— Рано радуетесь, господин, — сказал он мрачным голосом, столь громким, что вся остальная команда слегка вздрогнула. Кроме, конечно же, принца, который был очень недоволен тем, что его вырвали из прекрасных мечт. — Мало добраться до края города, нам еще надо найти место проведения аукциона.

— Так этим ты и займешься, рысенок, — зевнул Сий. — У тебя слух хороший, не то, что у меня.

— А разве нам не давали карту с его расположением? — подал голос эльф из отряда.

— Давали, — согласился Шармер, — но нам указали примерное место. А конкретное мы должны будем узнать сами.

Оборотень сверился с картой, оглянулся. Сузив глаза, он присмотрелся к одной из вывесок. Сий также постарался обратить на нее внимание, но не нашел в той ничего необычного. Лавка обычного антиквариата, ничего странного в ней принц не нашел. Вот только рысиные уши Шармера дернулись в сторону, затем — в другую. Принюхавшись, он жестом показал двигаться следом двум воинам из отряда. Эльфы послушно тихо спустились с коней и подошли к мужчине. Сий удивленно замотал головой, не понимая происходящего.

— Это что же, — пробормотал принц, — вы пойдете внутрь и без меня? Ну уж нет, я такого не допущу.

С этими же словами он спустился со своего коня. Шармер недовольно скривился, но ничего в ответ не сказал. Спорить было бесполезно — Сий все равно пойдет следом, хочет того оборотень или нет. Они зашли внутрь. В нос ударил запах старинных вещей, пыли, немного заплесневелых вещей и табака. Шармер зажал нос, продолжая морщиться.

"А тут уютненько!"

Сий улыбался. Ему нравилась запыленная обстановка, полная старых, обветшалых вещей. Он прикоснулся к луку из костей мамонта и тот посыпался мелкой крошкой в месте прикосновения.

— Это очень старый лук, юноша, не советую его так бесцеремонно трогать, — послышался низкий мужской голос позади принца.

Вошедшие обернулись на голос. За прилавком, который был плохо освещен, стоял высокий эльф. Его рыжие волосы были залиты вонючим гелем и зачесаны назад. От него смердело табаком и странной жидкостью, запах которой Сий не мог толком разобрать. Ощущался травяной аромат, но каких-то особо пахучих трав. Хозяин лавки поправил очки в тоненькой оправе и оглядел вошедших с ног до головы. Особенно взгляд серых глаз эльфа впился в оборотня, который стоял в облике рыси. Мужчина недовольно сощурился и потянулся к магическому посоху, стоявшему по правую руку от него.

"Этот эльф — не волшебник."

Это говорило то, что в нем не чувствовалась никакая магическая сила. Нити спали, лениво бродя сквозь тело эльфа. Именно поэтому, чтобы колдовать, ему требовались магические предметы.

"Глупая не умеющая колдовать чернь."

— Добра в дом, уважаемый, — сказал Шармер, убирая свое звериное обличие и смотря на хозяина лавки уже эльфийскими такими же серыми глазами.

— Добра, — отозвался мужчина. — Чем могу служить в столь ранний час, уважаемые?

— За старинной вещицей прибыли, издалека, — заговорил оборотень, подпнув Сия в сторону, как бездомного кота.

— Тут повсюду старые вещи, уважаемый, — хозяин лавки развел руками, но в его плечах чувствовалась скованность действий.

"Все внимание сейчас приковано к нашему рысенку. Умно. Эта чернь совсем не узнает меня, своего же принца."

Сий недовольно хмыкнул и снова получил легкий толчок локтем от Шармера. Пришлось замолчать, пусть это давалось очень тяжело. Хотелось высказать этой черни, что б пал на колени и быстро выдал всю имеющегося у того информацию. Но нельзя. Тем временем оборотень полностью загородил своей огромной тушей принца, скрывая его от хозяина.

— Не такой вещи мы желаем, уважаемый, — подмигнул Шармер антиквариату. — Ну Вы понимаете… Эти книги иногда такие древние бывают.

— Ах, книги! Да-а, припоминаю одну очень древнюю книжонку, — ухмыльнулся мужчина, но взгляд подозрительных глаз продолжал сверлить в теле оборотня дырку. Он вновь потянулся к посоху.

— И воцарится Хаос, — тихо произнес Шармер.

— … на небе и на земле, — отозвался хозяин. — Проходите.

Мужчина едва заметно выдохнул, расправил плечи и отворил маленькую дверку в прилавке. Темнота была на руку — такую дверь невозможно было заметить. Группа хотела было направиться во внутрь, но хозяин лавки протянул руку, останавливая их.

— Только одного пущу, — сказал он. — Нечего остальным глазеть. Прогуляйтесь. Говорят, Нирмия в это время года прекрасна.

— Двоих, — резко отрезал Шармер. — Пропусти двоих. Меня и юношу.

Теперь хозяин посмотрел на Сия позади оборотня. Все это время принц сдерживал в себе огромное желание прижать голову эльфа к его же прилавку. Мужчина бросил короткий взгляд, не узнав в том принца.

— Идет. Двоих.

Аматино

День 11, месяц Двух Сестёр.

Погода только сильнее портилась. И если бы начался ливень или сильный ветер, то Амато только обрадовался бы такой погоде, но нет, погода портилась иначе. Засушливый горячий воздух вдыхался тяжело и было ощущение, словно не хватает кислорода. Словно сидишь в общей бане и хочется выйти на улицу и подышать свежим прохладным воздухом. Но его нет. Солнце стояло в зените и Аматино уже ненавидел его. Ненавидел жару, этот вечный зной и вечный солнцепек. Более того, сегодня наставник заставил вырисовывать знак солнца десять тысяч раз и не в здании Вина, а на улице. Ученик нашел маленькую, почти незаметную тень под деревом и попытался спрятаться от палящего солнца. Само растение почти зачахло, сгорбилось, как старуха, пытаясь дотянуться до потрескавшейся земли. Какие-то деревья выказывали необычайное желание к жизни в такую засуху, продолжая расти и цвести. Какие-то умирали. Аматино задумался, что однажды когда-то умрет вместе с этим деревом и деревенька — от недостатка воды и еды, а вместе с нею однажды погибнет народ омбретр. И почему только королева бездействует? Возможно, подумал эльф, ей попросту наплевать на собственный народ. Парень помнил тот день, когда Сиявия впервые приняла корону от священнослужителя, поклявшись на чаше Мх’Торонга. Тогда еще каждый житель Ниргурии восхвалял будущее царствование королевы. На улицах пели в честь нее песни, дети играли в королев, а женщины молились за великое будущее. Но где оно — это будущее?

— Амато! Амато! — послышался крик мастера Вина. — Ты закончил? Великим одним известно, чем ты там занимаешься под деревом? Уснул что ли?

Зачаровник, прихрамывая на одну ногу, направлялся в сторону ученика. Он раскраснелся от жары и лицо его заплыло от отеков. Аматино поднялся, прикрывая глаза от палящего солнца.

— Я здесь, наставник, — сказал он подошедшему Вину. — Почти закончил. Вот, взгляните.

Зачаровник принял длинный свиток, который доходил ему до колен. Внимательно вглядывался в каждую букву, заставляя ученика молча стоять в ожидании. Он что-то проговаривал себе под нос, но так тихо, что Амато не мог понять смысл его слов. Солнце пекло. Сильно хотелось выпить чашку холодного молока и спрятаться в тень, но наставник всё ещё всматривался в пергамент, как ни в чем не бывало. Казалось будто зачаровник не замечает пекущее солнце, сильную духоту и жажду. Аматино переступал с ноги на ногу, ожидая приговора. Наконец мастер Вин дошел до конца и его речь стала громче:

— … шесть тысяч восемьдесят пять, шесть тысяч восемьдесят шесть, шесть тысяч восемьдесят семь. Дорогой ученик, здесь не десять тысяч знаков, а шесть тысяч восемьдесят семь! — он недовольно посмотрел на Амато. — Ты что же, считать не умеешь?

Аматино удивлённо посмотрел на наставника. Эльф знал, что мастер Вин строг и, по слухам, слегка сумасшедший, но вот чего точно не ожидал ученик, так это то, что наставник действительно будет считать каждый знак.

— Не умею, — честно признался он. — Наставник, я ведь из обычной деревенской семьи. Живу со слишком престарелым дядей, который только успел меня научить читать, писать и немного владеть магией. Откуда ж мне уметь считать?