Литмир - Электронная Библиотека

К слову сказать нашим дамам прославленные капитаны оказали внимание наверное даже больше чем нам. Они то понимали, что сейчас, для избалованноых русских дворянок, а Соня по большому счету именно такой и была, это сверх подвиг, вместе смужем сходить вокруг света и без раздумий собираться делать это снова.

Приглашение к Бенкендорфу было не только мне, но и светлейшей княгине, мы были приглашены на ужин. Вернее это был даже не ужин, а что-то среднее между обедом и ужином.

Кроме генерала с супругой за столом были их дочери. Младшие Маша и Соня быстро убежали по своим детским делам, а старшая пятнадцатилетняя Анна вела себя как взрослая девушка и поддерживала разговор своей матушки и моей супруги. Падчериц генерала не было.

В какой-то момент дамы немного отдалились от нас и генерал сразу же перешел к делу. Естественно он пригласил нас не на обедоужин, а решил совместить приятное с полезным.

— Глядя на вашу супругу я, Алексей Андреевич, не могу поверить что такая светская дама ходила с вами в кругосветку. На вас-то глядя сразу поймешь кто перед тобой. Но Софья Андреевна! — Бенкендорф сделал круглые глаза и широко раскинул руки. — Надеюсь в следующее ваше плавание вы оставите свою супругу в нашем обществе и не будите подвергать её всем привратностям и опасностям океанских плаваний?

— Софья Андреевна, Александр Христофорович, взрослая самостоятельная женщина и такие вопросы решает сама, — теперь уже я немного развел руки.

— Ваши слова, Алексей Андреевич, надо понимать так, что Софья Андреевна опять пойдет с вами? — Бенкендорф сегодня сама любезность и обращается ко мне исключительно по имени-отчеству, что является хорошим знаком. Дай Бог мне терпение, как же тошнит от этих великосветских расшаркиваний. Нет, самодержавие это плохо. Не должны судьбы миллионов зависеть от воли одного человека, даже если он и Помазанник Божий. Сколько примеров когда тысячи не за гроши шли на распыл.

— Именно так, Александр Христофорович, — я постарался улыбнуться максимально любезно, мало ли что у меня на душе.

— Вы, Алексей Андреевич, надеюсь понимаете, почему Государь не может вас сейчас принять? — вот наконец-то и мы перестали ходить вокруг да около.

— Конечно понимаю.

Бенкендорф бросил взгляд через плечо и стоящий почтительно на достаточно большом расстоянии лакей, подскочил и наполнил бокалы вином. Генерал подождал, пока лакей отойдет и продолжил.

— Ваши действия, князь, наделали много шума, но с Божией помощью, — Бенкендорф перекрестился, — они были во благо и нам и Британии и нашим недругам не удалось вбить клин между нашими державами. Переданный вами в руки английского правосудия негодяй много интересного рассказал на допросах, пытаясь спасти свою шкуру.

Бенкендорф пригубил бокал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Я надеюсь, граф, он понесет заслуженное наказание, — в этот момент я вдруг понял, что авантюрист, пытавшийся спровоцировать новую войну, уже казнен.

— Он в своем безумие пытался бежать из королевской тюрьмы и во время допроса напал на следователя, — Бенкендорф улыбнулся тонкой змеиной улыбкой и сделал еще глоток на этот раз с таким видом, что вкус вина его интересовал сейчас больше всего.

Я то же взял бокал и попробовал вино. Действительно прекрасный напиток, таким можно долго наслаждаться.

Глава 13

Я то же взял бокал и попробовал вино. Действительно прекрасный напиток, таким можно долго наслаждаться.

— У вас, Алексей Андреевич, есть просьбы или пожелания? — хождение по минному полю дурацких политесов закончилось, теперь опять можно общаться не формально и даже по-дружески.

— Есть одно, Александр Христофорович. Мои люди жалуются на слишком большие аппетиты чиновников. Это уже начинает немного раздражать, мой кошелек не бездонный, да и пардоны надо все таки знать, — мою тираду шеф жандармов выслушал без намека на улыбку, борьба с коррупцией чиновничьей братии была одной из его главных обязанностей.

— Я распоряжусь, чтобы провели проверку, нашли и наказали виновных, — голос шефа жандармов был холодным и жестоким. Я почувствовал даже пробежавший по спине холодок.

— Я думаю достаточно будет строго указать впередь так не делать, — под карающий меч генерала попадет огромное количество простых писарщуков и прочей бесправной братии и про достаточность строго указания я сказал совершенно искренне.

— Как скажите, Алексей Андреевич, как скажите, — сразу заулыбался Бенкендорф. — Государь просил меня спросить ваше мнение о одном деликатном деле.

Когда наши дамы немного отдалились от нас Бенкендорфу принесли красивую золотого тиснения папку, которую он положил рядом с собой на столе.

Сейчас он достал из неё лист бумаги и протянул его мне.

«Акционеры, желающие продать свои акции», — прочитал я заголовок. Интригующий список. Речь понятное дело идет о Российской Американской компании или Российско-Американской, это не важно как правильно называть.

Я внимательно прочитал поданный список. В нем было указано количество акций, заращиваемая цена и механизм продажи акций и передача их новому владельцу. В названии компании теперь буква «К», а не «к».

— Я полагаю, что это коммерческое предложение, которое делается мне?—общая сумма была конечно большой, но вполне посильной. Но когда идет речь о таких деньгах надо уточнять абсолютно все детали, особенно если одной из сторон выступает власть.

— Да, Алексей Андреевич, вы совершенно правы. И более того, рассматривается вопрос о принятии нового устава компании и расширении поля её деятельности. На компанию будет возложена помимо комерческой деятельности и функции административного управления Русской Америкой и нашими владениями на Дальнем Востоке, Камчатским и Охотским приморскими управлениями. Удский округ будет передан Охотску, а Чукотская земля Петропавловску. Компания получит право приоритетной деятельности в Иркутской губернии и Якутской области.

Я еще раз внимательно просмотрел протянутый мне список и пояснение к нему.

Это был список акционеров передающих свои акции Правлению. За них они получать определенную сумму денег и очень немалую.

Акции Правление перераспределяет и очень интересным образом. Получаются пять пакетов.

Первый пакет — старые акционеры, сохраняющие свои акции, это ровно четверть, двадцать пять процентов. Еще двадцать пять процентов становится доля императорской фамилии, двадцать процентов правление перераспределит среди других лиц, но не более пяти процентов в одни руки.

Очень интересная четвертая доля — тридцать процентов. И её владелец не обозначен. Её то и предлагают купить мне. Вместе с пятым пакетом — одной единственной акцией. Такие акции в моем 21-ом веке называли «золотыми». Эта акция не имущественная, а административная. У неё одна единственная функция, при решении каких-либо вопросов именно её голос решающий.

Хитрость схемы заключается в том, что я то плачу за почти семьдесят пять процентов акций минус шестьдесят акций уже принадлежащих императору, а получаю всего тридцать. Но «золотая» акция делает меня хозяином Российской Американской Компании. Фактически за я её тоже покупаю за её за стоимость сорока пяти процентов акций.

То есть сорок пять процентов акций, купленных на мои деньги достаются царю-батюшке и его приближенным. Правление двадцать процентов будет распределять не среди русского народа, например Бенкендорф сто про получит свои пять процентов.

Еще одна замануха для меня заключается в новом уставе.

В Компании всем будет заправлять Правление состоящее из четырех Директоров. Один их Директоров будет является Главным Правителем Компании.

Каждый пакет акций из вышеперечисленных четырех выдвигает своего Директора, а наибольший пакет имеет право на пост Главного Правителя. Если он отказывается, то пост занимают другие пакеты.

Главный Правитель фактически царь и бог в Компании. Правление его только утверждает и обозначает предуемые финансовые ориентиры и раз в три года требует отчет от Главного Правителя.

26
{"b":"885079","o":1}