругом.

…

Подкатили к ровной бетонке на четыре полосы. Распахнулась между рядов тополей, первый раз тут настоящую дорогу вижу. Пустую до горизонта и чистую, ни одной лошадиной кучки.

— Все, Борис, сюда на конях нельзя. Для мобилей дорога. Исключительно. Я могу сбоку поехать, тут можно.

Вылез, попрощался. Попросил ближе к центру держаться и подежурить пару часов. Чует мое сердце, в любое место может понадобиться срочно лететь.

Приближающийся мобиль было слышно издалека. Чихал, стрелял, как от сбитого зажигания. Ревел надсадно, потом резко начинал захлебываться. Вовремя надо передачи переключать. Поравнявшись со мной, резко замедлился и заглох.

Митрофан высунулся из окна почти по пояс. Рука на руле небрежно, но бицепс вздут, как моя голова. На лбу танковые очки, на лице выражение высшего незамутненного счастья. У кое-кого жизнь удалась.

— Боря, прыгай. С ветерком прокачу.

— Девочек будешь катать, — буркнул я, — мы не кататься встретились, а в клуб твой записываться едем.

На перед я не поместился, даже пытаться не стал. Распахнул дверь, нашел защелку, складывающую переднее сиденье, полез назад, обдирая бока.