«Ну, ещё бы», — подумал Ник. — «Ведь за такое „спасение“ хитрожопый Кефрис получит ещё больше бабла от известной семейки. Плюс бесконечный лимит доверия и влияния на их умы».

— Разве такой вообще есть? — спросил, нахмурившись, Ник, он как-то слабо верил в существование подобных заклинаний.

— Есть, — твёрдо ответил Кефрис, — правда, это незаконно и очень дорого, но иного выхода нет. Встаньте кто-нибудь снаружи, — велел он, когда скрипнули ворота в главный зал.

Ник решил посторожить. Нужно было собраться с мыслями. Как только закрылась дверь, изнутри не раздавалось ни единого звука.

В принципе такой вариант устроит вообще всех. Амнезия. Девушка ударилась головой при нападении, заплутала бедненькая, и тут проходивший мимо церковник выручил наследницу Хисториусов. Про Ника и Ганса она тоже забудет. Все в плюсе. Даже она сама.

«Слава богу, всё обошлось», — подумал он, когда Ганс высунулся наружу и радостно кивнул.

Ник зашёл внутрь и увидел на лице Алексы выражение отрешённости, она наклонила голову вбок, и на комбинезон капала тоненькая нитка слюны. Святой отец вёл её к выходу, придерживая за плечи.

— С ней точно всё в порядке? — тревожно спросил Ник, уже гадая, не устроили ли они тут лоботомию несчастной.

— Нет, всё в порядке, — дальше Кефрис принялся разъяснять побочные эффекты и что пришлось для обряда «слить» семь емировых камней.

Ник слушал его вполуха, радуясь удачному исходу дела, а между прочим, когда перестал фокусировать взгляд на аватаре жены, посмотрел ей за спину на внушительного вида каменную плиту, словно выезжающую из стены.

Она была в форме круга, обрамлённого письменами, цветами и лианами. Всё это вырезали искусные зодчие. В центре огромный женский портрет.

«Так-так, — выдохнул Ник, и, отодвинув в сторону Кефриса, сделал несколько шагов вперёд, чтобы лучше разглядеть работу. — Становится всё интересней».

По разговорам и обсуждениям верующих, он всегда думал, что мать Земля — это умудрённая опытом женщина, что «держит мир в каменной утробе и вот-вот должна родить». Всякие россказни, в общем-то, не имеющие ничего общего с реальностью, но сейчас на него с идолопоклоннической плиты взирала совсем юная красавица. Если быть точнее — его Китти.

«Моя дочь — богиня?»

— А это та самая мать Земля? — на всякий случай переспросил Ник, хватаясь за последнюю возможность «отменить» в своём сознании увиденное.

— Да, а вы ни разу не были в церкви? — спросил Кефрис, отдавая девушку в руки Ганса, лысый аристо, нахмурившись, придерживал её за плечи.

Ник отрицательно мотнул головой и с трудом оторвался от круглой плиты.

— Я думал это зрелая женщина.

Кефрис снисходительно улыбнулся.

— Это лишь облик. Наш мир — её каменная утроба. Впрочем, я и так уже объяснял, — оседлал знакомую лошадку архиепископ, затем подобрал полы рясы и встал рядом с Ником. — Человечество родится, когда будет в состоянии выйти наружу. Это то, во что верю я. Одному быть сложно, — обратился он неожиданно без набожности в голосе, — вокруг враги. Меня уже трижды пытались убить. Поддержка Жнеца — то, что нужно моей парафии, — Ник будто заново на него посмотрел, окинув снизу вверх взглядом. — Могу я рассчитывать на тебя?

Ник всё ещё был в шоке от увиденного, но согласно кивнул.

— Думаю, мы сработаемся. Выбери время — я приду сюда, когда позовёшь, а теперь прости. С девкой разберёшься? — сказал он, обернувшись, когда уже почти вышел из здания.

Кефрис кивнул. Ганс передал ему Алексу и на ходу вытер лицо, раздобытым где-то полотенцем. Скорее всего, взял из церковной утвари. Протянул Нику чистое, но тот думал лишь о дочке и с удивлением посмотрел на тряпку, когда они уже седлали Принца.

Вытершись и ополоснувшись водой, оба сели на варана и покинули границы Р3.

Как такое может быть? Сначала жена, теперь дочка. В этом мире будут аватары всех его знакомых? Но пока что он встретил только семейных, самых близких. Значит ли это, что тут живут его настоящие отец и мать? Хотя…

Если дочка богиня, а жена молодая, это говорит об одном — здесь всё настолько перемешано, что параллельным миром ни фига не пахнет. Мать с отцом могли родиться здесь, умереть тысячу лет назад, и он никогда об этом не узнает. В любом случае поискать имеет смысл. Только вспомнит ли он обличья родителей?

Странное дело, Ник был знаком с каждой мелочью во внешности жены и дочери, но вот за много лет образы тех, кто его родил и воспитал, растаяли. Нет, он помнил ту нежность и заботу, что они ему дарили, а также собственные эмоции, но сомневался в способности нарисовать портреты. Чёрт.

А он их любил не меньше…

«Надо признать, что факт их наличия здесь под огромным вопросом. Ведь они ушли намного раньше него из прошлого мира…»

Дочь-богиня. Первое, что ему пришло на ум, когда это осознал: как с ней связаться? Что сделать? Если нужно кого-то грохнуть, достичь непреодолимой высоты, стать самым верующим фанатиком и так далее — он всё сделает. Даже если она аватар.

«Наружу, — эхом раздались в голове собственные мысли, — нужно выйти наружу. Тогда она обратит на меня внимание и выйдет на контакт».

Ник сомневался, что существовали другие способы для смертного возвыситься до общества богини. По легендам мать Земля влияла на этот мир опосредовано, никогда не спускалась с небес или откуда-то там. Да и, по сути, этот мир — её утроба, как сказал Кефрис. То есть, они внутри богини.

Он выйдет из каменного клубка и сможет увидеть Китти.

Эта мысль ещё больше укрепила его в желании ускориться и завершить начатое. Некогда сиськи мять. Поход наверх обрёл новое значение — теперь там ждала награда, а может и второй шанс.

Принц доставил друзей в Андервуд под утро. Они заехали в овощную лавку и закупили пару десятков капустных кочанов и ещё всякой мелочёвки для быта. Ганс всё ворчал, что Ник дурак и только зря навязался в должники ушлому церковнику.

— Три шкуры теперь с тебя сдерёт за те камни. Святоша, блин. Как думаешь, если сегодня сказать Саймону, что он крыса, нормально будет?

Этим вопросом Ганс его уже порядком достал. После похода за красную черту сенсей остался ему должен. Теперь аристо хотел подгадать такой момент, когда тренера это обращение заденет больше всего. Он жаждал видеть горящую задницу крысюка.

Ведь тот обещал спустить на тормозах такую наглость. Ганс пока не воспользовался привилегией, иногда лыбясь и поглядывая на Саймона. Специально нагнетал атмосферу.

— Не знаю, наверное, — отмахнулся от него Ник и закрепил последний кочан в варанью «авоську».

Что-что, а вмешиваться в брачные игры этих двух идиотов он не собирался. Продукты сгрузили в кладовую и отдали Принца здоровенному Борди. Парень тренировался во дворе с двуручным молотом, весь потный и сконцентрированный на задаче отработать удары.

Удивительно, но Саймон снизошёл до него, показал несколько движений и как можно эффективней использовать силу инерции со столь необычным для пещер оружием. Сам Борди об этом не просил. Тренер увидел в нём потенциал, но результаты парня и неплатёжеспособность пока закрывали допуск в школу. Тренироваться, однако, не запрещалось. Лишь бы успевал со своими основными обязанностями.

Вот и сейчас он шустро отвёл Принца в выкопанную нору и приступил к чистке чешуи. Их второй питомец Жоржик тоже теперь катался как сыр в масле — народу прибавилось, а следовательно, объедков и мусора больше. Такой довесок позволял ему не сдуваться в размерах. Так что всеразрушающей кислоты имелось в достатке.

Они с Гансом от греха подальше сразу всё рассказали Саймону, а заодно Ник хотел озвучить одну мыслишку.

— Значит, у нас теперь свой архиепископ? — похрустывая капустой, спросил учитель.

— Технически да, но сейчас должник я, — ответил Ник. — Думаю, можно отдать ему нашу охрану, — намекнул он на двух крысолюдов, что сутками сидели без дела и мозолили глаза. — Подселим твою пятёрку к нам. Пусть спят пока в палатках, ну и начнём строить для них казарму, — предложил он.