– Не продолжай, – остановил меня он, накрыв мою руку своей.

Его ладонь была горячей, а прикосновение нежным и приятным. Этот чудесный момент прервала Бринт, появившаяся из толпы. Она стянула пустой стул у соседнего стола, чем вызвала шквал негодования. Магне подошел к начавшейся перепалке. Мужчина пытался вернуть стул, что позаимствовала Бринт. Причем выглядело это так, словно двое детей перетягивают игрушку. Магне протянул мужчине купюру и тот отпустил стул, считая себя победителем.

Довольная Бринт подставила свой трофей к нашему столику, уселась и произнесла:

– Здравствуй, Магне, давно не виделись, – а затем потянулась к стакану с бурбоном, что предназначался для меня и уничтожила его.

– Ты та самая Бриндхилд?

Я ожидала, что сейчас разразиться скандал. Бринт ненавидела, когда к ней обращались по полному имени. Она лишь посмотрела на смазливое личико Магне, и, довольная собой, промолчала, что показалось мне странным. И что значит «Та самая?»

На сцене появилась группа «Гринвич», в которой играл Акке Йохансен. Я отвернулась от Магне и Бринт, чтобы получше рассмотреть участников группы.

Солист у микрофона выглядел как типичный участник мото-банды, черная толстовка с капюшоном, джинсовая безрукавка с какими-то нашивками и драные джинсы. Он был похож на человека, от которого порядочные дамы прячут детей и кошелек куда подальше. А вот на лицо парень оказался симпатичен. Обворожительная улыбка, длинные волосы, сзади завязанные в хвост, но сбритые с боков, хитрые глаза и гитара, перевешенная через плечо.

Акке держался где-то в стороне, но выглядел не менее круто, чем солист. На нем была потертая черная джинсовая куртка и футболка с логотипом группы. Взъерошенные волосы и напряженный вид. На сцене он не казался шестнадцатилетним, а выглядел куда взрослее своих лет.

Включая их, в группе был еще тощий черноволосый барабанщик и лысый басист, который своим ледяным взглядом мог потопить «Титаник».

Солист поприветствовал присутствующих поднятыми руками вверх и дал знак музыкантам. По помещению разлилась грубая музыка, а после нее слова песни:

Я сын дьявола, вышедший прямиком из ада,

А ты ангел с беспокойным сердцем.

Если ты умна, то убежишь и защитишься

От демона, живущего во тьме.

Здесь никак не помочь, потому что я не смогу измениться,

И ты никогда не сможешь понять мою болезнь.

(Я никогда не смогу понять свою болезнь)

Припев:

Спасайся

От жизни, полной лжи, и сердца, полного боли и сожалений.

Спасайся

От моих решений, потому что меня преследуют только неудачи.

Спасайся1

Я услышала, как стул позади меня подвинулся, а после горячее дыхание у моего уха.

– По-моему, дерьмовое выступление, как и все предыдущие, – прошептал Магне. – А ты так зачарована ими, как будто тебе не плевать.

Меня будто ледяной водой окатили. Если еще секунду назад я чувствовала радость за Акке и волнение от прикосновения Магне, то сейчас одну лишь злость и возмущение. Да кто он такой, чтобы судить других людей?! Состоявшийся спортсмен из семьи обеспеченного строителя?! Разве его благосостояние позволяет поливать других людей грязью?!

– Мне не плевать, – повернувшись, проговорила я и чуть не стукнулась лбом о лоб Магне.

Бринт внимательно слушала песню, даже подпевая на каких-то моментах. А потом вскочила и ринулась к сцене с другими девушками. Все-таки солисты были ее слабостью.

– Постой-ка, у тебя что-то на щеке, – Магне лизнул подушечку своего большого пальца на правой руке и принялся тереть мою родинку.

Я от проникновения в мои личные границы всплеснула руками.

– Это родинка! – не выдержав, я вскочила с места, а стул от моих действий опрокинулся.

– Извини, – расплывшись в улыбке и подняв ладони, проговорил Магне.

– Знаешь, зря я позвала тебя, – начала я. – Ты ни черта не знаешь о том, что хотел сказать Варди. К тому же ведешь себя как идиот.

Звук в колонках, к которым были подключены инструменты музыкантов, начал барахлить, помимо слов солиста и музыки появились помехи. Какофония звуков стала оглушительной и людям, что стояли у сцены, пришлось заткнуть уши и отойти.

– Неважно то, что хотел сказать Варди, – отпив глоток бурбона, сказал Магне. – Ты не вернешь его и пора бы уже с этим смириться.

Его слова прозвучали очень жестоко. Мое лицо исказило от гримасы презрения, а потому я ответила:

– Я…я больше не собираюсь это слушать.

– Ты о группе?! – спросил он, а затем сам ответил на свой вопрос. – Согласен – дерьмо!

Я схватила свою сумку, упавшую на пол вместе со стулом, бросила последний взгляд на развлекающуюся Бринт и ушла. Помимо продвижения к гардеробу, я услышала, что музыка и песня группы «Гринвич» заиграла прежней мелодией. Я взяла свою куртку и вышла в темноту и прохладу улицы.

Ночь, поглотившая своей чернотой Клостер, заставляла ежиться от холода и крепче застегивать куртку. Я брела подальше от ЗЛ, все еще слыша овации, адресованные группе Акке. Я злилась и совсем не думала о том, когда будет последний автобус или как вызвать такси. Не думала о том, что меня потеряет Бринт и вероятно будет разочарована в моей вспыльчивости.

Я думала об идиоте Магне. О Магне, который сказал, что выступление рок-групп было дерьмовым, о Магне, который не приехал на похороны лучшего друга, о Магне, который носил меня на руках, когда во время прогулки с Варди я подвернула ногу. Он такой идиот, но все же… красивый идиот.

Позади хлопнула дверь паба. Я не стала оборачиваться, а лишь ускорила шаг. Не хотелось привлекать к себе внимание, потому что свой перцовый баллончик на случай опасности я сегодня не взяла.

Гравийная дорога вела вглубь леса и мои ботинки издавали громкий звук, который разлетался по округе. Свет от фонарей улицы досюда не доходил, и мне бы стоило включить фонарик на телефоне, но я услышала, как кто-то решительно идет за мной, треща гравием.

Нырнув с дороги в лес, я спряталась за ближайшее дерево. А посмотрев на дорогу, заметила фигуру, шаги которой замедлились, а потом и вовсе стихли.

– Руна? – раздался голос Магне в темноте.

Черт, его еще тут не хватало! Может, если я промолчу и притворюсь, что меня здесь нет, он уйдет?

– Я повел себя как придурок! – кричал Магне на лес.

Знаю, то, что я сейчас сделаю, глупо, и, возможно, лучше было бы отсидеться здесь молча, пока он не уйдет. Но я вышла на дорогу со скрещенными руками на груди.

– В лесу ночью небезопасно для таких, как ты, – сказал он, увидев меня.

– Для каких это?

– Для девушек, – пояснил он. – Я имел в виду это.

– Вам, парням, так сложно формулировать свои мысли.

Обернувшись к зарослям леса, вдалеке я увидела белую тень или фигуру. Не знаю, на что это было похоже, да к тому же с моим неидеальным зрением.

– Ты это видел?

– Что?

– Вон там, – я указала рукой в направление, где только что была видна фигура.

– Там ничего нет, – уперся Магне. – Идем, я отвезу тебя домой.

– Я не поеду с пьяным водителем! – запротестовала я.

– Тогда я вызову такси, – Магне взял меня за руку и потащил к ЗЛ.

Я уперлась ногами не желая уходить от того, что видела, я чувствовала, что это был Варди.

– Так и скажи, что струсил!

– Я? – Магне остановился как вкопанный.

Вырвав свою руку, я отошла на добрых два шага, чтобы он снова не схватил меня как животное свою добычу.

– Да, ты!

А затем развернулась и двинулась в заросли с дороги. Колючие кустарники врезались в ноги и царапали открытые щиколотки. Я подумала, что Магне не пойдет за мной, испугается как мальчишка. Честно признаться, мне и самой тут было страшновато. Но Магне, что-то неразборчиво пробормотав, двинулся за мной.

Мне были слышны его шаги, биение собственного сердца и звуки ночных птиц. Они ухали и гаркали, перелетая с одной ветки дерева на другую, словно преследуя нас. В лесу и вправду было небезопасно, кто знает, кого можно здесь встретить – убийцу с топором или кого похуже…