— Да, я поняла, благодарю Вас! У Василисы такие запечатанные колбы видела. В них зелья годами могут стоять и при этом сохранять все полезные свойства, — кивнула Настя, беря сосуд из рук старца.

— У Василисы? — прищурившись, заинтересовался Огневед. — Уж, не у той ли Василисы, к которой Олег ездил?

— У той, — подтвердила Настя и смутилась, что проболталась. — Много у вас работы, — переводя разговор, кивнула на лавку со скрученными трубочкой бинтами и ворохом ветоши.

— Много, — кивнул Огневед. — Помощник был у меня несколько дней, Иван. Много сделал, хорошо помог, да вот с отрядом на защиту границы уехал, — Огневед пристально посмотрел на Настю.

— Иван?! — встрепенулась Настя и тут же сникла. Олег ведь просил её пока не раскрывать свое отношение к Ванечке. — Я могла бы помогать Вам, если у меня будет время, — приняла решение Настя. Ей хотелось быть ближе к людям, с которыми общался её Ванечка, и хотелось быть полезной. — Поговорю с тётей Лушей, может быть, она согласится дежурить у княжича по очереди.

— Приходи, Настюша, — одобрил Огневед её благие стремления, — добрые руки лишними не будут.

Настя вернулась в княжеский терем. Вода остыла до нужной температуры, и Настя, с помощью Лукерьи, выкупала княжича, перестелила ему постель и уложила малыша на чистую простыню.

— Тётя Луша, идите отдыхать, я понянчу сегодня Игоря, — видя, как устала пожилая нянька, вызвалась подежурить у постели княжича Настя. — А вы завтра днём с ним побудете, а я схожу Огневеду помогу, хорошо?

Лукерья обняла Настю, погладила по голове и пошла к себе.

— Любогнева-то где? — донеслось до Насти из сеней.

Василиса сидела на лавке, опустив взгляд на сложенные перед собой на столе руки, когда Светозар и Даниэль вышли из портала.

— Что случилось, матушка? — тревожно бросился к матери Светозар.

Василиса подняла на сына полный боли и раскаяния взгляд:

— Настюша пропала, сынок, — и промокнула полотенцем под глазами.

— Как пропала? — не понял Даниэль. — В лес ушла?

Василиса покачала головой:

— В кабинете была. Потом стукнуло что-то. Я зашла посмотреть, всё ли ладно? А её и нет в кабинете-то, — поведала. — Вот, камень на полу лежал, у зеркала, — указала на, лежащий перед ней на столе, переливающийся кусок кристалла.

Светозар взял камень в руки, покрутил, словно прислушиваясь, и передал Даниэлю.

— Достаточно сильный остаточный магический импульс, — нейтрально произнёс Даниэль.

— Угу, — потёр макушку Светозар. — У нашей Настеньки проснулись недюженные магические способности. Осталось понять, куда она открыла портал?

— Осмелюсь предположить, — вздохнул Даниэль, — что часы на её руке задали направление магическому потоку, и портал открылся где-то рядом с желаемым объектом.

— Это ж, какой силы было желание? — хмыкнул Светозар. — Не печалься, матушка, найдём мы Настю, — положил руку на плечо матери, призывая её успокоиться. — Надеюсь, там её с добром встретили. Даниэль, — обратился к другу, — ты тогда возвращайся в академию, а я на гору за самоцветами прогуляюсь.

— Далеко идти? Я могу с тобой, — пожал плечами эльф. — На месте можно смотреть характеристики, чтобы лишнее не тащить.

— Тогда пойдём, — кивнул Светозар. — Тут рядом.

Отряд Олега перешёл неширокую реку вброд. Дружинники рассредоточились вдоль оборонительных сооружений — длинной цепи крест-накрест сваленных вдоль кромки леса деревьев.

Шесть сторожей отправились в разведку, бесшумно растворившись в лесных зарослях.

Олег спешился. «Нужно бы обернуться, да самому все разведать. И скорее будет и достовернее».

— Ратмир! — крикнул старшего дружинника. — Схожу-ка я сам на врага погляжу.

— Обернёшься? — негромко спросил верный воин. Олег кивнул.

Крик, эхом вспугнувший мирный щебет птиц, раздался совсем близко:

— Вра-аг!!! — и оборвался вместе с рухнувшим в траву у самой обороны воином. В спине разведчика торчала стрела.

— К обороне! — раскатисто рявкнул Олег, вскакивая в седло. Ратмир, вынимая из ножен меч, помчался к другому краю засечной черты.

Иван отломил наконечник стрелы, пронзившей воину плечо насквозь, и удалил стрелу.

— Хорошо, что насквозь прошла, — сориентировавшись по цвету крови, наложил раненому воину жгут из кожаного ремня выше раны. — Сейчас потерпи, Руслан, — и промыл рану вином, наложил повязку.

— Пустяки, Иван, — поднимаясь на ноги, уверил воин, — левой-то я еще лучше меч держу! — и убежал на свою позицию.

Иван перешёл к следующему раненому. Здесь придётся повозиться: кольчуга на воине перекрывает доступ к колющей ране. Осмотрел. Наложил повязку. Перешёл к следующему. Осмотрел. Никогда еще Иван не выполнял свою работу так быстро и в таком количестве. В его голове то и дело всплывали какие-то термины и обрывки незнамо откуда появляющихся знаний, которые он, по мере возможностей, пытался адаптировать под, окружающую его, реальность.

Их подкрепление пришло очень вовремя, иначе слаженному боевому отряду Олега пришлось бы несладко. Звон мечей, стук щитов, крики, рёв, ржание коней не стихали беспрерывно уже часа три.

Наконец, наступила тишина, и оглушительный, словно десятки медведей разом вытащили из берлог, дикий рёв сотни мужских голосов. Разбившие врага наголо, воины, потрясая мечами, обнялись, сбившись в кучу, называемую в народе, «капустой». Ивана сграбастали, подхватили до кучи, смеясь и радуясь победе. Через минуту Иван, осознавший, что «Мы победили!», радовался и орал от счастья вместе со всеми.

Когда эмоции схлынули, и «капуста» развалилась на сотню уставших бойцов, Иван осмотрелся: стоны раздавались повсюду. Прошёл вдоль своих лежащих раненых, неужели всех перевязал? Пора снимать жгуты с первых. Стал отлавливать тех, кому накладывал жгуты. Оказалось, они все уже содрали с себя жгуты сами.

— Кому еще нужна помощь, перевязка? — спросил дружинников громко.

Сзади послышался слабый стон. Иван обернулся на звук. Стонал вражеский воин с рассеченной грудью. Иван присел около него, стал осматривать раны, собираясь оказать помощь.

Острая боль в спине прошила внезапно и глубоко. Иван недоумённо уставился в затухающий взгляд стекленеющих глаз вражеского воина, и тьма поглотила его с головой, разрывая тело болью на сотню мелких частей.

— Иван! — вскрикнул Олег, бросившись на помощь, заваливающемуся на бок, парню. Быстро осмотрел. Из спины Ивана торчал короткий кривой нож с инкрустированной драгоценными камнями рукояткой. По рубахе расплывалось красное пятно. — Только бы без яда! Ратмир, подсоби! — Олег, понимая, что сейчас может произойти, позвал на помощь друга и соратника.

Мужчины подняли тело Ивана и перенесли за кусты, осторожно укладывая на траву. Олег проверил дыхание, жив ли? Дыхание было слабым, но Иван был жив.

В следующее мгновение рубаха и штаны на Иване затрещали по швам, тело молодого человека стало деформироваться в звериное, на глазах обрастая длинной шерстью.

— Ох, что ж я наделал-натворил! — Олег в отчаянии хлопнул своей шапкой об землю. — Мало того, что напрасно парня из его мира выдернул, так еще и погубил!

— Постой, Олег, не горячись! — остановил друга Ратмир. — Чего убиваться попусту? Сделанного не воротишь. Да и неизвестно, может быть, еще выживет Иван.

— Раненых уж грузят на подводы, — Олег обернулся к другу. — Поезжай с отрядом домой, Ратмир! Я останусь с Иваном. Одну телегу оставь. Да поскорее Огневеда привези!

Ратмир понимающе кивнул:

— Раненые подождут, Иван хорошо всех перевязал, да и женщины за ними присмотрят, — Ратмир кивнул Олегу и, развернувшись, пошёл собирать отряд в обратную дорогу.

Олег снял с пояса фляжку с водой и полил медведю на вываленный из пасти пересохший язык.

Нашёл почти опустевший рюкзак Ивана. Развел костёр. Выстриг вокруг раны шерсть. Выдернув из раны медведя вражеский нож, промыл рану вином. Раскалил на огне докрасна свой нож и вставил в рану, заваривая края. Кровь зашипела. Запахло жареным мясом и палёной шерстью. Медведь заревел негромко и завозился, не приходя в сознание. Олег наложил на рану повязку и перевязал медведя, приговаривая: