— Ребята, вы, наверное, хотите сфотографироваться?
— Да, конечно, если можно!
— Можно-можно.
Сфотографировались. Один из них пожал мне руку, похлопал по плечу и сказал!
— А я вас сразу узнал! Если не ошибаюсь, Рудольф?!
Пока мы летели в самолете, я все думал: «Почему Рудольф? Какой Рудольф?» А потом понял: «Наверное, помнят, что я играл человека с каким-то странным именем, а с каким именно — забыли. Так что Рудольф — это, видимо, Модест!»
Я соскучился по этому человечку. Может быть, когда-нибудь удастся еще раз обратиться к зрителям со словами:
— Датуйте! Миня овуд Модэт! — что переводится на человеческий как «Здравствуйте! Меня зовут Модест!».
Эта несмешная «скрытая камера», или Неприкольные «Приколы»
Если вы попытаетесь узнать из Интернета что-нибудь про «Скрытую камеру», то он предложит вам видеонабор из разоблачений коррумпированных чиновников, пикантных фрагментов интимной жизни звезд и политиков и даже проведет экскурсию по женской бане в субботу. Если же вы наберете хештег «приколы», то перед вами откроются миллионы видеорозыгрышей и подстав: смешных и не очень, любительских и профессиональных, наивных и циничных. А ведь само понятие «прикол» применительно к скрытой камере придумали именно мы — еще в 1993 году…
В одном незамысловатом «Приколе» я по сюжету сидел в люке, на крышке которого стоял «милиционер» и просил прохожих встать вместо него на люк и не дать оттуда выбраться воришке, а он пока сгоняет в отделение за подмогой. Шахта, в которой я «прятался», была меньше квадратного метра, я в ней еле поместился. У меня был монитор, чтобы я видел все происходящее наверху. По ногам бегали крысы. В люке была маленькая дырочка, через которую меня слышали люди. Я умолял их сойти с люка и отпустить меня как случайно, невинно пострадавшего. Один тип задал мне вопрос: «Где чалился?» Я замялся с ответом. Тогда он взял пакет молока и медленно вылил его в дырочку прямо мне на голову. Это в передачу вошло. А когда он услышал, что я о нем думаю (а я в выражениях не стеснялся), то он у прохожих на виду помочился на люк, стараясь попасть в отверстие. И надо сказать, у него это получалось! Это в передачу, естественно, не вошло…
Мы сняли около 80 «Приколов». Много это или мало? Для фанатов «Городка» — мало: не в обиду нам с Олейниковым будет сказано — это была для них, может быть, самая любимая рубрика в передаче. Для нас — много. Очень много!
Самая трудоемкая, «кровавая», нервная и непредсказуемая часть работы. На съемки всех игровых сюжетов мы тратили 4–5 дней, а на 4 минуты «Приколов…» уходило две полноценные съемочные смены без всякой гарантии результата.
В любое время суток, в любую погоду. Авторы потихоньку начинали ненавидеть эту рубрику. Необходимость раз в месяц придумывать розыгрыши стала для них каким-то кошмаром, а для нашей группы неотвратимость съемок создавала, мягко говоря, нервную обстановочку. Но когда на уровне замысла становилось понятно, что сюжет удачный, или, как мы говорили, «рабочий», что люди на него будут «клевать», то этакий общий, коллективный зуд, этакая творческая чесотка заражали нас всех в преддверии съемок. Просыпался в нас какой-то почти охотничий инстинкт, азарт, какое-то желание спрессовать и ускорить время! И гарантированная бессонница накануне съемки «Прикола»…
В 1993 году мы сняли первый наш сюжет скрытой камерой, он назывался «Коробка». Небольшую картонную коробку (как от портативного телевизора) оставляли на скамейке и просили случайных прохожих постеречь ее, пока хозяин отлучится на несколько минут. Когда прохожий присаживался рядом с нею, кто-то из коробки начинал общаться с ним. Понятно, что человек, даже самый маленький, никак не мог в ней поместиться. Тем ни менее люди охотно шли на разговор, отвечали на вопросы, спорили, ругались, давали закурить, просовывая сигарету в дырку, проделанную в картоне, и даже хором пели «Катюшу» вместе с непонятным обитателем коробки. Тогда буквально «на коленках» нами изобреталась технология съемок «Приколов». Беспроводных радиомикрофонов у нас не было. Приходилось протягивать микрофонный кабель на десятки метров до пульта звукорежиссера. Нужно было прокопать неглубокую траншею и зарыть его в землю, присыпать листьями, всячески камуфлируя. В коробке находился динамик — с его помощью мы общались с людьми. Мы были окрылены той легкостью, с которой был получен результат. Как охотно люди клевали на нашу подставу, несмотря на всю абсурдность предлагаемых обстоятельств. Ну как же можно, чтобы такое количество взрослых, вменяемых людей на полном серьезе общалось с каким-то мистическим существом, да еще и выполняло его капризы?!
Это был 1993 год. Надо сказать, что уровень почти детской доверчивости людей, их готовности отозваться на любую, самую нелепую просьбу незнакомого человека с тех пор сильно изменился. А тогда люди «велись» на все что угодно! Они верили, что ребенок двух месяцев от роду может долго и серьезно общаться с ними, лежа в коляске, они помогали едой и деньгами метровому электромеханическому попугаю-роботу, разъезжающему на трехколесном велике по Васильевскому острову, давали по телефону советы Ельцину, как вылечить бронхит народными средствами, помогали поддерживать связь с космосом с помощью убогойьантенны и были готовы постоять на пьедестале вместо украденного памятника! Недавно пересматривал в Интернете наши старые «Приколы» и увидел комментарий, оставленный кем-то совсем недавно: «Лихие 90-е. Какие же мужики душевные пропадали тогда! Вроде и алкаши, но при этом такие безобидные и интеллигентные!..» Это про тех, кого мы разыгрывали.
Компьютерной графики еще не было, и мы придумали нехитрую видеозаставку: Илюша прибивает к моей спине гвоздями табличку с надписью «Приколы нашего Городка», а я — не чувствую никакой боли и улыбаюсь во весь рот.
Мы взяли доску 20 на 30 см, примотали ее скотчем к моей спине и надели на меня свитер толстой вязки. Во время съемки Илюша, который был не шибко рукастым по части столярного дела, все время промахивался и попадал не по гвоздю, а по моей спине. Улыбаться с каждым дублем становилось все труднее. В «Городке», кстати, вы видите один из последних дублей. Там уже, как говорится, «смех сквозь слезы». С годами технологии на ТВ менялись, и всю компьютерную анимацию в нем сочиняли и делали потрясающие профессионалы (больше всех знаменитый Константин Бронзит — выдающийся мультипликатор, номинант «Оскара»), но придумать что-нибудь лучше той заставки мы не смогли. И до последних выпусков Илюха колошматил меня молотком по спине, а я улыбался. Этим мы хотели намекнуть зрителям, что в нашей скрытой камере людей не обижают и не делают им больно!
Мы старались следовать очень простым человеческим принципам: не смеяться над больными и голодными людьми, не делать хуже тому, кому и без нас плохо…
В апреле 1994-го Илюша организовал нам поездку в Израиль. У него там полно родственников, друзей, одноклассников. Было бы глупо не использовать этот ресурс для съемок очередного «Городка». Я никак не мог придумать, какой сюжет для «Приколов» можно снять именно в Израиле. И вдруг ночью меня пробило. Там же полно русскоговорящего народа из бывшего СССР. Здесь они были евреями, а там их называют русскими. Они, конечно, уже изменились, интегрировались, но нужно было придумать какой-то финт, который бы «включал» в них их прошлое — то, что ментально неистребимо. И мне приснился российский гаишник с полосатым жезлом и бляхой на груди, который стоит на дороге где-нибудь посреди пустыни и тормозит наших «бывших». Расчет был на генетическую память водителей и их врожденный пиетет перед человеком в форме.
Утром мы с Ильей уже были в кабинете начальника питерской ГАИ Виктора Кириянова. Ему наша идея очень понравилась. Он загорелся ею и приказал выдать нам офицерскую форму моего размера, погоны, жезл, жетон, портупею с кобурой и две портативные рации. Когда мы уже уходили, Виктор Николаевич окликнул нас в дверях:
