— Да. Считай нас своими старшими, — улыбнувшись, махнул рукой император, на этот раз довольный искренностью девушки.

— Ваше величество, император. Ваше величество, вдовствующая императрица, — начала Наташа, сделав кислое расстроенное лицо. — Если вы мои старшие, значит, я могу вам пожаловаться, если со мной поступили несправедливо и этим принесли мне неоправданную обиду?

— Да, А-Мэй, говори, — ответил император. — Что случилось?

— Этот молодой человек, — она указала взглядом на Ли Луна, — несправедливо поступил со мной, я не могла сдержать своих эмоций от жуткой несправедливости и обиды. Простите меня за то, что была так резка и неуважительна в вашем присутствии.

— Чувство стыда и праведное негодование — это основа справедливости, — ответил, улыбнувшись, император. — Но ты посмеешь жаловаться на наследного принца?

— Вы сами сказали, что являетесь моими старшими. Куда же мне обращаться за справедливостью и защитой, если не к вам? — с грустью в голосе и с поволокой печали на лице, спокойно произнесла Наташа. — Ваше величество, троюродный дядюшка император, ваше величество, вдовствующая двоюродная бабушка императрица, я плохо училась, и я ещё мала. Простите, если что-то делаю или говорю не так… Лишь говорю от сердца, что есть на душе.

Родители испуганно закатили глаза.

«Смело, Гу Мин Мэй, смело», — мысленно усмехнулся Цзы Лун. — «Раньше не замечал за тобой такой отваги… Я, похоже, недооценил тебя».

— Барышня из семьи Гу, чем я обидел тебя, да ещё так несправедливо? — задал вопрос наследный принц. Чувствовалось, что спокойная и вежливая речь в отношении Мин Мэй давалась ему с трудом, но присутствие высокопоставленных особ не предоставляло ему возможности нагрубить или разговаривать с ней жёстко.

— Ваше высочество, вы слишком плохо думаете о людях, — ответила Наташа. — Если так предвзято относиться к каждому человеку и никому не доверять, как же тогда жить дальше? Как руководствоваться моралью и справедливостью? Ладно я, простой житель страны, но вы же наследный принц. Я полагаю, вы должны быть великодушны, справедливы и мудры. В-первую очередь, вы сами должны подавать пример всем жителям поднебесной, следуя законам страны и законам морали, совести и справедливости. Ведь вы наследник императора, вы в первую очередь должны распространять его справедливый и великодушный путь.

Император хитро прищурился, улыбался и кивал. Пожилая женщина посматривала на всех и тоже хитро улыбалась.

— Ты слишком дерзко разговариваешь для молодой девушки! — сурово и несколько пугливо произнёс отец Мин Мэй.

— Пусть говорит. Пусть выговорится до конца. Пока я слышу верные вещи, — ответил ему император.

— Благодарю за вашу милость, — легонько поклонился ему отец.

— Ваше величество, я не помню почти ничего, что было со мной до этого времени. К сожалению и позору, теперь я даже не умею читать и писать. Но, мне не стыдно, так как, когда я очнулась, сразу начала совершенствоваться, чтобы чему-то научиться вновь. Чувствовать себя никчемной и слабой — это не по мне. Я начала изобретать некоторые удобные вещи. Так же одним из моих достижений являлось то, что я научилась готовить. Когда я узнала, что посещу своих старших, мне так захотелось поделиться своей радостью с вами, выказать вам должное уважение и почтительность. И теми вкусными блюдами, что я могу создать…

Но наследный принц ни за что, ни про что опорочил все мои светлые намерения. Так же он безосновательно, не увидев и не попробовав блюда, не выслушав меня, не предъявив доказательства или обоснование своим словам, просто обвинил меня в таких тяжёлых грехах, как враньё своим старшим, использование чужого труда, дабы превознести себя. Усомнился в моей искренности и компетентности в готовке. Никак не могла терпеть такой жуткой несправедливости и обиды. Разве гоже так легкомысленно поступать наследному принцу нашей династии? Разве можно так бросаться словами и порочить моё честное имя? — Наталья тяжело вздохнула, смотря на великих лиц поднебесной лицом и глазами кота из известного мультфильма, закончив свой грустный монолог. — У вас есть доказательства вашим чудовищным обвинениям в мой адрес, ваше высочество? — Наташа с вызовом посмотрела на молодого человека. — Чтобы вы так попирали моё честное имя и честное имя моей семьи?

Наследный принц сжал челюсти:

«Вот мелкая нахалка… Дрянь малолетняя!»

— Что ты ответишь ей, Лун-эр? — ухмыльнулся император. — Маленькая А-Мэй мудра, не смотря на свой столь юный возраст. — Удивительно, болезнь на Мин Мэй повлияла положительно. Она стала рассудительнее и менее кичливой.

— Если природа человека повинуется естественному и искреннему движению чувств, то она может быть доброй и справедливой, — спокойно и холодно произнёс Ли Цзы Лун, выглядя, как гипсовая статуя.

— Как говорили древние: великий человек — это тот, кто не утратил сердца ребенка, — довольно произнесла вдовствующая императрица-мать.

— Прошу меня простить за опрометчивые необдуманные слова, юная барышня Гу Мин Мэй, — также холодно произнёс наследный принц:

«Эта дрянная малявка умыла меня, обошла и заставила извиняться! Посмеешь ли ты принять от меня извинения?»

Император довольно расхохотался и похлопал ладонью по подлокотнику:

— Как, а⁈ Лун-эр, эта девчонка, даже не окончившая императорскую академию, своей искренностью быстро заставила тебя принести извинения.

— Скажи, что недостойна его извинений⁈ — надсадно и пугливо прошипела госпожа Гу.

— Почему недостойна? — искренне удивилась Наташа. — Он меня случайно обидел и извинился. Что не так в том, когда люди разрешили недоразумения и принесли искренние извинения за свои нехорошие действия? Разве вы не говорили, что некрасиво и не достойно принимать чужое искреннее раскаяние. Если я буду виновата… также искренне извинюсь…

— Она стала такая смешная в своей непосредственности и искренности! — рассмеялся монарх. Всё что происходило явно его веселило и забавляло, как какая-то новая премьера императорского театра.

Родители Мэй натянуто улыбнулись и судорожно выдохнули.

— Ах этот озорной несносный ребёнок, постоянно заставляет меня переживать, — натянуто рассмеялся генерал Гу. — Простите за её невежливость. Ей после болезни было ещё рано представать перед вами.

— Это наша вина, как её родителей, — произнесла госпожа Гу.

— Нуу… да,… все недоразумения разрешили, — протяжно и намекающе проговорил Ли Цзы Лун, гневно сверкнув глазами на девушку: «Тебе, что, жизнь не дорога, принимать мои извинения? Ещё и после всего того, что успела натворить!»

Наташа сразу вспомнила о её сегодняшнем походе в библиотеку наследного принца и ей стало дурно:

— Простите, ваше высочество! — девушка, моментально сложив руки, поклонилась наследному принцу.

— Не стоит, — ледяным тоном процедил Ли Лун и сделал вид, что не замечает Гу Мин Мэй.

— У вас ещё есть какие-то недопонимания? — изумлённо спросил император.

— Ваше величество! Я виновата перед наследным принцем! — Наташа развернулась и поклонилась властителю поднебесной. — По своему недоразумению и глупости, когда заблудилась, случайно забрела в библиотеку наследного принца. Я сама виновата, что он осерчал на меня! Не вините его, это меня следует наказать! Мне очень стыдно!

«Эта малявка даже сейчас, в своей искренности, теперь выглядит жертвой!… Ну погоди у меня», — хмыкнул молодой человек.

— Пустяки, если вы не со зла, юная барышня Гу, — процедил Ли Цзы Лун.

Наташа поняла, что молодой человек не простил её и очень сильно сердится, а иметь во врагах наследного принца не очень хочется. И для здоровья опасно.

— Ну вот и замечательно, разобрались. На этом и закончим, — проговорила вдовствующая императрица. — Лули, где кушанья, приготовленные Мин Мэй?

— Я дома с тобой серьёзно поговорю! — прошипела ей госпожа Гу.

— Баожей, все же нормально, все же обошлось. Перестань сердиться. Я понимаю, что правилам приличия надо её заново обучить. А так, она не сделала ничего плохого. Она была искренна и честна в своей детской непосредственности, — прошептал отец в защиту дочери.