— Я распаковала вещи.

— Во всем доме?

— Да.

Он изучал меня, как будто знал, что в моем ответе есть что-то еще. Мне потребовалось усилие, чтобы не съежиться под его пристальным взглядом. Но сегодня было не время обсуждать причины, по которым я не спала.

Я подняла руку к его твердой груди и провела ею по гладкой хлопковой футболке.

Грифф поймал ее своей широкой ладонью.

— Скучала по мне?

— А ты?

— Да.

Его свободная рука переместилась на мою грудь, провела по выпуклости, а затем перешла на шею. У него были такие большие руки и длинные пальцы, что его прикосновения начались у моего горла и обвились вокруг моего затылка.

Один рывок — и я снова оказалась прижата к нему, его рот сомкнулся над моим, влажный и горячий.

Я потянулась к его джинсам, высунув свою руку из-под его, чтобы расстегнуть пуговицу и молнию. Затем я опустила руку к его члену, обнаружив его твердым и толстым под тканью трусов.

Как только я обхватила рукой его бархатистый член и погладила его, Гриффин рывком подхватил меня под бедра и швырнул на кровать

Он опустился на меня сверху, придавливая своим весом, а его рот оставил след горячих поцелуев на моей челюсти. Затем он потянул и стянул мои леггинсы, обнажая меня.

— Сними свой топ, — приказал он, вставая, и потянулся рукой за голову, чтобы взять в горсть рубашку и стянуть ее.

Тело Гриффина было шедевром грубых линий и мужской силы. Волосы на широкой груди. Жилистые предплечья, более загорелые, чем его пресс. Это был мужчина, который работал над тем, чтобы его тело было сильным. Он не верил в эпиляцию или аэрозольный загар.

— Уинн. Снимай топ. Сейчас же.

— Ты так любишь командовать. — Мне нравилась его властная сторона. Я стянула с себя топ, пока он раздевался.

Его ботинки упали на ковер с двумя отчетливыми стуками, а затем он стянул джинсы со своих крупных ног. Он уставился на меня, а я смотрела на него, впитывая каждый сантиметр.

— Ты спросила меня, был ли я с кем-нибудь, — сказал он. — Нет. Я проверялся несколько месяцев назад.

У меня пересохло во рту, когда он сжал в кулаке свой член, сильно сжав его.

— Я принимаю таблетки.

— Я хочу трахнуть тебя без презерватива, Уинслоу. Но только если ты не против.

Уинслоу. Имя, которое мне никогда нравилось. Это было мужское имя, но в его глубоком голосе оно звучало так гладко и мягко. Если он продолжит называть меня Уинслоу, мне будет трудно его отпустить.

— Я не против.

Слова едва успели вырваться из моего рта, как он набросился на меня, вдавливая глубже в кровать. Его рот прильнул к соску, и я закрыла глаза, запустив пальцы в темные пряди его волос.

Он мучил меня языком, посасывая мою грудь, облизывая кожу, пока у меня не участилось сердцебиение.

— Ещё, — хныкала я.

Он просунул руку между нами и провел грубыми пальцами по моему животу. Основание его ладони прижалось к моему клитору, а два длинных пальца гладили мои влажные складочки, лаская меня, пока я не задрожала.

— Грифф.

Он прикусил мочку моего уха.

— Ты хочешь кончить от моих пальцев или от моего члена?

— От твоего члена.

Его рука между нами исчезла, а потом он был внутри, входя в меня одним быстрым, умелым движением бедер.

Я вскрикнула, растянувшись вокруг него, мои ногти впились в натянутую кожу его лопаток.

— О, Боже.

— Черт, как же хорошо.

— Двигайся, Грифф. Мне нужно больше.

Он повиновался, вытащил член, чтобы снова войти в меня. Без презерватива между нами, я чувствовала каждый. Отдельный. Сантиметр. Он сближал нас снова и снова, пока мои конечности не задрожали, спина не выгнулась дугой, а тело не поддалось самому сильному оргазму в моей жизни.

В моих глазах вспыхнули звезды. Мои ногти впились в его плечи. Дрожь сотрясала мое тело, я сжималась вокруг Гриффина, не в силах дышать. Не в силах думать. Не в силах делать ничего, кроме как чувствовать.

— Блять, Уинн, — прорычал он, прижимаясь к моей коже, его движения не замедлялись. Он растягивал мой оргазм, импульс за импульсом, пока я наконец не обмякла. И тогда он отпустил меня, чтобы излить в меня свой собственный, кончая с ревом, который эхом разнесся по всему дому.

Он рухнул на меня сверху, придавив меня своим весом. Я обхватила его руками, прижавшись к нему на мгновение, прежде чем он перевернул нас, сохраняя связь, когда мы поменяли положение, и я оказалась на его груди. Его руки не отпускали меня.

Наши сердца стучали вместе, каждое в своем ритме.

— Так ахуительно, — сказал он, задыхаясь. — Каждый чертов раз. Это должно меня пугать.

— Меня тоже.

Но если это и было так, этого было недостаточно, чтобы заставить его уйти. К тому времени, когда за окнами опустилась темнота, он основательно вымотал меня.

И впервые за несколько дней я проспала всю ночь.

12. ГРИФФИН

— Доброе утро. — Я наклонился, чтобы поцеловать голову Уинн, но замешкался, прежде чем мои губы коснулись ее волос.

Она не была моей девушкой. Кроме того, что она отключилась на моей груди после секса, мы не обнимались. Мы не держались за руки и не ходили на свидания. Это уже не первый раз, когда я собираюсь поцеловать её утром или на прощание и вспоминаю, что мы установили границы.

За исключением последней недели, я проводил каждую ночь у неё дома. Не было ни одного сантиметра ее тела, который бы я не попробовал.

Может быть, границы нужно было перерисовать?

К черту. Я прикоснулся губами к шелковистым локонам и двинулся к кофейнику.

Она посмотрела на меня из-под длинных ресниц.

— Доброе утро.

Я налил себе чашку и встал рядом с ней, когда она прислонилась к захламленной столешнице.

— Что у тебя на сегодня?

— Работа. У меня сегодня много встреч в здании суда. А у тебя?

— Сегодня мы перевозим скот.

Обычно это были мои любимые дни на ранчо, когда я весь день был в седле. Я вставал на рассвете, мне не терпелось отправиться в путь. Но я уже опаздывал к началу. Солнце уже взошло, и я был уверен, что парни уже в сарае, седлают лошадей. А я все еще был во вчерашней одежде и босиком. Каждое утро я задерживался здесь, на кухне Уинн, чуть дольше, чем в предыдущий день.

— Что ты делаешь в эти выходные? — Я отпил из своей кружки.

— Наверное, поеду и проведу некоторое время с дедушкой. Может быть, немного поработаю, и, надеюсь, сегодня появится предмет мебели или два.

Так проходило наше утро в течение последней недели. Мы просыпались рано, она приходила сюда и варила кофе, пока я смывал с себя запах секса быстрым душем. Потом мы стояли на кухне, говорили о предстоящих днях, оттягивая неизбежный выход, когда я шел своей дорогой, а она — своей.

У нас было негласное понимание. У нее были свои планы. У меня — свои. Но позже мы собирались встретиться.

— Я вчера столкнулась с Фрэнком в продуктовом магазине, — сказала она, поднимая взгляд.

— И что этот придурок сказал?

— Не вредничай. — Она ударила меня локтем по ребрам. — Он был не слишком рад услышать, что мы спим вместе.

— Люди говорят. — Как я и ожидал. Будет ли это от Эмили или от кого-то другого, это был лишь вопрос времени. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — кивнула она. — Он спросил, пара ли мы. Я напомнила ему, что я уже взрослая, это не его дело, и я могу принимать собственные решения.

Я усмехнулся и сделал еще глоток, жалея, что не видел лица Фрэнка, когда она сказала ему, чтобы он отвалил. Возможно, она одна из немногих в этом городе, кого не беспокоят сплетни.

В конце концов, это может утомить ее. Я имел дело с этим всю свою жизнь, но для Уинн это было в новинку.

— Я не очень люблю ярлыки, но если тебе это нужно, если так будет легче отвечать на вопросы…

Она подняла плечо.

— Я только что вышла из восьмилетних отношений. Думаю, единственный ярлык, который мне сейчас нужен — одинокая.

— Справедливо. — Я с удовольствием наслажусь сексом.