— Отец может укрывать его. Кто он?

Кастиллито засмеялась.

— Ничего лучше не пришло в голову руководству НПБ, чтобы оправдать свою неспособность обнаружить Флориана?

— Кто отец?

— Ладно. Вижу, вы предельно серьезны. Хорошо, я предлагаю вам сделку.

— Мы не идем на сделки, особенно с вами. За свои действия Флориан ответит по полной.

— Сделка Флориана не касается.

— Что?

— Я расскажу вам здесь и сейчас, но при одном простом условии. Не спросите, в чем оно заключается? Даже вы не сможете силой вырвать у меня ответ в ваших пыточных. Вы можете позволить себе терять время?

— Что за условие? — простонала Дженифа.

— Я хочу, чтобы вы доставили сообщение своему начальнику, капитану Чаингу.

— Какое сообщение?

— Так вы согласны?

— Я сообщу обо всем, что вы мне расскажете. Уж поверьте.

— Очень хорошо. Сообщение такое: «Я знаю, почему Чаинг послал вас вместо себя».

— И все?

Кастиллито саркастично улыбнулась.

— Видите, оказалось совсем несложно.

— Так кто отец?

— Рафферти.

Чаинг, Яки и Дженифа стояли в белом сверкающем кабинете Ашьи Кукайды, пока работники архива собирали нужные документы по приказу начальства. Каждую папку открывали и аккуратно раскладывали на ее рабочем столе, содержавшемся всегда в идеальном порядке. Когда все бумаги были разложены, женщина надела очки с толстыми стеклами и начала их просматривать.

Чаинг понимал: Яки, как и ему, хотелось накричать на старуху, поторопить ее, но даже директору приходилось прикусывать язык в этом царстве. Все здесь зависело от Кукайды.

«Что мы будем делать, когда она уйдет на пенсию? — думал он. — Интересно, готовит ли она себе преемника? — В голове его крутилась еще одна, более неприятная мысль: — Может, у нее такая удивительная память благодаря элитарским генам?»

Он смотрел, как Кукайда вела пальцем по столбцу с учетными номерами, а затем подозвала к себе помощника. Тот получил необходимый номер и поспешил в архив за делом.

«Неужели? Может ли она быть элитаркой?»

Чаинг чувствовал себя в напряжении с того самого момента, когда Дженифа с победой вернулась от Кастиллито и назвала имя. А еще она передала сообщение. Дженифа находилась в замешательстве, но Чаинг слишком хорошо понимал, что имелось в виду. Кастиллито просто так его с крючка не отпустит.

Помощник вернулся с очередной серой папкой. Кукайда медленно собрала все бумаги на столе и разложила их по папкам, прежде чем взяться за изучение новых документов.

— Ага! — воскликнула она, постучав указательным пальцам по строчке.

— Кто он? — потребовала ответа Яки.

— Принесите мне эту, — сказала Кукайда перед тем, как поднять голову. — Рафферти не элитарий, поэтому у нас нет на него дела. Странно.

— Но Флориан и Лурджи все-таки элитарии? — спросила Дженифа.

— В восьмидесяти процентах случаев ребенок, рожденный в результате связи элитария с неэлитарием, обладает функциями элитария, — ответила Кукайда. — В двадцати процентах случаев рождаются мулы, их макроклеточные ячейки не действуют. Знаете, они, элитарии, вымирают. Через тысячу лет никого из них не останется.

«Что многое объясняет, — тоскливо подумал Чаинг. — Мать должна быть элитаркой».

— В данном случае это неважно, — отрезала Яки. — Что там с Рафферти?

— Кастиллито защищала его в трех судебных процессах. Стандартные жалкие случаи гражданского неповиновения. Похоже, ее Рафферти тридцать лет назад был сорвиголовой.

— Яблочко от яблоньки, — пробормотала Дженифа.

— Ты про Лурджи, — заметил Чаинг, — не про Флориана.

— Где он сейчас? — терпеливо спросила Яки.

— В шахтах Канник, в Трансонских горах, там урановые рудники. Кастиллито не смогла скостить ему срок во время последнего дела. Он пытался закрыть проезд к заводу по производству ракетных двигателей, привлекая внимание к вымышленной несправедливости по отношению к элитариям. Судье это очень не понравилось. Его приговорили к пятидесяти годам.

— Дело дрянь, так он до сих пор там?

Кукайда скорчила гримасу. Помощник вернулся обратно в ее кабинет с тонкой папкой. Чаинг простонал, увидев ее, на ней стояла печать с большими красными буквами «Скончался».

— Там его и похоронили, — сказала Кукайда, открыв папку. — Уран радиоактивен. Многие и десяти лет не выдерживают, не говоря уже о пятидесяти. Он умер от лучевой болезни семнадцать лет назад.

— Опять! — возмутился Чаинг. — Этот дрянной Флориан опять обошел нас.

— Не думаю, будто смерть его отца от радиоактивного заражения можно считать победой, — заметила Дженифа.

— Но это ему помогло.

— Ненадолго, — сказала Яки. — Есть записи. Не такие детальные, какие мы ведем на всех элитариев, но мы все-таки сможем отследить членов семьи Рафферти. Наверняка один из них и прячет Флориана. Кто ж еще?

— Есть еще один вариант, — произнесла Дженифа. — Рафферти был клиентом Кастиллито. Она наверняка знала, что он умер. И теперь мы не сможем подтвердить отцовство. Он не может дать показаний.

— Она сказала так, желая сбить нас с толку, — заметила Яки. — В конце концов, Флориан ее сын.

— Нет, — сказал Чаинг, охваченный внезапным приступом освобождения от вины. Для дела это, конечно, станет катастрофой, но если Кастиллито исчезнет…

— Почему нет? — не поняла Яки. — Мне кажется, все совершенно ясно.

— Она понимала: стоит нам обнаружить, что Рафферти мертв, мы станем подозревать ее во лжи. Ну а как мы поступаем с тем, кто нам соврал, общеизвестно. Она бы не стала так рисковать.

— Если только… — Дженифа застонала, ослепленная догадкой. — Она знала, что мы отчаянно хотим найти отца. Я ей все объяснила. Ее слова, намеки — она стремилась выиграть время.

— Время для чего? — спросил Чаинг, сделав вид, будто озадачен. Затем он моргнул. — Ох ты дрянь!

Чаинг и Яки находились в первой машине, остальной конвой следовал по пятам, они неслись по Широкой с горящими мигалками и воющей сиреной. Заранее велели группам наблюдения проверить, не выходила ли Кастиллито из своей квартиры.

Как ни странно, Чаинг чувствовал себя необычайно спокойно. Даже боль в запястье улеглась. Если Кастиллито исчезла, то вместе с ней испарились и ее угрозы. Крах карьеры одного офицера НПБ ее теперь не спасет, придется прятаться на протяжении всей жизни. Это было ясно.

Капитан сидел с невозмутимым видом, когда их машина подъехала к зданию на улице Куилсвит. Из подъезда выбежал офицер из группы наружной слежки, он выглядел испуганным.

«Она сбежала! И забрала с собой все контакты, чтобы никто не смог выследить ее», — подумал Чаинг.

— Простите, сэр, — выпалил офицер. — Мы беспрерывно следили за зданием. Я не знаю, как она выбралась отсюда.

— Принесите журнал наблюдений. Сейчас же! — крикнул Чаинг. — Нам нужно отследить все автомобили, которые проезжали по этой дороге за утро, — сказал он Яки.

— И это сверх охоты за Флорианом? — мрачно пробормотала директор. — У нас нет таких ресурсов, чтобы получить быстрые результаты.

— Грязный Уракус!

Яки смотрела, как автомобили НПБ перекрывают улицу.

— Пусть наши люди войдут в здание. Я хочу, чтобы они обыскали каждую квартиру, каждую комнату, каждую бусалорскую нору.

— Сейчас займусь.

— Стонел придет в бешенство! Вам конкретно поручили задержать ее.

Чаинг услышал, словно со стороны, как он произносит:

— Да, именно этот приказ был отдан капралу Дженифе.

Яки напряглась и с удивлением посмотрела на него. Оба оглянулись на вторую машину, из которой выходила Дженифа.

— Серьезно? — спросила Яки.

— Я занес приказ в журнал, — ответил Чаинг.

Он сделал это умышленно — на официальном уровне зафиксировал, что приказ должен быть выполнен в точности с указаниями Стонела. Но он, разумеется, не стал записывать свои рекомендации по применению угроз с целью побыстрее узнать имя отца. В итоге поведение Дженифы выглядело как ее собственная инициатива.