Сбросив с себя оцепенение от вида ее смерти и снова принял оборонительную стойку и развернулся, ища противников. Нашел пятнадцать трупов врагов и покрытых кровью хирдманов, которые отпаивались эликсирами Бьёрк и Хальвейг. Посмотрел на себя. Мне эликсиры тоже бы не помешали. Куча мелких ран на руках и ногах и даже на морде лица новый порез. Подошел к своим отдыхающим хирдманам и плюхнулся рядом.

Достал из мешка сразу пяток эликсиров и вытащив тканевую пробку из первого опрокинул его в рот. Скулы свело от страшной горечи, вслед за скулами пищевод и желудок. С огромным трудом сдержался, чтобы не выблевать все обратно. Да суровым северянам суровые лекарства. Вон мои хирдманы пьют и даже не морщатся, а нет все-таки морщатся.

А это Альвгейр, ну он такой же недоделанный урманин, как и я. Организм северянина, а мозги и реакции жителя двадцать первого века. Неженка — говорят про таких настоящие урмане, и проходят пешком пятьдесят километров, чтобы дать ему в морду, а потом еще пятьдесят километров обратно до дома и все за один день. Я бы умер еще на первых десяти. Нет ну сейчас я немного окреп и умер бы на первых пятнадцати.

Примерно через час основные раны у меня и моих воинов затянулись, продолжающие кровоточить перевязали чистыми тряпками. Не знаю, как договаривались Хар Костолом и Брюнья и должна ли она периодически как-то оповещать об обстановке и не появятся ли тут новые действующие лица. Пора подниматься и идти разбираться с Харом. С трудом поднялся. Что-то работа грушей для Брюньи отняла у меня слишком много сил. Пока собирался с силами хирдманы собрали трофеи. Хвидульф, Вифрид, Харальд и Фьельнир тут же облачились в обновки. Бреки сначала отказывался, мол ему подвижность важна, но под тяжестью аргумента — зачем ему за спинами щитоносцев подвижность сдался и тоже обносил гардероб. Я тоже не остался в стороне и поменял поножи на более качественные по характеристикам. Оружие некоторые тоже поменяли — Вифрид и Бреки поделили топоры Брюньи. Остальное оружие и доспехи я убрал себе в мешок. Раздам остальным хирдманам.

Первым нас дальше повел Альвгейр, за ним двигался Харальд. Альвгейр осторожно выглянул наружу. Вокруг дома движения не было, но звуки боя были отчетливо слышны. Наши войска стараются. Главное теперь не пострадать от дружественного огня. От стреломета моя броня может и не защитить.

Альвгейр махнул рукой, и мы вышли на улицу. До крепости было рукой подать, и мы пошли не скрываясь. А смысл? Эти доспехи и оружие весь город знает, все будут считать, что это хирдманы Хара Костолома. Мое предположение подтвердилось уже через пару минут. Охрана возле крепости до самого последнего момента была уверена, что мы свои. Потом было уже поздно.

Мы вошли в крепость. Крепость это в принципе такой же бражный зал, только с запасом продовольствия на время осады и арсенал вооружения. Поэтому никаких проблем с ориентацией мы не испытали. Тэн Хар восседал на своем троне в окружении четырех воинов в таком же как у нас облачении. Мы с Альвгейром держались позади, чтобы не так сильно выделяться на общем фоне.

— А где Брюнья? — оглядев нас спросил Хар.

— Погибла, — ответил Фьёльнир.

— Кто ты воин? Сними шлем, когда разговариваешь со своим тэном, — похоже Хар начал что-то подозревать.

— Ты не мой тэн, — ответил Фьёльнир снимая шлем.

— Хирдманы тэна Андбьёрна, а где же он сам? Прячется в лагере и боится встретиться со мной лично? — выдал длинную тираду тэн Хар.

— Ну почему же, вот он я сразись со мной, — я вышел вперед.

Тут же четверка воинов Хара атаковала меня. Ну как атаковала, попыталась. Два выпада копий и удар секиры уменьшили количество нападавших до одного. Удар его меча я принял на щит, и сделал шаг вперед врезаясь щитом в него. Воин Хара потерял равновесие и лезвие «Пронзателя сердец» впилось ему в горло. Все, нет некем больше тэну Хару прикрываться.

Хар поднимается с трона. В одну руку он берет топор, в другую щит. Как и при осаде Айсборга он не надевает шлем. Молча подходит ко мне.

— Ну чтож тэн Андбьёрн, похоже между мной и званием хёвдинга стоишь только ты, — говорит он.

Прям так и тянуло сказать — «Такая же фигня», но сдержался. Потом хотелось сказать — «Аналогично», но тоже сдержался. Пришлось отвечать пафосно и торжественно.

— Решим это здесь и сейчас, — сказал я.

Мои хирдманы отошли на несколько шагов, оставив нам с Харом достаточно места для поединка. Хар сделал приглашающий жест, разрешая мне нанести первый удар. Ага, щаз, разбежался, бегу и падаю, и волосы назад. Я покрепче сжал рукоять щита и приготовился к схватке.

Хар пожал плечами и нанес сокрушительный удар в мой щит. Причем этот гад как-то так хитро во время удара изогнул руку, что умудрился ударить не лезвием, а обухом топора. Раздался громкий «Бум». Ага теперь понятно откуда у Хара такое прозвище. При должной сноровке так легко можно сломать сопернику кости или, например, проломить череп, ну уж точно можно оглушить.

Однако на этом можно и сыграть. Один из последующих ударов Хара я встретил встречным движением щита, который чуть развернул. Топор встретился со щитом в другой, нежели рассчитывал тэн Хар, точке и энергия удара ушла не в щит, а по касательной. Инерция повела Хара вслед за топором, он устоял на ногах, но вынужден был отвести руку со щитом, чтобы не упасть.

«Пронзатель сердец» метнулся вперед и в третьей схватке наконец оправдал свое имя. Броня тэна Хара не устояла под натиском моего меча и пропустила его к телу хозяина. С чавканьем железо покинуло плоть. Хар попытался все-таки достать меня, но промахнулся и с грохотом рухнул на землю.

Я прошел вперед и уселся на его трон. Сразу вспомнилась похожая сцена из сериала «Игра престолов». Порадовало, что прозвище «Цареубийца» мне не светит. И я не Джейме Ланнистер, да и тэн Хар не безумный король Эйрис Таргариен. Альвгейр собрал трофеи с тела Хара Костолома. Самым интересным для меня оказался амулет «Знак владетеля Хавестхейма». Система мигнула, что я стал тэном Хавестхейма. Естественно это никак не повлияло на изменение в боевых действиях. Не запостил — не было. Надо оповещать людей.

Проблема в том, что наличие этого амулета не делает жителей города мне лояльными. Любой, кто сможет, с радостью лишит меня жизни. Ладно посидели и хватит. Пора возвращаться в лагерь. Мы выбрались из крепости также тихо, как и вошли. Пробрались к дому торговца и спустились в подземный ход. Буду его так называть, хотя после устранения всех свидетелей он опять стал тайным. Прошли по подземному ходу и вышли на свежий воздух. На стенах с этой стороны крепости все-еще было тихо. Мы спокойно ретировались обратно в лагерь.

Утром на стенах Хавестхейма было необычно оживленно. Люди Хавестхейма мотались по стенам практически не прячась. Я еще ночью приказал стрелкам с утра не выходить на позиции. Сейчас я вместе с остальными тэнами и Асбьёрном стоял недалеко от ворот ожидая развития событий. Тела тэна Хара и его хирдманов, судя по поведению защитников Хавестхейма, они обнаружили. Теперь они решают, что делать дальше. Тэн Хар убит, его хирдманы тоже. Руководить обороной некому, единственное что их ждет в случае продолжения сопротивления только смерть. Даже обещанную плату им отдать некому. С трупа тэна мы забрали и похоже весь «золотой запас» Хавестхейма, а именно тридцать марок серебра.

Так что мы ждали делегацию города для обсуждения условий сдачи. И наше ожидание не затянулось. Ворота Хавестхейма открылись и из них вышли три воина. Быстрым шагом они направились к нам. Один нес в поднятой руке белый щит. Переговорщики, идите ближе мы уже заждались.

Подойдя к нам, они остановились. Самый представительный вышел вперед.

— Приветствую вас тэны, меня зовут Рунульф Рагнарсон, и я буду говорить за жителей Хавестхейма, — начал разговор он.

— Ну насколько мы знаем жителей в Хавестхейме не осталось, а на стенах города стоят наемники, которых пригласил уже бывший тэн Хар Костолом. Так что ты Рунульф говоришь не от лица жителей Хавестхейма, от лица наглых захватчиков моего города, — ответил я ему и продемонстрировал знак владетеля. К такому повороту он явно не был готов, но быстро взял себя в руки и продолжил.