Ей нужно бежать.

Быть подальше от поместья — все, чего она хотела. Но оно уже привязало ее к себе невидимыми цепями.

Долг, клан, правила — цепи натягивались, угрожающе звеня. Соре не вырваться отсюда, не обрубив все, что связывало ее с семьей.

— Я помогу Маи на кухне, — предложила Аюми. — Если я вам пока не нужна.

Сора кивком отпустила служанку, попросив перед уходом раздвинуть сёдзи, ведущие в сад. Зеленые побеги успокаивали ее — то немногое, что казалось безопасным и привычным.

Садик, выращенный заботливыми руками Кумико. Ей он тоже придавал сил жить, пока этого не стало недостаточно.

Сора тяжело поднялась, вышла в сад, где царила утренняя прохлада. На широких листьях блестели капли ночного дождя, подол кимоно намок от росы.

Она не видела другого выхода, кроме как дождаться возвращения Райдена. Мятеж будет подавлен, Хаттори вернется в поместье — он обещал.

Но были ли его слова правдой?

Сора не знала, чему верить. На одной чаше весов был ее супруг и верность клану, на другой — Кумико, угасшая в этих стенах. Все, что осталось после нее — сад и подсказки на страницах дневника.

Кумико писала в пустоту — ее письма не были адресованы кому-то. Она не искала помощи, а просто рассказывала свою историю. Историю, которая может спасти Соре жизнь.

Внезапный приступ злости овладел ее телом, когда она подумала о бедной женщине, умирающей в кровати, брошенной всеми. Сжав ладони в кулаки, Сора быстрым шагом вернулась в комнату, отыскала небольшой, но острый клинок — тот самый, что составлял часть свадебного образа.

Стебли камелий легко перерезались. Вскоре в руках у Соры появилась охапка источающих благоухание цветов. Бережно прижимая их к себе, как младенца, она прошла в главную часть дома, выбросила засохшие лилии, которые никто так и не удосужился убрать, освежила воду и погрузила в нее букет.

Отступила на шаг, любуясь творением своих рук.

Камелии смотрелись прекрасно. Правильно.

«Я услышала тебя», — Сора подняла глаза к потолку. — «Спасибо».

— Что вы делаете, госпожа?

Голосок Аюми был возмущенным. Сора повернулась к ней.

— А на что похоже?

Она была довольна сделанным.

— Цветы тут не стоят долго, — вздохнула Аюми. — К завтрашнему утру они засохнут.

— Значит, я принесу новые. Раздвинь все сёдзи в доме, — приказала Сора.

— Зачем? — недоумевала Аюми.

— Помещения нужно проветрить. Мы никогда не избавимся ни от пыли, ни от этого запаха, если будет держать все закрытым.

Сора прошлась по комнате, острым взглядом подмечая неубранные места. Деревенские девушки, очевидно, не очень-то старались — в углах серели комья паутины, внизу стены был виден потек от вина.

— Я снова поеду в деревню, — решила Сора. Она говорила вслух, но слова ее были адресованы самой себе. — Верну служанок.

— Госпожа, но…

— Кейко больше нет, и кто-то должен взять ее обязанности на себя. Кроме того, когда вернется господин, хлопот прибавится. Его воины нуждаются в чистой одежде и горячей еде — Маи не справится одна.

— Госпожа…

— Я поеду одна. Ты останься здесь и принимайся за уборку.

— Госпожа! — Аюми в отчаянии повысила голос. — Так ли это разумно?

— О чем ты?

— Вы уже приводили служанок, но все они разбежались. И, сколько бы они ни трудились, — Аюми отвела взгляд. — Лучше не становилось.

— И пусть. Из ничего выйдет только ничего.

Сора тяжело вздохнула и добавила:

— Я хотя бы попробую.

Она не сдастся. Костьми ляжет в этом доме, но не бросит попыток прогнать из стен скорбь. Яркие цвета и свежие цветы должны немного оживить обстановку — нет такой вещи, которую бы не могла скрасить природа.

Аюми промолчала, но в ее взгляде явственно читалось осуждение. Служанка явно считала, что госпожа занялась пустым и бесполезным делом.

— Давайте я поеду с вами, — предложила она.

— Ты же боишься лошадей, — Сора с удивлением взглянула на нее.

— Но за вас я боюсь больше.

— Со мной ничего не случится, — Сора инстинктивно притронулась к браслету.

Недавно он спас ей жизнь, но что, если в следующий раз удача отвернется? Или нефрит не справится с натиском темных сил?

Сора не хотела даже думать об этом. Одно знала точно — она ни за что не расстанется с браслетом в ближайшее время.

Страх вынуждал ее то и дело проверять, на месте ли украшение. Пока Сора шла во внутренний двор, к конюшне, она постоянно дотрагивалась до нагретого теплом кожи камня. И каждый раз с облегчением выдыхала, пальцами проводя по гладкой поверхности.

Успокоение принесла и Чикара, которая заметно обрадовалась хозяйке. Акио обнаружился тут же, рядом — он чистил соседнее стойло, громко вздыхая, когда пучки сена выпадали из его потерявших сноровку рук.

На полу среди мусора и травы Сора заметила несколько измятых, растоптанных стеблей камелии. Как они тут оказались?..

— Вам стоит поберечь себя, — первой нарушила тишину Сора, за что была вознаграждена недружелюбным взглядом.

Выпрямившись, старик бросил охапку сена прямо на пол и с неприязнью спросил:

— Пришли меня поучать?

— Пришла попросить вас вывести Чикару.

— На прогулку? — коротко поинтересовался Акио.

— Я собираюсь выехать в деревню.

— Господин не велел, — тут же отреагировал старик. — Сказал, вам нельзя покидать поместье.

— Нельзя? — повторила Сора. Ее бровь выгнулась, демонстрируя возмущение. — Но как же моя лошадь? И слуги? Ведь я собираюсь отправиться в деревню, а не в лес.

Как только она упомянула темное и мрачное одеяние горы Року, как Акио помрачнел.

— Не говорите так.

— Как? — прищурилась Сора. — Про лес?

— Да, — Акио уставился на нее. — Про лес.

— Раньше мне говорили, что в него нельзя ходить, теперь же запрещено говорить о нем. Что же такого таят эти деревья, если вы все их боитесь?

— Я не боюсь, — без тени самодовольства признался Акио. — А вам бы стоило.

Сора покачала головой. С первого дня ее пребывание в поместье было омрачено страхом — но с нее достаточно. Сейчас, когда она знала, что браслет защищает ее, Сора была готова ко всему.

Она больше не будет бояться. Не будет жертвой, которая дожидается своего конца.

Не будет еще одной Кумико.

— Вам лучше дождаться господина, — выразительно посмотрел на нее Акио.

Его сгорбленная, худощавая фигура вдруг стала шире и мощнее. Скрюченные от тяжелой работы ладони — широкие, мозолистые — сжались в кулаки.

Сора вздернула подбородок.

— Я твоя хозяйка.

— У меня только один господин, — повторил сказанную когда-то фразу Акио.

— Нет. Больше — нет. Я твоя госпожа.

Сора сделала шаг вперед. Старик попятился.

— И ты будешь делать то, что я скажу, — с каждым шагом она приобретала прежнюю уверенность в себе.

Голос креп, становясь спокойным и грозным. Акио медленно отступал назад, не сводя глаз с Соры, которая продолжала наступление.

— А если откажешь — не велика беда.

Ее глаза заблестели от гнева.

— Я сама могу вывести Чикару. Справлюсь и без твоей помощи. Но никто — никто здесь больше — не будет ограничивать меня в чем-то. Достаточно! Мне тошно от этого места, — процедила Сора. — От паутины, окутавшей дом, от пыли, которая захватила все поместье. Я не хочу и не буду жить в склепе.

С каждым ее словом Акио стремительно уменьшался, как блекла тень на стене при направленном на нее свете.

Закончив, Сора сделала глубокий вдох, ненадолго прикрыла глаза и сказала:

— А теперь выведи мою лошадь.

— Да, госпожа, — смиренно отозвался Акио.

Застоявшаяся в стойле Чикара рада была размять ноги. Сора пустила ее вскачь — наперегонки с ветром они добрались до деревни гораздо быстрее, чем в прошлый раз.

Улицы были пусты — все жители трудились в полях. Сора подъехала к ближнему дому, слезла с лошади и только собралась стучать, как дверь отворилась.

— Госпожа, — Мацуши, вышедший на порог, упал на колени. — Госпожа, добро пожаловать!