– Варди защищал меня. Он был моей опорой, старшим братом, заменившим мне отца.

Мама от моих слов печально и виновато улыбнулась, а Бард был горд словам, которые произносились в честь его сына. Вендела с Анникой заметили, что мои слова тронули родителей, а потому решили испортить момент:

– От чего, интересно, тебя защищал Варди? – недовольно спросила Анника.

– От вас двоих, – выпалила я.

– Что? – расплывшись в злорадной ухмылке, спросила Вендела.

Я бросила в Виву нуждающийся взгляд, но она не поняла меня. Она не видела, какого мне, и попросту считала, что мы с сестрами дурачимся.

– Неужели ты не видишь, как сильно они ненавидят меня?! – я адресовала свой вопрос матери.

– О-о-о, – протянула Вендела. – Ты наконец-то доросла до того, чтобы вытащить свой язык из задницы!

– Вендела! – осадила ее Вива.

Бард встал с места, Анника последовала его примеру. Она подошла ко мне и, замахнувшись ладонью, влепила мне пощечину.

– Не смей говорить ничего подобного! – крикнула она. – У тебя есть все, чтобы жить счастливой жизнью, а ты требуешь особенных условий?!

Я прижала руку к щеке, которую жгло как от тысячи пощечин. Голова начала кружиться, как и комната перед глазами, а к горлу подступил предательский ком. Голоса в голове смешались, громкий голос Барда, крики Вивы и хохот Венделы. За окном сгустились тучи, которых еще несколько минут назад не было. А через мгновение прямо над нашим домом прогремел оглушительный раскат грома.

Все разом смолкли, испугавшись гнева небес. По окну забарабанили капли дождя, а кухня закружилась в водовороте, после чего я закрыла глаза и упала в темноту.

Мой разум не покинул сознание, поскольку я слышала шаги, шепот у моего лица и почувствовала, как Бард поднял меня с пола и куда-то понес. Я не могла открыть глаза, мои веки словно слиплись, тело не слушалось, а рот только и мог что открыться в безмолвном хватании воздуха.

Меня положили на кровать, как я поняла. Еще с минуту я слышала неразборчивый шепот, после чего окончательно провалилась в сон.

Вечером я сидела в магазине за прилавком и делала домашнее задание по математике. Сосредоточиться было сложно, поскольку наверху грохотала музыка, доносящаяся из комнаты Венделы. Каждый вечер, собираясь на смену в ресторан, она включала ревущих сорокалетних вокалистов и рисовала стрелки на веках.

Сосредоточенность на алгебраических примерах и вовсе прошла, когда в дверь магазинчика ввалилась Бринт, принося с собой звон колокольчика, что висел над дверью. Вид у нее был взъерошенный, словно бы она стала жертвой урагана. Волосы потрепал ветер, куртка сползла с плеч, да к тому же запыхавшаяся, будто ее гнала стая голодных собак.

Увидев меня за прилавком, она выпрямилась, поправила кожаную куртку, воротник белой рубашки и одернула клетчатую юбку выше колен. На Бринт сегодня был интересный темно-синий джемпер с желтой зарисовкой морды котика.

Она протопала каблуками своих ковбойских ботинок к прилавку и спросила:

– Твоих сестриц здесь нет?

– А разве не слышно?

Бринт притаилась, прислушиваясь к музыке, что рыганиями солистов громыхала наверху. Она в какой-то момент даже начала двигать плечами и покачивать головой, пока я не хлопнула ее по руке.

– Ни за что не угадаешь, кого я только что видела! – Бринт выпятила на меня свои огромные черные глаза.

– Даже пробовать не стану, – настроения играть в ее игры у меня не было.

После случившегося на поминальном обеде я проснулась спустя два часа, разбитой и обессиленной. Словно все время до обеда провела на физкультуре в школе, занимаясь бегом с препятствиями, приседаниями и отжиманиями.

Бринт обиженно выпятила нижнюю губу, а затем поправила лямки небольшого рюкзака, что повсюду с собой таскала. Я видела, как ей не терпелось мне что-то рассказать, потому отложила тетрадь с ручкой и приготовилась внимательно слушать. С математикой все равно сегодня не выйдет, так пускай же Бринт порадует меня свежими сплетнями.

– Магне Кристиансен! – возбужденно прокричала Бринт. – Звезда хоккея приехал в наш город, вот это новости! Девчонки у кафе рвали его в клочья! – она сделалась тише и добавила: – Одна даже попросила расписаться на своей груди.

Тот факт, что на него накинулись фанатки, вызвал у меня смешок. А уж от росписи на груди я чуть со стула не свалилась. Интересно посмотреть на ту идиотку, что попросила его об этом. Но еще интереснее было бы видеть лицо Магне в тот момент.

– Знаю, – только и ответила я, пытаясь вернуться к математике.

– Знаю?! – Бринт положила обе ладони на мою тетрадь. – Я бежала от школьной остановки, чтобы сообщить тебе эту новость, а ты отвечаешь «ЗНАЮ»?! – последние свои слова Бринт пронзительно провизжала.

Я даже испугалась, что ее вопли спугнули паренька, выбиравшего руны. Выглянув из-за прилавка, я удостоверилась в том, что парень все еще там и даже не заметил, как кто-то вопил, до того был увлечен рунами.

– Тише, прошу. – прошептала я. – Он приходил на кладбище к Варди, в отличие от тебя.

– Эй, прости, я же не виновата, что от кладбищ у меня мурашки бегут по телу.

Парень, что выбирал руны, выглянул из-за стеллажей и направился к кассе. Выглядел он смущенно, будто никогда ничем таким не интересовался.

– Простите, не могу выбрать какие лучше, деревянные, – он высыпал из черного бархатного мешка деревяшки с начертанными рунами. – Или из камня. – Содержание синего мешочка вывалилось на прилавок с разительным стуком.

– Чел, просто возьми те, что дешевле, – небрежно бросила ему Бринт, которой пришлось подвинуться, чтобы он протиснулся к прилавку.

– Простите? – парень вопросительно уставился на нее.

– Не обращайте внимания, она уже уходит, – проговорила я покупателю, а в Бринт метнула осуждающий взгляд, который означал: «Исчезни немедленно!»

Бринт как послушная девочка, отошла от прилавка и скрылась за стеллажами, а я продолжила:

– Возьмите по руне из каждого вида.

Парень, смутившись пуще прежнего, взял камешек в правую руку, а в левую деревяшку. При этом все время косился назад, ожидая какого-то нападения, как мне показалось.

– Какие ощущения вам нравится больше? Те, что в правой руке, или в левой?

– В правой, – не задумываясь, ответил он.

– Бинго! – крикнула Бринт, выскочив из-за стеллажей.

Парень подскочил от неожиданности и согласно закивал. А затем попросил упаковать руны из гальки и поспешно удалился. После чего Бринт накинулась на меня с расспросами:

– Надолго он вернулся? Он уже что-нибудь рассказывал тебе о жизни в Канаде? Боже, наверное, там так классно! Думаю, мне стоит подыскать там колледжи для поступления.

– Несколько дней назад, – начала я, а потом поняла, что не смогу ответить на каждый из ее вопросов. – Почему бы тебе не спросить об этом его?

Бринт все это время крутилась возле прилавка, трогая артефакты своими руками. Если бы мама увидела, что она лапает товар, взбесилась бы, словно смотритель музея.

– Каким это образом? Я ведь не вхожу в клуб его приближенных.

– Сегодня входишь.

– Как это? – Бринт приложила к лицу одну из страшных масок, что стояли на подставках напротив прилавка.

Маска была черной, словно бы сгорела, маленькие дырки для глаз, клюв какой-то птицы и страшный открытый рот с зияющей чернотой.

Я, подойдя к Бринт, забрала маску и положила на место.

– Я позвала его с нами в ЗЛ.

В этот момент колокольчик над дверью звякнул и в помещение вошла мама в сопровождении Анники. В руках они держали по бумажному пакету. Надеюсь, она помнит о том, что у нас не так много свободных денег для необдуманных покупок.

– Здравствуй, Бринт, – поздоровалась мама, опуская пакет на прилавок. – Руна как ты?

– Она опять здесь?! – недовольно проворчала Анника, становясь рядом с Вивой.

Если бы я не знала ее, то еще бы подумала, присутствием кого именно она недовольна. Но я знала, что Анника не выносит, когда к нам заявляется Бринт. По большому счету из-за того, что Бринт сует свой маленький нос куда захочет. Однажды Анника застукала нас в своей комнате, а все потому, что Бринт хотелось посмотреть ее одежду. Такого больше не повторялось, но теперь каждый раз Анника ведет себя так, словно Бринт ей в кашу соли насыпала.