Вздох облегчения срывается с губ Сигмунда. Похоже у него какой-то пунктик насчет крыс. Может фобия?

— Спасибо, спасибо могучий, великодушный воин! Я буду ждать новостей тут на рынке. Я умоляю тебя вернуться сюда, когда мой дом будет очищен от крыс и я смогу безопасно в него вселиться.

Точно фобия. А ярл молодец. Не хорошо так говорить про власть, но так попустительски относиться к проблемам жителей. Да, это не Европа двадцать первого века. Теперь точно в порт. Харальда и Халлу отправил на сопровождать треллей с тканью на «Орку» и ждать нас потом там. А сам с Уной, Альвгейром и Фьёльниром отправились искать корабль из Хавестхейма.

В порту мое внимание привлек худощавый мужчина, перед которым на деревянном настиле было разложено воинское снаряжение. Он поднимает обведенные черной краской глаза. Тоже мне Зорро.

— Заинтересовал мой товар, тэн? Добротные доспехи и оружие.

— Ты не похож на воина. Откуда они?

— Ты прав тэн, я не воин. Это снаряжение моей прекрасной жены Хальберы.

Он опускает голову и с трудом пропихивает слова через горло.

— Она погибла в Западной марке, защищая торговый караван. Без нее мне тут нечего делать. Я хочу вернуться на юг на ферму предков, но для этого нужно купить место на корабле.

— Сколько ты хочешь за все?

— Мне нужно пятьдесят ортугов.

Похоже у местных мореходов одна цена на билет. За эту же сумму меня на Исэй отвезли. Удобно.

— Так тут кожаная куртка, разрез на груди зашит и усилен, копье, праща и кожаный шлем. Согласен на пятьдесят ортугов. Тебе не жаль продавать памятные вещи твоей жены?

— Я хочу сохранить в памяти ее образ как любимой жены, а не воительницы.

— Какая она была?

— Золотые волосы, изумрудные глаза, самая красивая улыбка. Я не знаю, что она нашла во мне. Когда мы познакомились она уже была воительницей. Я не смогу больше никого полюбить.

Уна украдкой вытирает слёзы.

— Спасибо тебе тэн, теперь я смогу уехать из этого города, который разлучил меня с моей любовью.

Он вскакивает, растирает ноги, сворачивает одеяло и растворяется в толпе. Шлем, копье и доспех я вручу Харальду, а вот пращу потом сдам Ярнсмиду для местных в Айсборге. Теперь найдем корабль Хара.

Искать долго не пришлось. Возле сходней одного корабля я заметил Скегги — хускарла Хара, который не лестно отзывался о нашем бражном зале. Темные глаза из-под кустистых бровей излучают неподдельное снисхождение. Нечасто увидишь такое высокомерие на лице столь простого человека. Его взгляд ловит мой и в нем вспыхивает узнавание. Он не спеша подходит.

— Я тебя знаю. Ты тэн Айсборга, верно? Я видел, как ты дрался с какими-то деревенщинами на поминальном пире по твоему отцу. Может когда-нибудь ты так же смело выступишь и против настоящего воина?

— Это ты про себя намекаешь? А кто тебе в пьяном бреду сказал, что ты настоящий воин?

— Ха, ха! Какие мы грозные. Уже дрожу от страха. Говорят, Айсборг набирает людей. В Годхавне ты никого не найдешь. Я уже нанял всех, кто будет не зря есть свой хлеб.

— Что у тэна Хара люди куда-то пропали раз тебя прислали набрать новых?

— Не твое дело.

— У кузницы на меня и моих людей напали наемные убийцы, у которых с собой был этот медальон. Я знаю, что получили они его от твоей знакомой — Брюньи. Тебе об этом что-то известно?

Он самодовольно ухмыляется прямо мне в лицо.

— Если бы эта барсучиха хотела твоей смерти, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Похоже тебе надо быть поосторожнее?

— Учту. А ты уверен, что у Хара хватит серебра и запасов, чтобы платить воинам и кормить их?

— Если не хватит мы придем к тебе в гости в Айсборг.

— Мы всегда рады гостям.

— Как бы ваша радость была недолгой.

Он разворачивается и не спеша уходит. Может надо было его просто прирезать? Плохо, что вокруг народу много. До ярла дойдет, не удобно будет. Да и Хару явный повод давать не следует. И так по лезвию ножа ходим, с нашим пиратским рейдом. Надо спокойно осмыслить этот разговор. Там нас на пир приглашали, надо забрать Харальда и Халлу. Заодно отдать Харальду обновки.

Дом Фритьофа Система любезно отметила на карте, поэтому мы достаточно легко его нашли. Хотя в лабиринтах улиц Годхавна заблудиться проще простого. Особенно если учесть, что он постоянно перестраивается и расширяется. Возле порта как раз застраивают новую улицу, а потом и пепелище будут перестраивать и все запомненные ориентиры потеряют актуальность. Вот Москва в старину несколько раз полностью выгорала. Как приезжие люди потом в ней ориентировались ума не приложу.

Дом Фритьофа говорит об удобстве и достатке, но он не лишен некоей безвкусицы. Хотя может это мой взгляд из будущего, а для местных это самый шик. Хотя намешано тут у него. Старые боевые трофеи и оружие расположены вперемешку с дорогими, золотыми и серебряными украшениями. Цельности нет. Столы накрыты богато, на очаге в котле варится что-то вкусно пахнущее. Хозяин дома стоит у стола и с наслаждением грызет яблоко.

Вот гад, я же тоже яблоки люблю. Дайте скорее два. Он замечает меня и начинает говорить с набитым ртом. Куски яблока летят в разные стороны.

— Вот и ты сын Белого медведя.

— Меня зовут Андбьёрн Ингварсон, ты обещал мне рассказать о походах моего отца.

Фритьоф вытирает рот рукавом и широко улыбается.

— Садись за стол. Ты мой гость, а мои гости не должны страдать от жажды.

Он берет пару рогов и ставит их у очага. Дяденька собрался поить нас теплым пивом? Как-то в детстве пришлось мне так лечиться, гадость редкостная. А нет трелль принес мех с вином. Богатенький Буратино этот дяденька. В доме вместо одного большого стола было несколько маленьких, расставленных вокруг очага. Прям как придорожное кафе. Мои хирдманы расселись по залу. Трелли стали разносить по столам еду и напитки.

Уна подсаживается ко мне и неуверенно кладет свою руку мне на запястье, шепча на ухо.

— Не стоит это пить.

— Почему?

— Посмотри на треллей. Только молодые сильные мужчины. Этот Фритьоф явно что-то задумал. Зачем нас так рассадили по залу? Чтобы легче было скопом накидываться по отдельности? К тому же хозяину наливают из отдельного меха. Не хотят ли нас отравить?

— Я учту твои опасения, любимая.

Фритьоф поднимает рог, но я успеваю его опередить и задать вопрос.

— Откуда ты знаешь моего отца Фритьоф?

Он наклоняется к огню, словно пытаясь увидеть в пламени картины прошлого.

— Мы в одном хирде вместе сражались против войск конунга Западной марки Эйрика Кровавая секира. Мы с ним были сильные как горные великаны — поставили этих слабаков на место.

Он тихо смеется в бороду.

— Хе-хе, а ты знаешь, как сбить столку жителя Западной марки?

— Не знаю, как?

— Нужно предложить ему помочиться на угол бочки. Ха-ха!

Я аккуратно поднимаю рог и притворяясь, что пью выливаю вино мимо рта. После этого переворачиваю рог и ставлю на стол.

— Почему ваши пути разошлись?

Фритьоф смотрит в кубок. Глубокие морщины разрезают его лоб.

— Твой отец со своим хирдом отправился дальше на запад — я думал, там он и сгинет. Но вести о его смерти пришли только недавно.

— Почему ты не отправился с ним, если вы были так близки?

Он качает головой и тяжело вздыхает.

— Нет, я … От меня это не зависело.

Трелль наполнил снова мой рог. Уна права выглядят они явно не замученными тяжким трудом. Или Фритьоф о них хорошо заботится или он что-то задумал. Я снова пытаюсь провернуть тот же фокус и вылить вино мимо рта. Взгляд Фритьофа становится жестче, когда он все-таки это замечает.

— Думаешь я такой старый и не замечу твоего оскорбления? Ты так бесстыдно отвергаешь моё гостеприимство! Ты поистине сын своего отца…

— Ты пытался нас отравить!

— Бесхребетная тварь! Твой отец несправедливо обошелся со мной. Он оскорбил мою честь! А потом дерьмо тролля он ушел и умер. Когда встретишь его передай, что Фритьоф не забыл его пренебрежения!