— Спасибо за помощь, — проговорила Полина, бросив на мужчину осторожный взгляд.

Он кивнул в ответ и, отложив телефон, поднялся из-за стола. Внешний вид Алекса будто бы намекал, что тот сегодня посещал похороны — на нем были черные брюки и черная рубашка, застегнутая на все пуговицы. Но Полину это уже не особенно удивляло. В конце концов, сама она прибыла из деревни в бабушкином шерстяном кардигане (это была самая теплая одежда в доме, если не считать зимнего тулупа), а ее волосы после жесткой воды торчали, как плохо надетый парик.

— Чай или кофе? — вежливо спросил Алекс.

— Если можно, чай.

Она хотела добавить, что не отказалась бы и от любой еды, но не смогла озвучить это вслух. Когда мужчина скрылся в соседней комнате, Полина еще раз обвела взглядом холл и задержалась на том месте, где несколько дней назад свалилась в обморок. Ее синяки уже успели пожелтеть, а местами и вовсе исчезли. Сейчас все это казалось сущей ерундой, не стоящей переживаний, настоящие проблемы ожидали ее впереди. Оставаться наедине со своими мыслями вдруг стало невыносимо, поэтому Полина встала и прошла в комнату, где Алекс заваривал чай.

Заметив ее появление, он на мгновение замешкался, но затем продолжил доставать из шкафчика столовые приборы и чашки. Офисная кухня была тесной, но удобной и хорошо обставленной. Полина села на высокий табурет около стола и принялась рассматривать стеклянный заварной чайник и жестяные баночки с золотым узором. Алекс открыл одну из них и насыпал горсть в чайник.

— Что это?

— Успокаивающие травы в основном.

— Тогда мне двойную дозу, — выпалила она и тут же услышала смешок. Подняв глаза на Алекса, Полина замерла — улыбка сделала его лицо неожиданно живым и привлекательным. В этот момент он действительно выглядел на свои двадцать пять.

— Простите, мне не стоило смеяться над вашими проблемами, — произнес он.

В ответ Полина только покачала головой, и в комнате воцарилось молчание. Алекс залил кипяток в чайничек, а затем поставил перед ней коробку с бисквитным печеньем и сахарницу. Полина безотчетно следила за его движениями, пытаясь заставить себя продумать план дальнейших действий, но мысли были вязкими и неповоротливыми. Она не была готова к разговору с Максимом, особенно сейчас, когда голова так плохо соображала.

Чашка чая, появившаяся перед Полиной, вывела ее из странного транса. Она сделала небольшой глоток и откусила печенье. Несколько дней назад Полине и в голову бы не пришло, что она будет так радоваться еде и переживать о крыше над головой.

— Могу я... остаться тут до утра? — спросила она, бросив на Алекса неуверенный взгляд. — Я уйду, как только автобусы будут ходить.

В черных глазах мелькнула жалость, но голос прозвучал совершенно обыденно:

— На третьем этаже есть диван. Но... мне придется запереть тут вас до прихода администратора.

Полина поблагодарила его и уткнулась в свою чашку. Она больше не рискнула смотреть ему в лицо, опасаясь, что просто сгорит со стыда. К счастью, Алекс даже не пытался продолжить эту беседу. Спустя несколько долгих минут он отвел ее на третий этаж и открыл ключом комнату, в которой Полине предстояло ночевать. Внутри был просторный диван, шкаф и даже плазменный телевизор на стене. Она, не раздумывая, прошла к дивану и плюхнулась на него, устало прикрыв глаза.

— А куда вы пойдете утром? — раздался вкрадчивый голос.

— Домой.

Повисла тишина, и Полине пришлось открыть глаза, чтобы убедиться, что она все еще не одна. Алекс шагнул назад и перед тем, как закрыть дверь, произнес:

— Честно говоря, лучше вам туда не возвращаться.

С самого утра следующего дня Полину преследовало странное волнение. Оно засело где-то под ребрами и не на секунду не давало ей покоя, мешая сосредоточиться и заставляя делать порывистые вдохи. Ощущения были такие, будто она делает крутой подлет на качелях, которые никак не остановить, и вот-вот вывалится со своего сидения.

Без десяти восемь она выскользнула из офиса Алекса. Путь назад оказался не самым простым, Полина перепутала остановки и сначала уехала не в том направлении. Сделав пересадку на последние деньги, она все же добралась до дома. Вот только этот дом, похоже, больше ей не принадлежал.

Полина стояла в прохладном коридоре своей квартиры и глупо пялилась на приставленную к стене сушилку, на которой висели пестрые пеленки и крохотная детская одежда. Ее мозг еще некоторое время отказывался обрабатывать эту нелепую картинку, но затем сдался под напором реальности. Закрыв руками лицо, Полина застонала. Отчаянно хотелось разрыдаться, но вместо этого из нее рвался истерический смех. Не прошло и недели, как она ушла из дома, а Максим уже наладил жизнь с новой женщиной и ребенком! Это было настолько феерическим открытием для Полины, что она даже не знала, как реагировать и продолжала балансировать между паникой, истерикой и немым изумлением. Пройдя в спальню, она обнаружила разобранную кровать и еще одну пеленку на той половине, что принадлежала Максиму, ее собственные вещи при этом находились на прежних местах. Внимательно осмотревшись, Полина все же нашла незнакомое женское платье, сиротливо висевшее на дверной ручке. Она достала телефон и сфотографировала сначала платье, потом сушилку с детскими вещами, после чего разблокировала номер своего мужа и отправила ему обе фотографии. Через минуту телефон зазвонил, и она сразу взяла трубку.

— Ты сейчас дома? — Голос Максима внезапно вызвал в ней бурю чувств, от которых на миг перехватило дыхание. — Не уходи никуда, я приеду.

— Не нужно. — Сердце в груди колотилось так быстро и отчаянно, что к горлу подступила тошнота. Полина с трудом отвела взгляд от сушилки с детскими вещами и произнесла: — Я тут не останусь.

Из динамика донесся тяжелый вздох, затем Максим заговорил каким-то совершенно чужим и хриплым голосом:

— Я сейчас там тоже не живу, Полин. Пожалуйста, поговори со мной. Скажи, когда и где мы можем встретиться?

Мысли в голове окончательно перепутались, а над первой фразой мужа она и вовсе задумалась на несколько секунд.

— Что значит «не живешь»?

— Она отказывается уезжать, ей некуда идти... А я не знал, как тебя предупредить.

Еще один усталый вздох Максима вызвал в ней вспышку бессильной злобы. Полине тоже было некуда идти, она почти сутки нормально не ела, мыться в деревне ей приходилось в тазике водой, нагретой в электрическом чайнике! А он пустил к ним домой постореннюю женщину, которая отказывается уезжать?

— Как это вообще... — Полина осеклась и с усилием потерла переносицу. Какая разница, как это получилось, если повлиять ни на что она уже не может. — На днях я приеду забирать вещи. Я напишу заранее.

— Полин, сначала нам надо поговорить!

Она поспешно отстранила телефон от уха и завершила вызов. Разговор действительно был необходим, вот только он не вернет ей прошлого Максима и их размеренное счастье. Он не поможет ей выжить. Ее сознание внезапно стало ясным и рациональным, Полина прошла в зал и достала из сейфа коробку, где хранились наличные деньги. Немного, но это явно лучше, чем ничего. Забирая купюры, она почти не испытывала мук совести. Затем побросала в пакет рабочую форму, кое-что из косметики и вещей первой необходимости. Переодевшись в чистую одежду, Полина вышла из квартиры.

За мгновение до того, как перед ней разъехались двери лифта, она почувствовала вспышку беспокойства, затем в холл шагнула девушка с новорожденным на руках, и они обе шокировано застыли. Эта встреча должна была рано или поздно состояться, но Полина предпочла бы, чтоб это случилось позже и желательно в присутствии Максима. Та самая бедовая особа, которая вынужденно поселилась в ее жилище, прижимала к груди ребенка, которого родила от ее мужа, и испуганно таращилась на Полину. Страх в ее глазах был настолько отчетливым, что Полина на мгновение прониклась к ней жалостью. Незнакомка походила на загнанное в западню животное. На вид ей было едва больше двадцати, на миловидном лице ясно читались следы усталости, светлые волосы были собраны в небрежный высокий пучок. Опустив глаза, Полина тут же узнала свою футболку и спортивные штаны, и от жалости не осталось и следа. В этот момент ребенок издал странный мяукающий звук, а затем пронзительно заплакал.