Все иностранцы были работягами, и они пошли работать на верфь, в мастерские и на разработку перспективной находки на севере острова Баранова, небольшого железнорудного месторождения, найденного случайно в начале лета.

Я конечно рассчитывал на русское пополнение с прибытием нашего очередного каравана из России ближайшей осенью, но сейчас появление этих иностранцев было как нельзя кстати.

Полтора десятка самых перпективных иностранцев Иван Васильевич рекомендовал направить в Николаев. Чисто англосаксов среди них было двое, остальные были европейские метисы, немцы и французы.

Все они судостроителями и слесарями. Но главным было другое — все эти люди хотели перебраться жить в наши владения и половина из них были с семьями.

Появление всех этих иностранцев в наших пределах было для меня большой неожиданностью и загадкой.

Человек двадцать пришли к нам через Британскую Колумбию и к ним было наибольшее внимание Ивана Васильевича. Было совершенно непонятно зачем они выбрали такой экзотический и непростой способ оказаться в наших пределах. Остальные же прибыли с Гаваев.

Среди прибывших «гавайцев» оказался один совершенно неожиданный персонаж с очень интересными именем и фамилией.

Одинокий мужчина представился Джоном Смитом. Сойдя на берег, он потребовал срочной встречи с нашим правителем.

Среди прибывших «гавайцев» оказался один совершенно неожиданный персонаж с очень интересными именем и фамилией.

Одинокий мужчина представился Джоном Смитом. Сойдя на берег, он потребовал срочной встречи с нашим правителем.

Фердинанда Петровича и соответвенно меня в Новоархангельске в тот момент не было и от греха подальше господина Смита посадили на гауптвахту и выставили персональный караул. Барон Врангель вернулся через два дня, он как раз осматривал обнаруженное железнорудное месторождение. Ему об этом человеке тут же было доложено и он сразу проследовал на гауптвахту.

С незнакомцем Фердинанд Петрович разговоривал тет-а-тет и выйдя из камеры, приказал содержать его по-прежнему в одиночке, но в офицерской камере, кормить как дорогого гостя и не отказывать ему в таких просьбах, как например подать хорошего вина или табака. А караулы были усилены и все были предупреждены, что их жизнь и здоровье находятся в прямой зависимости с тем же самым у арестанта.

Гавайи, честно говоря, совершенно выпали из моего поля зрения. Я как-то ими не интересовался, никогда там не был и знал только, что это было независимое государство, которое в конце 19-ого века добровольно присоединилось к Штатам.

Когда я пришел в столицу Русской Америки, то Фердинанд Петрович тут же распорядился привести ко мне этого человека.

Джон Смит оказался сыном американского миссионера на Гаваях и дочери одного из племенных вождей.

Он был крещен каким-то там протестантом и соответственно воспитывался. Его мать только называлась женой американского миссионера, в действительности она была в лучшем случае наложницей этого человека, он частенько издевался над ней и заставлял её выполнять его различные непотребные фантазии.

Но у него не хватило ума разделить мать и дитя и мальчик очень рано возненавидел своего биологического отца. Джон очень любил свою мать и начал вынашивать планы мести.

Очень рано Джон стал выделяться среди сверстников своим умом и у миссионера появились определенные планы насчет его будущего.

Но юноша к тому времени успел сам разобраться в происходящем на Гавайях и составить свой план.

В 1810-ом году один из племенных вождей с помощью британских и американских торговцев, вооруживших его армию, объединил острова в единое государство и эти торговцы получили большие привилегии. В историю этот вождь вошел под именем Камеамеа Первого или Великого.

После смерти первого короля править стал его сын Камеамеа Второй, но фактическим правителем была любимая жена предыдущего короля — Каауману. Её провозгласили королевой-регентом и соправительницей.

Со времен Джеймса Кука Гавайи стали важной стоянкой сначала английских, а затем американских кораблей, которые запасались здесь водой и продовольствием, а также «культурно» отдыхали. Последние годы все больше и больше стало заходить различных китобоев.

Главным экспортным товаром королевства была пушнина и сандаловое дерево, но аппетиты гавайской верхушки росли быстрее доходов и они начали погрузаться в долги, в первую очередь перед американцами.

После смерти старого короля Каауману, зарачившись поддержкой Хевахева, первосвященника традиционной гавайской религии, разочаровавшегося с своей вере, решила отменить систему капу — древний гавайский кодекс поведения, законов и постановлений. Капу поддерживала власть и авторитет сохранившихся племенных вождей, а она видела в них угрозу для себя.

Камеамеа Великий умер в 1819 году и тут же началось уничтожение изображений древних богов и разрушение хейау, гавайских храмов.

Некоторые гавайские племенные вожди и священники восстали против этого. Но в решающей битве повстанцы потерпели поражение и организованное сопротивление прекратилось.

Чтобы восполнить образовавшуюся пустоту Каауману, решила пригласить американских миссионеров и в 1820-ом году началось их нашествие на Гавайи. Хевахева поддержал их деятельность, а королева-регент и соправительница приняла новую веру и стала носить имя Элизабет.

Вскоре с США был заключен первый выгодный американцам договор, все долги племенных вождей были обнулены и они стали горячими сторонниками новообращенной Элизабет, американцы получили право свободной торговли и защиту гавайских судов.

Вскоре протестантские миссионеры добились изгнания с Гаваев своих конкурентов — католиков.

Биологический отец Джона сумел сориентироваться в ситуации и если изначально он был католиком, то как только на островах появились протестантские миссионеры, тут же сменил свою веру.

Джон был моим ровесником и в восстании естественно не участвовал. Но к моменту подписания договора с США стал склоняться к позициям противников королевской власти и американского присутствия. В основе этого его неприятия изначально лежало личное, обида за свою матушку.

Джону дали максимально возможное для Гавайев образование и собирались посылать его учиться в США. Но все сложилось немного не так, как планировалось.

Противником христианства он не был. Но вот американский протестантизм с некоторых пор стал, мягко говоря, не любить. Особенно его оппозиционность подстегнуло начавшееся развитие сахарного плантаторства. Первыми плантаторами были естественно американцы. А работали на них естественно гавайцы и отношение к ним хозяев было привычным для плантаторов-рабовладельцев.

После смерти регентши Элизабет вожжи немного ослабли и Джон нашел своих политических единомышленников, их было немного, но среди них оказался предатель и молодому оппозиционеру пришлось скрываться. Рано или поздно его все равно бы схватили, но его единомышленники помогли ему тайно попасть на корабль уходящий на Алску.

Рассказ молодого человека о своей жизни я слушал как какой-то приключенческий роман, но его концовка лишила меня на пару минут дара речи. Джон попросил моей помощи в освобождении своей родины и изгнании американцев.

Придя в себя от изумления, я задал ему резонный вопрос.

— Молодой человек, как вы себе это представляете? — про Гавайи я особо не думал и не собирался туда до поры до времени влазить. То, что там много американцев мы знали и было решено туда без нужды не заходить, береженого бог бережет. Конфликтов со Штатами я до поры до времени решил избегать. Хотя отлично знал, что скоро начнется бум китобойного промысла в наших водах и схлестнуться с ними по любому придется.

— Вы русский и ваши соотечественники пытались закрепиться на наших островах. Память о них осталась неплохая, если выбирать неизбежный протекторат, то лучше он пусть будет русским, — подробностями неудачной попытки закрепиться на Гавайях я не знал и никакого мнения на этот счет не имел. Про себя я тут же решил, что надо будет навести справки.