На журнальном столике лежали две книги, аккуратно сложенные стопкой. DVD-диски под телевизором были выстроены в идеальную линию. У стены стояла книжная полка, но, в отличие от остального дома, на ее полках царил хаос.

Эта книжная полка выглядела так, будто ей место в моем доме или офисе, а не в этом аккуратном домике. Там лежала пачка свернутых газет. Разбросанные книги в мягких обложках. Молоток, который выглядел новым. Головоломка. Банка с ручками.

Беспорядок был бессмысленным. Если у других людей был ящик для хлама, то у Бриггса были полки для хлама. Там была куча нераспечатанных счетов. Перочинный ножик, который пережил лучшие времена. И сумочка.

Зачем ему сумочка? И почему она выглядела такой знакомым? Я сделала шаг ближе, осматривая гладкую верблюжью кожу с шоколадной строчкой на швах.

— Это прекрасно. — Я подняла ее с полки и повернулась, чтобы показать ее Бриггсу. — У вашей жены или подруги изысканный вкус.

— Я не женат, — усмехнулся он, поднося мне стакан воды. — Уже нет. Моя жена ушла от меня много лет назад. У нас… у нас были проблемы. Оказалось, что холостяцкая жизнь меня вполне устраивает.

Я улыбнулась и отпила воды. Я не могла спросить его, не бил ли он ее и не было ли это причиной их проблем. Сегодняшний визит был не для того, чтобы подтвердить или опровергнуть сплетни Фрэнка. Бриггс был в здравом уме. Сегодняшний визит был направлен на то, чтобы прощупать его. И, возможно, выяснить, почему у него эта сумочка.

— Это вы ее сделали? Вы умеете работать с кожей?

— Господи, нет. Я слишком нетерпелив, чтобы овладеть ремеслом. Я создан для ручного труда. — Его лицо изменилось, когда он захихикал. Грубые черты смягчились. Морщинки у его глаз углубились. — Я нашел ее во время похода вокруг хребта Индиго. Подумал, что она слишком милая, чтобы оставить на тропе.

На сумочке не было ни капли грязи. Либо он почистил ее после того, как нашел.

Либр…

Я не хотела думать об альтернативе. Я не хотела думать, что эту сумочку не нашли, а оставили себе в качестве сувенира.

— Вы не возражаете, если я посмотрю на подкладку и внутреннюю часть? — спросила я.

— Прошу. — Из задней части хижины донесся телефонный звонок. — Схожу пока, отвечу.

— Конечно.

Я подождала, пока он уйдет, а затем быстро сняла сумочку на видео с помощью телефона, поворачивая его, чтобы сделать снимки под разными углами.

Подкладка из фиолетового шелка была такой же чистой и безупречной, как и внешняя часть изделия, и пахла новой кожей. На передней крышке была монограмма в виде буквы Х.

Внутри было пусто, если не считать бумажника, засунутого в самый низ. Квадратный бумажник цвета морской пены с золотой молнией. Бумажник, такой же женственный, как этот домик, был мужским.

Я вытащила его из сумочки. Молния была открыта. Внутри лежала сложенная двадцатидолларовая купюра и водительские права.

Водительские права Лили Грин.

17. ГРИФФИН

— Ты одет? — спросил Нокс из-за двери.

— Нет, — соврал я.

Он все равно вошел внутрь.

— Ты один?

— Да.

— Черт. Я надеялся встретиться с шефом. Я чувствую себя обделенным.

— Матео тоже с ней не знаком. — Я кивнул на пластиковый контейнер в его руке. — Что это?

— Завтрак. — Он поставил его на стойку и направился к кофейнику. — Помнишь, на Рождество в отеле останавливалась пекарь из Калифорнии? Мы переписывались, обменивались рецептами. Я уговорил ее дать мне свой рецепт булочек с корицей. Сегодня рано утром я испек несколько штук, отнес партию маме и папе. Подумал, что могу оставить немного и здесь.

— Спасибо. — Я открыл крышку контейнера, и мой рот наполнился ароматом корицы, хлеба и сахара. Каждая булочка была размером с мое лицо.

Нокс принес две, вероятно, думая, что Уинн здесь.

— Ты выглядишь примерно так же устало, как и я, — сказал он.

— Да, — зевнул я.

Кофе, который я пил с четырех часов, еще не подействовал. Прошлой ночью я спал плохо, в основном ворочался и ворочался. Каждый раз, когда моя рука касалась пустой стороны кровати, я просыпался, беспокоясь, что Уинн ушла после очередного кошмара. Потом я вспоминал, что она осталась в больнице, и вскоре после того, как я снова засыпал, все повторялось снова.

Наконец, когда слабые лучи рассвета забрезжили в окнах моей спальни, я решил встать и поработать в офисе.

— Как дела у Кови?

— Лучше. Уинн снова осталась в больнице прошлой ночью. — Вопреки моим мольбам, чтобы она спала в кровати, а не в этом проклятом кресле. Но если бы я был на ее месте, я бы сделал то же самое. — Похоже, Кови должен сегодня отправиться домой.

— Рад это слышать.

— Рад это говорить.

Я не хотел такой потери для Уинн.

— Что нового? — спросил Нокс, делая глоток кофе. — Такое ощущение, что я не видел тебя целую вечность.

— Ты сидел рядом со мной на родео.

— Ты знаешь, о чем я.

— Да, знаю.

С тех пор как Уинн вторглась в мою жизнь, она постоянно была в центре внимания. До нее я приходил в ресторан и позволял Ноксу готовить мне ужин раз или два в неделю.

— У тебя серьезные намерения в её сторону, не так ли? — спросил он.

— Да.

— Твою мать. — Он моргнул. — Думал, ты будешь отрицать это.

— Не с Уинн.

— Помнишь то время, когда нам было двенадцать и десять? Мы заключили договор о том, что никогда не поженимся.

— Я помню, — хихикнул я. — Девочки — это отвратительно. Мальчики рулят.

— Мы собирались построить дом на дереве и жить в нем вечно. — Нокс засмеялся. — Потом у нас наступило половое созревание, и планы по строительству домика на дереве были сожжены.

Мы оба были довольно популярны в школе Куинси, и ни у одного из нас долго не было девушки. Хотя Нокс всегда встречался с более серьезными девушками, я был типичным мальчиком-подростком — только секс.

Черт, так было всю мою жизнь. Так все началось с Уинн.

Но если и была женщина, которую можно было бы украсть для будущего, то это была она.

Я думал, что у меня не будет времени добавить в мою жизнь еще одного человека, ещё одно обязательство. Но быть с ней — это не работа. Она подходила мне. Безупречно.

Я не становился моложе. Моя семья была большой, шумной и изнурительной. Но идея создать собственное наследие, завести собственных детей с каждым днем становилась все более привлекательной.

Я покачал головой, забегая вперед. Во-первых, мы начнем со знакомства с моей семьей. И свидание. Она заслужила первое свидание.

— Я приглашу Уинн на ужин. Сегодня вечером, если она не против.

— Было бы здорово. — Нокс подошел к острову и опустился на табурет.

Обычная щетина на его лице отросла так густо, что стала почти бородой. Его волосы были длиннее, чем когда-либо, завивались на затылке и были такими же лохматыми, как у меня. С черными татуировками на бицепсах, выглядывающими из-под рукавов футболки, он больше походил на байкеров, которые каждое лето проезжают через Куинси по дороге в Стерджис, чем на успешного бизнесмена и шеф-повара.

Хотя, наверное, люди так же думали и обо мне. Я носил грязные джинсы и потертые ботинки, чтобы управлять этим ранчо стоимостью в несколько миллионов долларов.

— Мама и папа рассказали мне о Бриггсе сегодня утром, — сказал Нокс. — Звучит плохо.

— Так и есть. — Я вздохнул. — И хуже всего то, как быстро это происходит.

— Он приходил в ресторан на обед. Два-три раза в неделю. Кажется, в полном порядке.

— Думаю, большую часть времени так и есть. Но это не имеет значения, если в плохие времена он попытается сжечь это чертово ранчо.

— Согласен. Папа сказал, что сегодня он собирается сделать несколько звонков.

— Это правильно. Ты бы сделал это для меня.

— Я бы сделал, — кивнул Нокс. — Так же, как ты бы сделал это для меня.

Я отмахнулся от него, не желая говорить об этом сегодня. Не хотел думать о том, что мой брат может пройти через подобное.

Мы с Ноксом были самыми близкими по возрасту. С разницей всего в два года мы были неразлучны в детстве. Мы исследовали ранчо, строили крепости и охотились на невидимых монстров с пистолетами.