— Оставайся здесь! — вышел из горницы.

Иван обошел избушку в поисках листьев лопуха или мать-и-мачехи. Нету! Видимо, в прошлый раз поблизости все вырвал. Приловчился заворачивать в большие листья готовые рулоны бинтов. «Ну, да ладно. Вглубь леса не пойду, тренировка скоро. Упакую то, что есть», — подумал Иван, взял большую кожаную заплечную сумку и стал складывать в неё бинты, тонкие кожаные ремни для остановки крови и снадобья для обработки ран, интуитивно отдавая предпочтения лекарствам по принципу аптечки. Баул получился довольно увесистый и объемный. Иван закинул его на плечо, плотно прикрыл дверь в избушку, и пошел по тропе в сторону усадьбы.

Далёкий гулкий звон колокола донесся тревожным эхом. Иван прибавил шагу: «Что там могло случиться? Пожар, что ли?». Вышел из леса — дыма не видно. Поднялся по склону холма, напрямую заходя в усадьбу с тыла, со стороны казарм и увидел, как в распахнутые настежь ворота парами выезжают дружинники. «Человек сто!», — навскидку прикинул Иван. — «Куда это они? Караульные, должно быть, только что сменились, вон, едят ребята. А эти куда?».

— Что случилось? — отвлёк он вопросом седлающего коня верзилу.

— За рекой враг стоит. Дозорный с границы прискакал с вестью, — поведал дюжий молодец, звеня кольчугой. — Олег повёл свой отряд — стариков — на бой. Остальные сейчас следом будем выдвигаться.

— Я с вами! — крикнул ему Иван, уже направляясь в сторону конюшен. Вошел в стойло к коню, на котором выезжал в последние дни. Вывел коня и оседлал. Снял с плеча рюкзак-аптечку и стал прикреплять её к седлу.

«Надо бы еще хотя бы одну такую аптечку», — подумал. — «А лучше пять».

— Иван! — услышал за спиной знакомый голос. Обернулся. Волхв стоял, опираясь старческой рукой на свой корявый посох и грозно смотрел на парня. — Ты куда это собрался, Иван? — в голосе старца слышалась тревога. — Ты не можешь ехать с ними!

— Еще как могу! — усмехнулся парень и продолжил прикреплять сумку.

— Ты не можешь, Иван! У тебя другая задача здесь! Другая миссия! — голос и взгляд старца звенели сталью.

Иван обернулся к волхву с не менее грозным и решительным видом, но произнес спокойно, исключительно из уважения к старцу:

— Вот чего я точно не могу, Огневед, так это в тереме сидеть, когда враг у ворот стоит! — вступил в стремя и вскочил в седло. — Пойми меня. Сейчас моя помощь там ребятам нужна. Я помню всё, Огневед, что ты говорил о моей миссии. Я вернусь, и мы проведём обряд, а сейчас я ухожу с дружиной, — и тронул поводья, направляя коня из ворот вслед удаляющимся всадникам, оставив старика в глубокой задумчивости.

За воротами толпились люди, и свои, и мимо проходящие ротозеи. Иван проехал мимо них, не всматриваясь в лица, когда девичий вскрик дёрнул его за какую-то внутреннюю струну:

— Ванечка!

Иван замер, но не остановился, решив, что ему показалось. Душа рванулась навстречу девичьему голосу из его снов, отозвалась на этот голос радостно. Показалось, конечно. Не может здесь быть девушки, которая бы так знакомо звала его по имени.

— Ва-а-аня! — громче и как-то отчаянно крикнула девушка.

Иван натянул поводья и обернулся. Конь затанцевал на месте.

Светловолосая девушка в голубом сарафане со всех ног бежала к нему по пыльной дороге. У Ивана не осталось никаких сомнений. Это была именно она. Та девушка. Из его снов.

Но как? Ведь этого не может быть! Откуда она здесь?

Иван спешился, одной рукой удерживая коня под уздцы.

Девушка обхватила его, смеясь и плача, прижалась мокрой щекой к его груди:

— Ванечка! Родной мой! Как же я по тебе соскучилась! — зашептала она жарко, обнимая его. — Наконец-то я нашла тебя!

Волосы её щекотали ему подбородок и пахли какими-то нежными цветами и травами. Иван поднял её лицо, всмотрелся в него, запоминая и, словно вспоминая, её родные черты, вытер ей слёзы и поцеловал. Она радостно ответила на его поцелуй, и это было во сто крат лучше, чем во сне.

Через долгую и слишком короткую минуту Иван снова вскочил в седло и ускакал, догоняя отряд.

Любогнева вытянула шею и даже привстала в бричке, рискуя вывалиться наружу, лишь бы получше рассмотреть то, что происходило у княжеских ворот.

Сквозь толпу собравшихся зевак, конные дружинники выезжали парами из отворённых ворот и удалялись, издалека напоминая длинную извилистую цепочку, в сторону речного брода.

— Это чегой-то там, а? — вслед за барыней полюбопытствовала Авдотья.

Приблизившись к воротам, Деян натянул поводья, останавливая бричку. Спрыгнул на землю и подхватил Любогневу, помогая спуститься. Авдотье тоже помог и, отпуская, плотоядно подмигнул, пользуясь повышенным любопытством молодой барыни к толпе, задержал в объятьях дольше положенного времени. Служанка, принимая игру, улыбнулась ему в ответ, блеснув глазами, но то, что происходило у ворот, было в разы интереснее, потому, легко отпихнув Деяна, тронулась за Любогневой.

Тётку Лукерью Любогнева узнала сразу, несмотря на то, что видела в последний раз постаревшую сестру отца довольно давно. Лукерья была намного старше отца Любогневы и, учитывая, что сама Любогнева была у отца ребёнком поздним, разница в возрасте с тёткой у неё сложилась значительная. Осторожно лавируя между гомонящими и жестикулирующими людьми, Любогнева приблизилась к нужной ей женщине.

— Доброго здоровьечка, тётушка! — медовым голоском пропела тётке почти прямо в ухо.

— Ой! Любогнева?! — Лукерья от неожиданности всплеснула руками, и во все глаза воззрилась на невесть откуда взявшуюся повзрослевшую племянницу. — Ты как тут?! — пошарила по толпе глазами в поисках брата. — Одна что ли?! — опешила, не найдя объект поиска.

— С прислугой и охраной, — томно махнула рукой в неизвестном направлении Любогнева. — Тебя проведать решила, вот и пожаловала в гости, — обняла тётку. — Примешь?

— Конечно! — заверила пожилая женщина, обрадовавшись родной кровиночке. — Уж, на улице не оставлю!

— А что это у вас тут? — разглядывая всадников, полюбопытствовала племянница.

— Басурманам опять смирно не сидится, — вздохнула тётка. — Ищут смерти своей, вот и припёрлись под самые наши границы. Всё бы им грабить, да наживы искать! — поправила платок. — Поехали размяться наши добры молодцы. Уж покажут лиходеям, где раки зимуют! Отобьют охоту на наши-то земли зариться!

— Ванечка! — раздалось где-то совсем рядом, и светло-русая девчонка, расталкивая локтями толпу, ринулась вслед за одним из отставших всадников. Парень ускакал, не обернувшись. — Ва-а-аня!

Молодец остановился, обернулся. Узнал девушку, спешился. Девчонка неслась к нему со всех ног. Обхватила, как в последний раз. Парень тоже обнял её.

— Ой, Настюшка! — схватилась за голову Лукерья. — Да куда ж ты, милая?! Ой, упустила девку! Достанется мне от Олега! — качала головой женщина, сокрушаясь.

— А кто это? — сощурив чёрные глаза, Любогнева завистливо разглядывала ладную девичью фигурку, которую симпатичный рослый парень при всех обнимал и прижимал к себе, как самое дорогое сокровище. Усмехнулась снисходительно над деревенской дурочкой, бегающей за парнем.

— И когда только сладить-то успели?! — недоумевала Лукерья. — Ох, молодежь! Как быстро-то у них всё! Это помощница моя — Настя, — пояснила племяннице. — А парень-то — княжича нашего сродственник — Иван. Ох, девка! — задохнулась от ужаса женщина, когда Иван поцеловал Настю. — Что творят! Что творят, а?!

Любогнева с дикой силой сдавила тёткину руку, (тётка аж вскрикнула, забыв о Насте и непонимающе взглянув на племянницу!), моментально и навечно возненавидев русоволосую девчонку.

— Вот ведь поганка! — заголосила, некрасиво кривя лицо, Любогнева. — Ни стыда, ни совести! Правда, тётушка? — взглянула на Лукерью, ища поддержки. — Ни жена, ни невеста, а туда же!

— Любогнева, уймись! Ты чего?! — пристрожила племянницу Лукерья. — Не знаем мы, жена она ему, али невеста! Может все и так, да мы не знаем просто.