Степан, вместе с Олесей поедешь. Оформишься в контору охранником. Вчера директора старого уволили, Олесю теперь одну оставлять нельзя. Марта, вещи собирай, вечером переезжать на новое место будем.

Попросил кожевника Якова выполнить еще одну просьбу. И так напрягаем, загостились, но ничего, скоро съедем и я его за все отблагодарю.

— Яков, посмотри, в мусоре коляска детская валяется, механизм сломан, ось согнута и порезана вся. Давай ее для дела приспособим. Вот я и чертежик сделал. Если одну ось с площадкой оставить, вот тут ремни кожаные прикрепить, моему коту тележка будет. Видел же лапы задние не работают, волочится половина туши по земле, шкуру стирает.

Мастер озадачился, поскреб макушку.

— Борис Антонович, а че, сделаем. Как есть идею понял. Ремни приклепаем, только не к этой рухляди, а нормальные колеса найдем. К обеду будет готово.

— Тогда кота с собой возьми, унеси отсюда. Тут одна особа может появиться, которая на него зуб имеет. Не дай животину в обиду.

Егор, запрягай. Едем сам знаешь куда.

— Не на учебу, точно? Тебе же учиться надо, — засомневался дядька.

— Учиться никогда не поздно. Вечером в университет поедем, только одно там есть важное дело, остальное — баловство.

По пути коротко поделился новостями. Пять крупных банд вокруг нашей внезапно кончились, нашими общими стараниями. Все барахло нам осталось и людей прибилось столько, что девать теперь некуда. Вот с этим сейчас и придется разобраться. Нам сейчас важное дело предстоит. Произвести на людей первое впечатление. Не совсем на людей, на бандитов, причем не первого сорта. Лучшие то в серое повидло превратились. Остались унылые на побегушках у прочих, трусливые и всякие ущербные. Короче — второй состав.

Первое впечатление на то и первое, что произвести его можно только один раз. Есть такая мысль, что без небольшой силовой демонстрации не обойдется. Убивать, калечить никого нельзя, за нами могут наблюдать, ждать чего-то подобного. Могут быть засланные шпионы. Сможешь так человека ударить, ножом или еще чем, чтобы не пострадал, а у окружающих сомнений не возникло?

— Что-то не уловил, это кого так-то?

— Кого не вопрос, сейчас найдем и все решим.

Тормознулись у нашего магазина, кривая вывеска «Дешевые продукты» так и бросилась в глаза. Вошел и купил колоду игральных карт. Лишний раз убедился, что магазин — та же самая помойка, как и прочие.

Карточная колода — один из лучших тренажеров для развития гибкости пальцев. Подснятия, перевороты, все упражнения знаю, осталось Борю научить. Пальцы надо тренировать постоянно. Мои руки — это оружие. И не в смысле, что смертельное. Оружие лечения, спасения жизни. С этой минуты в руках всегда должен быть предмет, и он должен порхать.

На улице постоял, пропустил разного народа, пока не нашел типаж, какой нужен. Заговорил с дородным мужиком, несущим тяжелый ящик.

— Заработать хочешь?

Мужик сплюнул, перехватывая ношу одной рукой. Оглядел мою коричневую мантию. Хмыкнул.

— А кто не хочет?

— Мертвецом прикинуться сможешь? Плачу десятку за час работы.

— За червонец я не только час — весь день кем угодно прикинусь, — оживился мужик.

— Залезай, расскажу, что нужно делать.

…

На воротах дежурные, распахнули створки, кланяются. Обвешались оружием как матросы, собирающиеся на штурм Зимнего. У каждого десяток ножей за поясом, пики, косы, что-то похожее на кривые сабли.

Во дворе работа кипит, десяток рабочих колотят деревянный ангар. Костры, палатки, шум песни. Веселится народ, навскидку сотня человек во дворе.

Бука выскочил, попытался открыть дверцу, но Филин его отпихнул, бросился, кланяясь до самой земли. Подхватил меня под руку.

— Борис Антонович, а мы то заждались вас. Уж так заждались, просто сил нет.

— Оберы были?

— Как не быть, враз после как батюшку вашего увезли, так целая делегация. Наблюдатели каждый куст, каждую комнату смотрели, искали знамо кого. Один усатый все главного выспрашивал, профессора. Ну мы то Груша ему показали в новом костюме. И кресло ему красиво ковром и перстень и сигара. Груш только палец вверх и смотрит страшно, что это значит — без Чижика не понять. А Чижик в Незабудке, Антона Петровича охранять подрядился. Усатый сначала орал — «Всех в рваной земле сгною», но как шипение услышал: «Ты пришел без уважения», успокоился, побледнел и сбежал быстро. Потом еще обер-участковый приезжал, у калитки постоял, помялся да уехал.

— Филин, я для тебя отдельное поручение придумал. Чтобы ты тоже при важном деле был. Тебе понравится. Лови описание, читай внимательно. Позже подойдешь, детали обсудим.

— Бука, не томи, трофеи показывай.

Осмотрел кареты, отремонтированные и выкрашенные Язвой в черно-золотой цвет. На моей нашивке подсмотрела. Не получим ли по шапке за такую палитру? Хотя смотрятся свежо.

Одна сразу привлекла внимание. Здоровенная, как сарай на колесах, под четверку лошадей-тяжеловозов.

— Вот, эта интересно выглядит.

— Похоронное агентство у банды Могильщиков было. В последний путь на нем людей возили. И не абы кого, а людей важных, денежных, — пояснил Бука.

Дверь сзади, как и в машинах скорой помощи. Высоковато немного, но лесенка выдвигается. Посередине массивный стол. Скамейки для плакальщиц, для венков крюки. Добротная конструкция, основательная.

— Ну-ка плотника зови.

Плюгавый мужичок прибежал, кланяясь, отряхивая стружку из бороды.

— Ваше благородие, вызывали?

— Карету починить сможешь? — спросил я.

— Так тут целое все, чего чинить то?

— Что скажу, то и чинить. Скамейки убрать, чтобы вокруг стола ходить свободно, все лишнее кроме стола выкинуть. Вот сюда шкафы навесить с полками. В угол раковину для воды, бак на крышу. Печку небольшую в другом углу приспособь, чтобы воду можно было греть. Окна расширь, чтобы во всю стену и открывались наружу. Еще посмотри, что лишнее снять, чтобы полегче была.

Мужик смутился, округлил глаза.

— Это что получится то?

В виде исключения ответил. Хороший плотник, вон за пол дня сколько всего настроил.

— Это, уважаемый, будет передвижной санитарный экипаж. В нем важный целитель Херувим будет людей лечить, разъезжая по всей столице. Посчитай чего по материалам надо, и приступай немедленно.

Бука, командуй общий сбор.

На крыльцо вынесли кресло, в который водрузился профессор. Надо же как в роль вжился. Ни одного лишнего движения, спокойствие, уверенность. Незримая аура силы появилась, вон народ как потряхивает.

Профессор по моему скрытому сигналу поднял руку. Я по его сигналу громко скомандовал.

— Разбиться на ладони.

Бандюки на удивление резво разделились по шесть человек, видно этот процесс знаком и уже пройден. Боевая бандитская ладонь — это значит старший и пять бойцов. Я пошел между рядами, осматривал орлов, некоторых менял местами, тычком в грудь назначал руководителей.

— Эй, у этой ладони я главный.

— А ты ваще кто-таков?

— Этот что тут права качает?

Ага, вот и негатив назрел. Недовольство. Все верно, нет у меня тут достаточного авторитета, чтобы вот так сходу порядки навязывать. Тем более среди контингента, признающего только грубую силу.

Из толпы вынырнул мужик с ящиком под мышкой.

— Эй, жирный, ты чего раскомандовался. Мы с профессором, он наш главарь. А ты никто и звать тебя никак. Забирайся в свою тележку и чеши отседова, пока цел.

Народ одобрительно загудел. За спиной зачинщика материализовался Егор. В воздухе мелькнул здоровенный зазубренный нож. Как и куда Егор пырнул, я не заметил. Просто подшаг, молния, и тело бьется в судорогах. В руках инвалида окровавленный тесак и улыбка такая, что хочется завязать с преступным прошлым и бежать старушек через дорогу переводить.

Туша начала хрипеть и пускать пузыри, даже я засомневался, точно ли это подстава. Наконец дергающиеся ноги успокоились. Егор деловито вытер нож о лежащее тело и распрямился, оглядывая оторопевших бандюганов.